Возвращенное счастье

– Я не столь ловок в общении, – ответил он. – Кажется, я не способен удержать женщину.

– Вероятно, ты не хочешь привязанности. Ты женился на мне только потому, что я, не в пример моим предшественницам, не легла бы с тобой без оформления брака! Но новая игрушка быстро надоела! – резко бросила она.

В его серых глазах не отразилось никаких особых чувств.

– Мы бы жили вместе намного дольше, если бы ты не выбросила белый флаг.

– Белый флаг, как ты образно выразился, я выбросила, чтобы не делить тебя с другой женщиной! Или мне следовало сказать: с другими женщинами? – Шэннон вскипела, ее глаза метали зеленые молнии, а ногти впились в ладони, когда она пыталась сдержать охватившее ее желание влепить ему пощечину. – А чего ты ожидал? Что тебя за это по головке погладят?

В какой-то момент в глазах Кайла блеснул ответный огонь и под утренней щетиной заиграли желваки, но затем его лицо снова расслабилось.

– Сколько воды с тех пор утекло, а?

– Ты прав, – смирилась она, беря нож и вилку. – Не стоит ворошить старое.

Есть сразу расхотелось, теперь ей приходилось заталкивать в себя пищу. Кайл же ел с аппетитом, вероятно слегка задетый этой короткой перебранкой. Чурбан! Бесчувственное животное! Самец!.. Он и женился на ней из-за секса, а не по любви! Он не распознал бы любовь, даже если бы столкнулся с ней лицом к лицу!

Только когда они приступили к кофе, Шэннон успокоилась и возобновила разговор.

– Как ты узнал, где я нахожусь? – спросила она.

– Я позвонил твоей матери, – ответил Кайл. – Она снабдила меня полной информацией.

Вероятно, в надежде на примирение, размышляла Шэннон. Ее мать всегда была высокого мнения о Кайле, она даже отказывалась встать на чью-либо сторону после их разрыва.

– Ты мог бы позвонить, – заметила Шэннон.

– Это не телефонный разговор.

Она спросила бесцветным голосом:

– Ты хотел обсудить развод?

Прежде чем ответить, Кайл некоторое время молча изучал ее.

– Почему ты думаешь, что я хочу развода?

В его голосе трудно было уловить какие-либо эмоции.

Шэннон слегка передернула плечами, изображая безразличие.

– Не могу придумать никакой иной причины, которая заставила бы тебя разыскивать меня здесь.

– Кстати, почему ты вообще здесь? – поинтересовался он. – Сейчас ты не работаешь над книгой, вряд ли тебе нужны тишина и покой...

– Откуда ты знаешь, что я не пишу? – увильнула она от ответа, не желая раскрывать причин, почему ей необходимо уединиться на какое-то время.

– Я говорил с твоим издателем. Она сказала мне, что ты решила сделать паузу.

– Так и есть. Зимняя передышка. А лучше места, чем коттедж, и не придумать для небольшого отдыха.

– Летом – да, а зимой лучше квартира.

– Квартирка, – поправила Шэннон. – Она вовсе не такая шикарная, как твоя. Ты еще не продал ее?

Кайл нахмурился.

– Нет еще. Так же, как и дом. Но тебе это должно быть известно. Без твоего согласия я их не могу продать, даже если бы и захотел.

– Ты имеешь право делать со своим домом все, что захочешь, – отрезала Шэннон. – Он куплен на твои деньги. Я ничего не желаю от тебя, Кайл.

Он в досаде закусил губу.

– Если ты пытаешься меня спровоцировать, то выбрала верный способ.

Она театрально выпучила на него глаза.

– Боже упаси!

– Перестань паясничать, – резко сказал Кайл. – Или ты хочешь вынудить меня поступить как один из твоих героев?

– Ты ведь не читаешь мои книги, – язвительно заметила Шэннон.

Его рот растянулся в насмешливой улыбке.

– Я прочитал достаточно, чтобы иметь представление. Одно могу сказать точно: они написаны не о тряпках. Если бы тебе действительно нравились бесхарактерные мужчины, ты никогда не влюбилась бы в меня.

Это верно, признала Шэннон. Из всех встреченных ею в жизни мужчин он больше всех походил на героев, о которых она писала. Правда, в книгах она могла командовать своими персонажами, а Кайл сам себе хозяин.

– Есть такая вещь, как сдержанность, – заметила Шэннон, возвращаясь к прежней теме. – И верность. Ты, вероятно, хотел пользоваться всеми преимуществами брака, ничуть не умерив свой холостяцкий пыл.

Кайл сидел теперь развалясь в кресле, вытянув ноги и удобно положив руки за голову, чертовски привлекательный, несмотря на покрывавшую его щеки щетину, и разглядывал ее без тени смущения или вины.

– Мы уже столько говорили об этом. Давай прекратим, а то поссоримся...

Шэннон уставилась на него, широко открыв глаза.

– Если ты думаешь, что я согласилась бы...

– Ты не выслушала меня. – Он выглядел по-прежнему расслабленным. – Есть серьезные причины для того, чтобы нам снова быть вместе.

– Назови хоть одну! – потребовала она, тщетно борясь с одолевавшими ее чувствами.

– Мне кажется, это очевидно. Я все еще хочу тебя, Шэннон. И никогда не переставал желать тебя.

– Но я тебя не хочу!

Она соврала. Кровь горячими потоками устремилась по телу, бешеные удары сердца отдавались в ушах, внутреннее напряжение свидетельствовало о внезапном и совершенно неуправляемом возбуждении. Чтобы не потерять над собой контроль, она вскочила, крепко ухватившись за крышку стола.

– Я не вернулась бы к тебе, даже если бы мы остались последними живыми существами на Земле.

– Ну, в этом случае тебе пришлось бы смириться, – заявил он, не обратив внимания на ее язвительность. – Для продолжения рода...

Кайл легко поднялся на ноги и направился к ней с неприкрытыми намерениями. Сердце Шэннон снова бешено заколотилось.

– Остановись! – приказала она. – Не знаю, какую игру ты задумал, но прекрати сейчас же!

– Я не играю, Шэннон. – Он схватил занесенный ею кулак и насмешливо покачал головой: – Не устраивай спектакль. Это реальность.

Глаза Кайла впились в ее лицо. Он наклонил голову и поцеловал Шэннон, сначала нежно дразня, но постепенно подавляя ее сопротивление. Решимость Шэннон растаяла, и она безвольно ответила на его ласки. Ее рот раскрылся, губы стали мягкими, податливыми, и она приникла к нему, руками обвив его шею. Шэннон так давно не отдавалась страсти! Она почти забыла ощущения сладостного упоения любовью, когда не замечаешь ничего на свете...

Его пальцы нашли нижний край ее свитера и заскользили по ее трепещущему телу. Она не надела бюстгальтер, и вот ее грудь почувствовала прикосновение его ладоней. Головокружительная ласка превратила соски в жаждущие вершины...

Когда его руки забрались под эластичный пояс ее леггинсов, Шэннон пересилила себя.

– Довольно! – выдохнула она, тяжело и часто дыша. – Дальше тебе дороги нет!

– Уверена?

– Совершенно. – Шэннон вдруг нашла в себе силы, душевные и физические, оттолкнула его руки и отпрянула от Кайла. – Еще раз дотронешься до меня – останешься калекой на всю жизнь!

Небрежно сунув большие пальцы в карманы, Кайл облокотился на буфет и с интересом посмотрел на нее.

– Не понял?!

– Узнаешь, если не угомонишься, – отрезала она. – Держись от меня подальше!

– Послушай, Шэннон, давай по-хорошему... – миролюбиво начал он.

– Лучше убирайся отсюда поскорее! – перебила она.

Кайл покачал головой, и прядь густых темных волос упала ему на лоб.

– Боюсь, не получится. На дорогах заносы. И как тебя угораздило забраться в феврале в самый глухой уголок Эксмора?

– Не такой уж и глухой, – невольно стала защищаться Шэннон. – Всего в паре миль отсюда есть деревня.

– Ладно, посмотрим. А теперь о деле. Мы должны снова жить вместе.

– Я не намерена возвращаться к тебе!

– Даже если в этом случае дочь моей сестры проведет остаток детства в сиротском приюте? – спросил Кайл спокойным голосом, насмешливые нотки бесследно исчезли.

Совершенно сбитая с толку, Шэннон не сразу нашлась. Она знала, что единственная сестра Кайла умерла в Австралии несколько лет назад, оставив мужа и трехлетнего ребенка.

– Полагаю, что-то случилось с твоим зятем? – смущенно спросила Шэннон.