Новогоднее желание

— Простите, доктор, не хочу показаться грубой, но позвольте спросить, что вы здесь делаете? — спросила Дэни.

— Приехал по вызову, — невозмутимо ответил доктор и взял с тарелки приготовленный Кэрри тост.

Джин, не в силах больше сдерживаться, тоже присел к столу с угощением.

— А к кому вас вызвали? — Дэни с трудом удержалась, чтобы не схватить со стола тарелку из-под носа мужчин.

— Я больше не беру гонораров за поздние вызовы, — подмигнул доктор Джину. — Но пришлось повозиться с осмотром. Обморожение — дело нешуточное.

— Обморожение? О чем вы…

— Мама, — Тимми дергал Дэни за рукав пальто, — можно мне съесть яблоко?

— Погоди, малыш. У кого обморожение? — потребовала Дэни, обернувшись к доктору.

— Я предположил обморожение, — возразил Надич. — Но у него все в порядке.

— У него? — У Дэни вдруг пересохло во рту.

— У вашего работника. Сейчас ему полегче, но завтра нога будет здорово болеть. Я оставил ему болеутоляющие таблетки, но вам придется…

Дэни не слышала, что дальше говорил доктор Надич, потому что чуть ли не бегом стала подниматься на чердак. Но Тимми, следовавший за ней по пятам, сказал:

— Он в моей комнате, мам. Он будет спать на моей кровати, а я у дедушки.

Дэни остановилась перед комнатой сына. Он там.Она не сразу в это поверила, но Сэм и вправду спал на постели Тимми. Грудь его равномерно вздымалась, и он даже время от времени всхрапывал.

Ей страшно захотелось войти и разбудить Сэма, но она не решалась. Зато Тимми не испытывал никаких колебаний. Он взобрался на кровать и стал будить Сэма.

— Не надо, сынок, пусть спит.

— Он попросил разбудить его, когда будут готовы яблоки.

— Он говорит правду. Я его действительно попросил, — хриплым, заспанным голосом отозвался Сэм.

Глаза Сэма от усталости немного припухли. Темная щетина покрывала щеки и подбородок, но Дэни показалось, что он никогда не был так красив.

— Сэм, яблоки готовы… почти. — Тимми радостно подпрыгивал на кровати. Сэм поморщился и осторожно придержал мальчика.

— Пойди проверь, может, уже и готовы, — предложила Дэни, обращаясь к сыну, не отрывая, однако, взгляда от Сэма. — Если они готовы, скажи Кэрри, что я разрешила тебе одно съесть.

— Здорово! Я тебе принесу самое большое, Сэм. Ты же больной.

— Спасибо, приятель.

Тимми соскочил с кровати и помчался на кухню.

Сэм и Дэни молча смотрели друг на друга. Ей так много хотелось ему сказать, но она смогла лишь вымолвить:

— Ты вернулся.

— А ты возражаешь? — Сэм с трудом сел в постели.

Дэни улыбнулась. Этот вопрос лишний раз доказывал, что мужчины сошли на землю с Марса, а женщины — с Венеры.

— Что с тобой случилось? Ты заболел?

— Да нет. Просто сглупил. Со мной это бывает.

— Не только с тобой. Расскажи все-таки, что произошло. Когда ты вернулся? Почему приехал врач?

— Садись сюда. — Сэм похлопал по кровати рядом с собой. — Я бы встал, но нога…

— Что с ногой?

— Ничего страшного, пройдет. Пришлось долго идти по снегу, вот я ее немного и перетрудил. А тут еще мороз…

— А куда ты шел в такую погоду, позволь спросить?

— Сначала я ехал по шоссе № 238. — (Дэни знала, что это шоссе вело из города.) — Но потом мотор заглох, и я пошел домой пешком.

Домой.Он сказал домой.

— И сколько же ты прошел?

— Несколько миль, должно быть.

— По такому-то снегу!

— Зато у меня было время все обдумать.

Сердце Дэни екнуло.

— Что именно?

— Например, то, как неправильно я себя вел. Боялся привязаться к Тимми и к тебе. Но больше всего я боялся самого себя: мне было страшно, что я могу тебя подвести. — Лицо Сэма, как обычно, было словно высечено из гранита, но Дэни почувствовала, что под этой суровостью кроется простая человеческая ранимость. — Поэтому я сорвался и поехал, хотя знал, что никуда не смогу уехать. И не уеду, Дэни. — Сэм сжал ее руку. — Меня гнал не страх, а стыд за то, что я все так запутал.

— О Сэм, — выдохнула Дэни и погладила его по голове.

— Мне надо о многом тебе рассказать. — Сэм взял ее руку и поцеловал в ладонь. — Но это потом. Сейчас я хочу сказать вот о чем. Хотя у меня было масса причин считать себя непригодным для семейной жизни, ни одна из них не связана ни с тобой, ни с Тимом. Сегодня я понял, что просто был самонадеян и глуп. И мне не встретились те, кто мог бы стать моей семьей. А сейчас я встретил… если, конечно, ты меня примешь.

— Сэм, — наклонившись к нему, прошептала Дэни, — ты уверен?

— Еще никогда в жизни я ни в чем не был так уверен. Ты можешь мне не верить, но я тебе это докажу.

Надежда расцвела в душе Дэни, словно первый весенний цветок, нежный, чистый и сильный, которому не страшен зимний холод.

— Знаешь, не будем решать прямо сейчас. — В силу своей уже ставшей привычкой осторожности Дэни хотела дать Сэму возможность в случае чего изменить свое решение. — Давай не будем торопиться.

— Лучше давай поторопимся.

— Почему?

— Я хочу начать нашу совместную жизнь немедленно. Выходи за меня замуж, Дэни, сейчас, сегодня. Или накануне Рождества. Мне надо многое тебе объяснить, но честно тебя предупреждаю: если хочешь испытать судьбу со мной, я не настроен на длительную помолвку.

— Ты намекаешь на мое объявление? Имей в виду, у тебя много конкурентов, — поддразнила его Дэни. — Например, один преступник, который выходит из тюрьмы в 2000 году; и я, может быть…

Закончить фразу Дэни не удалось. Сэм притянул ее к себе и прижался к ее губам таким жарким поцелуем, что все слова вмиг улетучились у нее из головы.

— В конце концов, Сэм Маклин, — сказала Дэни, когда они оторвались друг от друга, — тебе давно следовало бы сделать из меня порядочную женщину. Ты с самого начала стал меня охмурять, а ведь ты здесь не так уж давно.

— Ага, — с чисто мужской гордостью признался Сэм, сверкнув глазами. — Если я знаю, куда еду, то быстро переключаю скорости.

В это время в комнату вошел Тимми. В руках он осторожно нес на палочке огромное засахаренное яблоко. Без колебаний он залез на кровать между Сэмом и Дэни с таким видом, будто они сидели вместе вот так сто раз.

— Смотри, — обратился он к Сэму. — Я принес самое большое. Хватит нам на двоих. — Спохватившись, он посмотрел на Дэни. — А ты будешь с нами, мама?

— Ну, разве что кусочек.

Личико Тимми просияло.

— Кусай первая, — великодушно разрешил он.

Так они и сидели, по очереди откусывая от сладкого, липкого яблока, а оно все не уменьшалось. Первым сморило Тимми. Свернувшись калачиком, он заснул счастливым сном, весь измазанный липким сахаром. Сэм хотел снова поцеловать Дэни, но их губы тоже были липкими, и они, облизываясь, рассмеялись тихонько, чтобы не разбудить Тимми.

— Мы, наверно, похожи на сумасшедших, — сказала Дэни. — В нашем возрасте так быстро влюбиться… то есть, я хочу сказать, если мы на самом деле…

— Что на самом деле? Говори!

— Влюбились, — прошептала Дэни.

— Я влюбился, — с уверенностью ответил Сэм.

— И я. — Дэни улыбнулась, но глаза ее наполнились слезами. — Это такое же сумасшествие, как и мое объявление.

— Так ведь Рождество. Всякое случается на Рождество.

— Папа говорит, что Рождество существует для того, чтобы начать все сначала.

— И у нас будут замечательные годовщины именно на Рождество.

Они замолчали, держась за руки и с улыбкой глядя на ее сына… их сына. Когда Тимми зашевелился, Дэни и Сэм одновременно протянули руки, чтобы успокоить его. Они уже стали семьей, все трое, — кольцо замкнулось.

В скромном доме Дэни было, как всегда, тепло и уютно. Игрушечная семья маленького мальчика была спрятана в коробке на чердаке, где и останется на долгое время.

А за окном в небе, слабо освещенном луной, появились звезды… всего несколько… но ведь это Айдахо!

КОНЕЦ

Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам