В голубых канадских водах

Ей и вправду многое понадобится. Вчера вечером Данте выставил свои условия. Сегодня ее очередь. Пусть не думает, что она из тех женщин, что служат половичком для мужчины.

— Разве мы назначили встречу? — удивился он, когда она несколько минут спустя без звонка вошла в его кабинет.

— Нет, Данте. Я не предполагала, что для того, чтобы увидеть своего жениха, я должна записываться на прием. Больше того, никогда бы не подумала, что он объявит о нашей помолвке всему офису, не поговорив сначала со мной.

— Мне и в голову не приходило, что ты хочешь сохранить это в секрете.

— Пусть хоть весь мир узнает, что мы собираемся пожениться, — парировала она. — Но мне не нравится способ, каким ты объявил об этом.

— Правда? — Он постучал концом ручки по столу. — А из-за чего, собственно, ты устраиваешь шум? Объявление краткое, но ни одной буквой не оскорбляющее тебя!

— Зато показывающее потерю чуткости у автора.

— А ты хотела, чтобы я нанял самолет и он вывел бы на небе объявление для целого города? —презрительно бросил Данте. — Прости, Лейла, но наша так называемая страстная любовная связь —вовсе не новость для первой полосы в газете. Как, впрочем, и не новость для большинства сотрудников. Но поскольку я президент этой компании, то элементарная вежливость требует информировать коллег. И этот способ я выбрал как наиболее эффективный.

— Но не наиболее романтичный.

— Какая романтика в браке, основанном на деньгах и безрассудстве? — Он пожал плечами. —Вот они, факты, Лейла. Ты бы никогда не обратилась ко мне за помощью, если бы могла получить ее в другом месте. Пока я не загнал тебя в угол, у тебя не хватило порядочности даже сказать мне, что ты беременна. Самое печальное, что я услышал об этом от сотрудницы. Идем дальше. Я узнал, что у тебя был другой, и узнал тоже не от тебя. Большинство мужчин восприняли бы это как очень плохой знак для будущей жены.

— Но если так, почему ты настаиваешь на браке? Зачем сажать себе на шею женщину, которая постоянно вызывает у тебя подозрения?

— Ты сама знаешь ответ, дорогуша. Я защищаю свои инвестиции.

— Для этого тебе не обязательно жениться. Я подпишу любой контракт, какой ты предложишь. И выплачу свой долг до последнего цента. И с процентами.

— Я, женщина, говорю не о долларах или центах! — рявкнул он. — Я говорю о моих детях. Ты гражданка Сингапура, ты живешь здесь с иностранным паспортом. В Канаде тебя удерживает только семидесятилетняя мать и долги, которые висят на ней. Ты и правда думаешь, что я такой тупой? Не понимаю, что произойдет, когда долги будут выплачены? Ты можешь уехать хоть завтра, даже не дождавшись родов. И у меня, черт подери, не будет никаких способов остановить тебя.

— Я бы никогда этого не сделала. — У Лейлы перехватило дыхание. — Не говоря уже о том, что мой дом здесь, в этой стране, и наши дети — одна из главных причин, почему я с самого начала согласилась выйти за тебя замуж.

— Зато другие твои причины, Лейла, меня очень беспокоят. Я не позволю, чтобы они стали важнее наших детей.

Лейла сжала губы. Ей оставалось только молиться, чтобы ее любовь исцелила его.

— Ну что, ты согласна, Лейла?

— Согласна.

— Прекрасно, — кивнул он и протянул ей лист бумаги. — В таком случае, может быть, ты хочешь посмотреть на список дел, требующих внимания? Добавляй все, что считаешь нужным. Я оставил детали для тебя и твоей матери. Но если хочешь, можешь подключить и мою семью. Я знаю, они с большим удовольствием помогут. Я указал там нашу местную церковь на случай, если ты не знаешь, какие церкви есть у тебя по соседству.

— Ты удивляешь меня, — сказала она, изучив список. — Учитывая обстоятельства, я думала, ты предпочтешь гражданскую церемонию.

— Считай, что это уступка твоим утонченным чувствам, — сухо заметил он. — Разве большинство невест не мечтают о традиционных нарядах в день свадьбы?

— Я не большинство невест, Данте. Я не планирую вплыть в церковь с затуманенными от счастья глазами в облаке тюля и белого атласа. Это было бы нелепо для невесты на третьем месяце беременности.

— Как хочешь. — Он опять пожал плечами, вытащил из верхнего ящика стола бархатный мешочек, вынул бриллиантовое кольцо и подвинул его по столу к ней. — Еще я хочу, чтобы ты носила кольцо. По крайней мере, на людях. Это добавляет солидности нашему соглашению. Не говоря уже о тех романтических моментах, которые ты вроде бы считаешь важными.

Она не сделала попытки поймать кольцо. Оно прокатилось по столу и с мягким звуком упало на ковер. Этот маленький вызов снова зажег воинственный огонь в глазах Данте.

— Подними проклятое кольцо и надень на палец! Оно не запачкает твою изящную ручку. Два с половиной карата в платине и золоте — это не какая-нибудь дешевка из стекла и меди.

— Могло бы быть из стекла и меди, — давясь слезами, пробормотала она. — Все в наших отношениях подделка.

— Не все, Лейла. — Он встал, обошел стол и поднял кольцо. Надел ей на палец. На головокружительное мгновение ей показалось, что выражение его лица смягчилось. Он ласково положил руку ей на живот, и у Лейлы заныло сердце при воспоминании об их нежных объятиях. — Дети, которых ты носишь, не подделка, — сказал он. —И, что еще важнее, они мои дети. И я не позволю тебе забыть об этом. Пусть кольцо служит напоминанием.

— Есть что-то еще? — спросила Лейла, опасаясь, что не сможет больше сдерживать слезы.

— Еще пара моментов. Я объяснил матери твою историю с Флетчером и заверил, что написанное в газетах — заблуждение. Я сказал, почему мы ускорили свадьбу.

— Она знает, что я беременна? — Лейла инстинктивно, словно хотела скрыть очевидное, положила руку на живот, где секундой раньше лежала его рука.

— Моя мать не глупа. Хотя она и клюнула на твою невинную внешность, когда первый раз увидела тебя. У нее шестеро своих детей. Она и сама бы все сумела рассчитать. Но я не собирался оскорблять свою семью умалчиванием, как это сделала ты.

— Может быть, ты из честности рассказал им про то, что представляет собой наш брак?

— Нет. — Он прервал ее резким движением руки. — Это не их дело. И вообще, это никого не касается. Для всего остального мира мы близки, как раньше. И от тебя требуется не делать ничего, что дало бы основание думать по-другому.

— Понимаю. Что-нибудь еще?

— Да. Я забронировал отдельный зал в отеле «Уотерфронт». Спокойный семейный обед, чтобы отпраздновать свадьбу. Если хочешь, предупреди свою мать и Клео. И еще нам надо найти место, где мы будем жить. Я нанял агента, который на следующей неделе покажет тебе несколько домов.

— Ты не хочешь остаться в своем пентхаусе?

— Он маловат. Там только одна спальня.

Раньше одной спальни было вполне достаточно, пронеслась в голове унылая мысль. И постель казалась слишком широкой для двоих. Он мог любить свою Лейлу на узкой полоске песка, залитой лунным светом, в согретых солнцем бирюзовых водах Карибского моря…

— Я бы предпочел что-нибудь в районах, где поменьше пробок, — продолжал он, не обращая внимания на ее печальный вид. — Кроме того, мне хотелось бы жить поближе к аэропорту, поскольку я много разъезжаю.

— Ты не хочешь участвовать в выборе нового дома?

— У меня нет времени. Составь краткий список мест, которые тебе понравятся. Я потом посмотрю их. Цена не препятствие. На рынке сейчас много комфортабельных домов. Да, и еще одно. Следующие две недели у меня очень загружены. Но потом я смогу взять пару дней. Поэтому предлагаю назначить свадьбу на субботу, двадцать девятое.

— Что-нибудь еще? — слабым голосом спросила она. Он рассчитал все, кроме самого важного: любовных отношений в их союзе.

— Пока все. Хотя со временем что-нибудь всплывет. Вечером увидимся.

Но произошло еще одно событие. В зале заседаний сотрудницы офиса организовали маленький праздник в честь их помолвки. Ничего особенного: несколько воздушных шаров, ленты и шампанское, любезно предоставленное Гэвином.

Лейла ни о чем не догадывалась. Она вошла в зал заседаний на якобы срочное совещание. И попала на небольшой банкет, где ее ждали. Там был даже понимающе улыбавшийся Карл Нью-бери.