Голос сердца

И как только это случилось, девушка почувствовала себя так, словно осталась одна на всем свете. Ну не глупо ли, после того как она сама попросила его уйти! Нет, это становится совершенно невозможным… Одри бессильно прислонилась спиной к стене и съехала по ней на пол. Чувство одиночества накрыло ее своей пеленой, изгнав все более-менее здравые мысли. Как-то незаметно и быстро этот мужчина вторгся в ее жизнь и стал ее частью. Одри до сих пор не могла определенно сказать, было ли его появление очередной неприятностью, которых и так хватало, или этот факт нужно рассматривать с позитивной точки зрения. Да, порой он просто невыносим, а его требовательность и напористость переходит все границы… Но, с другой стороны, она никогда прежде не чувствовала себя такой защищенной и очень давно — такой живой и активной. И уж, кажется, сто лет она ни на кого не кричала, ничего не требовала, не возмущалась. Никто и никогда не злил ее, не провоцировал и не изводил нравоучениями так, как Хэлл Роджерс. И никто и никогда не… целовал ее так, как это делал он…

Одри поднялась с пола и нервно заходила по комнате. Нельзя давать волю своим эмоциям, внушала она себе. Но перед глазами ее возник Хэлл Роджерс… Вот он улыбается: две едва заметные ямочки, смешинки в глазах цвета темного янтаря и лучики-морщинки в уголках глаз; вот он злится, поджимает губы, смотрит на нее колючим взглядом… А вот он наклоняется, чтобы ее поцеловать: его горячие губы…

Все, хватит! Это была плохая идея — попытаться упорядочить мысли и разобраться в собственных чувствах. Вместо того чтобы разложить все по полочкам и успокоиться, она мечется по комнате и не может отвязаться от дурацких желаний и мыслей! Нужно чем-то занять себя. Для начала следует принять холодный душ, а потом позвонить Дженнифер в Европу и рассказать обо всем, что с ней приключилось. Рассказать о том, что она, кажется, увлеклась мужчиной, которым вовсе не собиралась увлекаться…

Вот оно что — с невероятной отчетливостью поняла вдруг Одри — она увлеклась! Потеряла голову, позабыла обо всем на свете, втрескалась, втюрилась…

Итак, ей хватило одного мгновения, чтобы прозреть.

Как странно, подумала она, с испугом прислушиваясь к своим ощущениям. Неужели это бывает именно так? Тревога, томление, неуверенность… Ей казалось, что все должно происходить как-то иначе. Хотя следует принять во внимание, что она увлеклась впервые в жизни, и сравнивать ей было совершенно не с чем. Но если руководствоваться многочисленными прочитанными романами и бесконечной чередой просмотренных вместе с Дженнифер мелодрам, влюбляясь, люди испытывают совершенно другие чувства: они делаются восторженно-глупыми, начинают предаваться розовым мечтам и совершенно теряют способность ориентироваться во времени и пространстве, поскольку все мысли несчастных заняты объектом вожделения! Но разве с ней происходит не то же самое?

А было бы неплохо провести с Хэллом Роджерсом всю жизнь, вдруг подумалось ей. Он бы ее оберегал-холил-лелеял — она почему-то была в этом абсолютно уверена! — пилил иногда, временами пропадал бы на своей работе, а она бы его ждала, а вечером они бы садились вместе ужинать, рассказывая друг другу, как провели этот день, а потом… Горячая волна желания прокатилась по телу девушки. Она представила огромную двуспальную кровать в своей квартире, мускулистое тело Хэлла, его горячие губы… Интересно, а он любит детей?..

— Ну вот, кажется, началось… — пробормотала Одри вслух и потрогала горячий лоб. Симптомы влюбленности начали явно проявляться: розовые мечты уже налицо, теперь следует ждать внезапного поглупения… или как там — оглупевания? — Не хватает только броситься Хэллу на шею и поведать ему о своих чувствах! «Вот смеху-то будет!» — мрачно подумала Одри, только представив эту «миленькую» картинку: она виснет у него на шее, а он, находясь в шоковом состоянии от ее признания, пытается отбиться.

Нужно срочно брать себя в руки! Не дай бог; Хэлл Роджерс заметит признаки охватившего ее безумия. Один раз он уже предположил, что ее «допекло», и что-то съязвил на сей счет, и хотя в случае с Томом этот вариант оказался ложным, но сейчас-то ее действительно допекло. Не хватало еще, чтобы Хэлл Роджерс рассмеялся ей в лицо и заявил, что она ошибочно приняла его опеку за нечто большее.

А может, ее чувства — лишь следствие благодарности за его заботу? Смогла ли бы она биться в Хэлла, если бы они встретились при других обстоятельствах?

Одри закрыла глаза, пытаясь отыскать ответ на этот жизненно важный для нее вопрос. Она вспомнила, как бухнуло и затрепетало ее сердце, когда она увидела детектива Роджерса в первый раз. Тогда она списала эту реакцию на волнение из-за его возможного отказа — он ведь был ее последней надеждой! Однако ее сердце вздрагивало снова и снова, стоило лишь Хэллу появиться в поле ее зрения. Похоже, она уже тогда, то есть с первого раза, влюбилась в него. С другой стороны, он ведь раздражает ее своими бесцеремонными вопросами, своей самоуверенной снисходительностью. Похоже, у них нет ни единой точки соприкосновения, они — люди из совершенно разных миров!

Дженнифер сразу бы нашла ответы на все вопросы. Проще простого! Это судьба, сказала бы она. А от судьбы, как известно, не убежишь… Вот Одри все для себя и объяснила, и уже до судьбы добралась. Однако она упускает одну очень важную вещь, без которой все ее рассуждения не имеют никакого смысла — чувства самого Хэлла. Он-то и знать не знает, что творится у нее в душе, и знать, скорее всего, не желает. Ему, поди, поскорее бы выполнить эту работу, получить деньги за выполненное задание и взять новый заказ! Но зачем тогда он целовал ее? Просто поддался минутному порыву, как это частенько бывает у мужчин? Или это признак ответного чувства? От этих мыслей и предположений у нее того и гляди мозги закипят! Хватит! Она подумает об этом позже, как говорила Скарлетт О'Хара из незабвенного романа «Унесенные ветром». А сейчас…

А сейчас Одри вдруг поняла, что чертовски проголодалась. Свидетельством тому явилось громкое урчание в животе. Зверский аппетит всегда охватывал девушку после сильных волнений. К тому же она вспомнила, что со вчерашнего дня у нее маковой росинки во рту не было. Часы указывали, что наступило время ланча, а в доме нет ни крошки съестного! Нужно немедленно спуститься вниз, заскочить в супермаркет, быстро купить какие-нибудь продукты и заняться приготовлением ланча. Или, может, заказать пиццу по телефону?.. Нет, лучше прогуляться. Но ведь Хэлл Роджерс категорически запретил ей выходить из дома, и она обещала ему это. Что же слать? Не умирать же с голоду?..

Глава 12

Зайдя на кухню, Одри с удивлением обнаружила, что на разделочном столе стоит большой коричневый пакет, набитый так туго, что казалось, он сейчас лопнет, а некоторые покупки даже торчат наружу: длинный золотистый французский багет, стебель лука-порея, длинный узкий батон итальянской чесночной колбасы… А за столом с невозмутимым видом сидит Хэлл Роджерс и листает глянцевый дамский журнал.

Одри воззрилась на него с неподдельным изумлением.

— Что вы здесь делаете? — с трудом выдавила она.

Ее охватило ужасное смущение, словно Хэлл уже догадался, о чем она думала все это время, растерянность, какой-то нелепый страх и еще куча всяких сложных эмоций, в которых девушка пока не могла разобраться.

Роджерс резко захлопнул журнал и швырнул его на гранитную поверхность разделочного стола. Журнал смачно шлепнулся, как сырая тряпка, страницы разлетелись веером, но ни тот, ни другой не обратили на это ни малейшего внимания.

— Какую же несусветную чушь пишут в этих дурацких гламурных журналах, — спокойно сообщил он Одри и придирчиво окинул ее с головы до пят.

Особенно внимательно он исследовал ее лицо, похоже, выискивая следы безутешных рыданий и сильных душевных мук, которые она пережила в его отсутствие. И по тому, каким мягким, почти бархатным, стал его голос, Одри поняла, что Хэлл что-то явно обнаружил.