Золотые глаза любви

Инесса подняла голову, делая вид, будто разглядывает облака. Алан почувствовал, как его охватывает желание при одном только взгляде на эту невероятно красивую женщину. Все в ней — прямая линия тонкого носа, гордый изгиб упрямых губ, округлый подбородок, великолепное тело — привлекало его. Однако к этому примешивалось еще какое-то странное, непонятое чувство, с которым он не мог совладать.

— Обещаю, что больше не прикоснусь к вам, — сдержанно произнес Алан.

Краска залила ей щеки, и Инесса вздохнула. Был ли это вздох облегчения? Он так не думал. Но хотя ею тоже владело искушение, она не собиралась сдаваться.

— Уверяю, что здесь вам будет комфортнее, — улыбнулся он.

Инесса понимала, что ей следует отказаться от его приглашения. Она в полной мере осознавала опасность его присутствия рядом. Знала, что ей не стоит разговаривать с ним, смотреть на него, думать о нем.

— Вы меня изумляете. Неужели вы не боитесь, что, едва лишь вернувшись в Сидней, я побегу в ближайшую редакцию газеты и расскажу, что провела ночь в доме лорда Макфелроя? — Ее голос звучал насмешливо.

И Алан рассмеялся в ответ.

— Даже если и побежите, это уже не будет иметь значения. Вдобавок я не думаю, что это ваш стиль.

— А как же продажа информации репортерам? — спросила она невинным голосом.

— Забудьте об этом, — предложил Алан мягко и улыбнулся. — Если вы останетесь, то вас ждет ужин, гораздо лучший, нежели тот, что можно приготовить на дровяной плите из имеющихся у вас продуктов.

Она была не в силах отказаться — и вовсе не из-за ужина.

— Хорошо, — пробормотала Инесса, чувствуя, как знакомая теплая волна накрывает ее. — Спасибо, я согласна. Правда, мне нужно забрать кое-какие вещи из моего домика.

— Вы можете сходить за ними. Или же я отправлю туда Ирену.

— Лучше я схожу сама, — быстро откликнулась Инесса.

— Тогда я пойду с вами.

Она начала было протестовать, но что-то во взгляде Алана заставило ее понять, что возражения не будут приняты.

— Ладно, — согласилась Инесса, пожав плечами.

Прежде чем улечься в постель, Инесса тщательно изучила свое отражение в зеркале. Весь вечер она изо всех сил старалась держать себя в руках, сопротивляясь невероятной привлекательности Алана. Мои глаза немного запали, а губы страдальчески изогнуты. Неужели в ожидании поцелуев? — досадливо поморщилась она.

— Ты должна сказать «нет». Завтра, будет электричество или нет, ты вернешься к себе, — сказала она этому отражению. — Поняла?

Но на следующее утро выяснилось, что это проще сказать, чем сделать. Все ее возражения разлетались, как карточный домик от дуновения ветра, стоило Алану улыбнуться ей.

А улыбался он часто, и Инесса чувствовала себя совершенно беспомощной.

Ей нравился этот мужчина, и не только внешне. Это было просто нечестно с его стороны — быть таким красивым, таким обаятельным, таким…

Алан выбрался из бассейна и взглянул на Инессу.

— Пора вылезать.

— Почему?

— Потому что вы дрожите. — Его голос неожиданно сделался мягче. — Хотите, я помогу вам?

В мозгу Инессы тут же, предостерегая, раздался сигнал тревоги.

— Не стоит, — сказала она и подплыла к лесенке.

Его улыбка стала понимающей. И Инесса с досадой осознала, что он догадывается о том, что творится в ее душе. И что происходит с ее телом…

Алан протянул ей полотенце.

— Благодарю.

Инесса взяла полотенце и принялась вытираться, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые хозяин дома бросает на нее. Она в самом деле немного дрожала, но отнюдь не потому, что замерзла.

— Нельзя так долго оставаться в воде, — предостерег ее Алан. — Это опасно, особенно если купаешься в океане.

— Я очень осторожна, когда плаваю одна, — заверила его Инесса.

Его темные брови сошлись на переносице, когда он принялся изучать ее внимательным взглядом. Он явно чувствовал себя неловко, и это порадовало Инессу. Наконец-то ей удалось хоть немного поколебать его безграничную самоуверенность. Инесса села в шезлонг и откинулась на его спинку, подставляя тело яркому солнцу. Она втайне надеялась, что жара разморит ее, лишив сил, и ей будет уже не до мыслей о сексе.

Не сработало. Стоило ей посмотреть на Алана из-под полуопущенных ресниц, и желание как вулкан забурлило в ней. Резко выпрямившись, Инесса пробормотала:

— Тут слишком жарко. Надо бы переместиться в тень. И вообще, мне пора возвращаться домой.

— Я узнаю, починили ли линию, — сказал Алан, поднимаясь на ноги.

Оставшись одна, Инесса принялась убеждать себя, что, независимо от того, в каком состоянии находится линия, она сообщит Алану, что отправляется восвояси, едва он вернется.

— Еще не починили, — услышала она знакомый голос. — Электричества по-прежнему нет.

— Не имеет значения, — сказала Инесса. — Мне нужно идти.

Алан уселся в соседний шезлонг.

— Останьтесь на ланч, — попросил он.

Инесса открыла рот, чтобы отказаться, но Алан улыбнулся, и слова застряли у нее в горле. Ладно, почему бы и нет, вздохнула она. Лорд Макфелрой скоро уедет, и они никогда больше не увидятся. Он останется только в ее воспоминаниях — далеким рыцарем из далекой страны. Красивой фотографией в глянцевых журналах.

— Хорошо, — сказала она.

После ланча Алан предложил ей покататься верхом. И разумеется, она согласилась…

Они ехали бок о бок — Инесса на красивой вороной кобыле. Она старалась не вспоминать историю о другой лошади, рассказанную ей Аланом. С тех пор, как вчера он дал слово не прикасаться к ней, Алан по-прежнему был очарователен и любезен — но не более того.

Когда они вернулись, день уже клонился к вечеру. Инесса твердо сказала:

— Есть электричество или нет, я возвращаюсь!

— Я проверю, — сказал Алан, взявшись за телефонную трубку. — Еще нет, — сообщил он минуту спустя. — Мне сказали, что его восстановят завтра. Вы можете остаться еще на одну ночь.

Инесса поджала губы. Если она надоест ему, Алан найдет способ ей об этом намекнуть, а в ином случае просто глупо возвращаться в дом, лишенный элементарных удобств, в то время как можно остаться здесь.

И ей действительно не грозит никакая опасность. В конце концов, она и не думала влюбляться в него. Пусть Алан сексуально привлекает ее, но это закончится, как только он вернется в свой мир.

Еще одна, последняя, ночь, и она покинет этот дом. И чтобы сжечь за собой все мосты — вернется в Сидней. О, конечно, она ни слова не скажет об этом Алану. Если он узнает, то еще решит, будто она отправилась туда, чтобы опубликовать очередную мерзкую статейку в газету, и не выпустит ее отсюда.

Может быть, когда после ее отъезда с острова в газетах ничего не появится, Алан поймет, что может доверять по меньшей мере одной женщине.

— Спасибо, — сказала Инесса. — Мне нужно переодеться.

Поскольку это была ее последняя ночь в его доме, она выбрала красивую блузку золотистого цвета и широкую светло-коричневую юбку, а волосы собрала в элегантный узел на затылке.

— Я подумал, что мы могли бы поужинать возле бассейна, — сказал Алан.

Он тоже переоделся. Черные рубашка и брюки делали его еще более чем обычно похожим на демона — невероятно красивого и смертельно опасного.

Поскольку Инесса молчала, Алан, стараясь убедить ее, произнес:

— Сегодня должен быть бесподобный закат.

И он не ошибся. Небо на западе окрасилось алым, пурпурным и золотым цветами, которые, блекнув, приобретали нежные пастельные тона в тот час, когда вечер плавно перетекал в ночь.

На столе горели свечи, бросая на все золотистые отсветы. В быстро сгустившейся темноте они мерцали, придавая лицу Алана таинственность и романтичность, подчеркивая золото глаз, четкими тенями выделяя твердые линии скул, подбородка, губ.

Откинувшись на спинку кресла, Инесса любовалась Аланом Кембеллом. Этот человек был далек от развязного ловеласа, образ которого когда-то рисовало воображение Инессы. Его обаяние завораживало ее. Тонкое чувство юмора восхищало. Теперь она знала, что он любит лошадей и классическую музыку, что он находит творения Гауди в Барселоне достойными восхищения, но вместе с тем слишком претенциозными, что ему нравятся импрессионисты и Рубальдо Мерелло, о котором Инесса даже слыхом не слыхала…