Нежданный гость

Мейсону всегда нравились агрессивные женщины, и он не мог понять, почему эта кажется ему такой привлекательной. Она не обиделась. Только приподняла тонкую бровь. Однако Мейсон уловил любопытство с ее стороны.

– Может быть, вы просто не из тех, кто может пробудить во мне агрессию, – возразила она.

О, он мог!

– Лимонная меренга определенно не то, что надо.

– Почему?

– Лимон кислый, а вы очень сладкая. – Он наклонил голову и сморщил губы, будто вел беседу, достойную серьезных размышлений. – Вы похожи на женщину, которой подойдет нежный шоколадный пирог.

Нежная, стильная, блестящая. Да, именно такая. Мейсон улыбнулся, хотя улыбка, похоже, вышла глупой. Он был ужасно доволен, что смог сделать подходящий выбор для нее.

– Не знаю, должна я обидеться или почувствовать себя польщенной тем, что меня сравнивают с десертом? – спросила она.

Он наклонился ближе, стараясь уловить источник ее аромата. Шея? Грудь? Или прелестная ложбинка между грудей?

– Конечно польщенной.

– Сожалею, – она заложила за ухо золотистую шелковую прядь, – вы ошиблись в своих предположениях. – Повернувшись, она посмотрела на него завораживающими голубыми глазами. – На самом деле я скорее девушка крем-брюле.

Ну конечно. Весь ее вид кричал о больших деньгах, а пироги – лакомство для среднего класса. Он поспешил улыбнуться.

– Знаю. Как получилось, что я это уже знаю?

Рииз сконфузилась, будто он сказал что-то такое, чего не должен был говорить. Будто ей дали неправильный сценарий или в последнюю минуту его изменили, не посоветовавшись с ней. Но самое странное, ему так хотелось поцеловать ее, и он стопроцентно точно знал: у этого поцелуя вкус крем-брюле.

Потом они оказались в его внедорожнике. Рииз прижалась к нему всем телом, а Мейсон изо всех сил сдерживался, чтобы не повредить ей губы, боясь испугать ее. Он впился в нее, будто никак не мог утолить какой-то бесконечный вечный голод, будто всю жизнь ждал момента, когда сможет утолить его. Как такое возможно? Ведь они только что встретились? И почему оказались в этом внедорожнике? Рииз выгнулась к нему, и Мейсону стало все равно, почему они здесь. Он лишь радовался тому, что они одни в кабине, а вокруг ночная тьма. Положив руку ей на бедро, он задрал ей юбку, уже зная: они будут заниматься любовью. Каждый нерв тела натянулся и зазвенел от радости, когда он коснулся гладкой кожи, ощутив мягкое шелковое тепло. Желание овладеть ею вспыхнуло в нем с такой необычайной силой и жаром, которые казались странными для столь недолгого знакомства.

– Мейсон, – шепнула она, и он, отбросив всякое смущение, утонул в чувственном тумане, погрузившись с головой в наслаждение, которое дарила ему эта женщина.

И вдруг понял: стоит им один раз заняться любовью, и мир изменится. Она что-то шептала, почти не отрываясь от его губ, будто водила по ним мягким перышком. Это ощущение дразнило и манило, заставляя спешить туда, где времени уже не существовало. Движимый стремлением, Мейсон крепче прижал ее к себе, но от усталости его движения потяжелели и замедлились. Он силился открыть глаза, но никак не мог поднять налитые свинцом веки. Когда наконец это удалось, он увидел склонившуюся над ним Рииз. Она с той же тревогой смотрела на него. Лицо обрамляли те же светлые пряди. Но когда она успела их укоротить? И почему перестала целовать его? Озабоченно сдвинув брови, она тронула его за плечо:

– Что с тобой?

Испугавшись, что она снова исчезнет и он снова окажется там, где ее нет, Мейсон скользнул пальцами ей в волосы и прижался губами к ее губам.

Рииз попыталась понять, что только что произошло, и замерла. Голова шла кругом. Она снова в объятиях Мейсона. Минуту назад он крепко спал, но вдруг проснулся и, сверкнув голодными глазами, потянул ее к себе. Крепко прижал ее к своей груди, дотронулся губами до ее губ. Тело Рииз вспомнило все. В голове мелькнула мысль о Дилане. О том, что надо прийти в себя и оттолкнуть Мейсона. Но он прошептал ее имя, одним звуком всколыхнув столько воспоминаний, столько чувств, что она отбросила попытки разбираться. Мейсон раздвинул ноги, Рииз почувствовала животом его твердый член. Забыв о доводах рассудка, инстинктивно сделала то, чему он научил ее.

Ответила. Обхватила его за шею, сжав в руке цепочку с армейским жетоном, прильнула к нему всем телом. Вложила в поцелуй всю страсть, накопившуюся долгими ночами, когда она грезила о нем, годами, когда жалела, что швырнула Мейсону жетон. И, несмотря на боль, которую ей доставляла его отчужденность, сомневалась в правильности своего решения о разводе. Не понимала, сможет ли жить дальше. И хотела снова оказаться в объятиях мужчины, с которым чувствовала себя как ни с кем другим. Теперь это произошло, и стало ясно: воспоминания не идут ни в какое сравнение с реальностью. Одной рукой Мейсон прижимал к себе голову Рииз, другой накрыл ее грудь, лаская большим пальцем сосок. Наслаждение разлилось по всему телу, она вытянулась, стремясь теснее прижаться к мужчине, о котором тосковала столько лет.

Теперь Рииз с радостью видела, что ее влечение взаимно. Хотя рассудок продолжал кричать, что этот человек как зыбучий песок. С противоположной стороны улицы донесся звук клаксона, Рииз вздрогнула, мгновенно вернувшись к реальности.

– Мейсон! Это нереально.

Глупое заявление. Впрочем… Сейчас она еще не могла мыслить трезво. Ее до сих пор трясло, словно от прикосновения к оголенному проводу.

Мейсон на миг смутился. Его губы раскраснелись, влажные от поцелуя. И, черт возьми, выглядели так сексуально, что у нее закололо сердце. Но потом он приподнялся на своем сиденье и, усевшись прямо, провел по губам рукой.

– Да. А мне показалось, так все чертовски реально.

Пока тело Рииз все еще стонало: да, разум крикнул: назад!

– Н-нет, – заикаясь, пробормотала она. – Я имела в виду… – Что она имела в виду? – Эта химия между нами… Это… – Она снова запнулась, силясь подобрать нужное определение. – Это всего лишь химия. Гормоны.

– Гормоны? Ну, если тебе так легче, Парк-авеню… – Он отвернулся и включил зажигание.

Рииз уставилась вперед, уверенная, что следующие два часа превратятся в двадцать.

Как только он припарковал Зверя на подъездной аллее Беллингтона, Рииз вылетела из кабины, как пробка из бутылки. Мейсон направился в свою комнату. Он должен закончить сборы и выбираться отсюда. В противном случае будет слишком поздно. Когда он проходил через фойе, в голову внезапно стрельнула сильнейшая боль и угнездилась позади левого глаза, посылая оттуда яркие вспышки света. Отлично. Прекрасный финал прекрасного дня. Он свалял дурака в машине. Конечно, можно обвинить во всем усталость и этот чертов сон. Теперь, снова прикоснувшись к Рииз, он уже не сможет удержаться. Еще полбутылки шампанского, и они окажутся вместе в постели. Но раз его бывшая жена не перестает превозносить достоинства своего бывшего жениха, значит, ему пора удалиться. И плевать, будет ее вечеринка похожа на свадебный прием или нет, сколько ярдов ткани ей нужно для тента. Он должен убраться из поместья ко всем чертям.

Мейсон поднимался по парадной лестнице, когда ледяной кинжал, коловший в основании черепа, внезапно вырос до размеров раскаленной кочерги. Боль сделалась невыносимой. Если он сможет добраться до своей комнаты и лечь, все будет о’кей. «Ставь одну ногу впереди другой, Хикс. Одну ногу впереди другой». Однако стоило ему наконец подняться на второй этаж и повернуть в коридор, как все эти молчаливые мантры стали бесполезны. Голова закружилась так сильно, что пришлось остановиться. Он протянул руку к стене, чтобы опереться, но промахнулся и, потеряв равновесие, опустился на четвереньки.

– Проклятье! – Мейсон взмок от непрекращающегося головокружения.

Глаза под закрытыми веками непроизвольно вращались. Он попытался нащупать стену, чтобы подняться на ноги. Однако эта попытка вызвала лишь сильнейший приступ тошноты, и Мейсон рухнул на пол, отчаянно хватаясь руками за ковер. Он стал молиться, чтобы головокружение прошло и он смог выбраться из этого дьявольского парка развлечений. Но обороты только росли. Мейсон застонал, поняв, что до комнаты ему не добраться.