Потому что люблю

– Но…

– Примерь. Они на несколько размеров больше твоей обычной одежды.

И он протянул ей чудесные трусики, лифчик из изумрудной лайкры и футболку нежного нефритового цвета.

– Для всех ты будешь одета в футболку поверх купальника. Купаться тебе это не помешает. Но когда мы останемся одни, я бы предпочел, чтобы ты осталась только в бикини. Это касается и второй пары. – Он кивнул на небольшую горку одежды цвета водяных лилий. – Не одобряешь?

– Ты… ты просто гений! И почему я не подумала об этом сама?

Клэр подпрыгнула и, чмокнув его в щеку, принялась стаскивать с себя купальник для беременных, казавшийся ей теперь не только уродливым, но и унизительным для женщины.

– Ты серьезно?

Она рассмеялась.

– Ну конечно! Ты – просто прелесть!

Лаклан загадочно улыбнулся и вышел, вернувшись на этот раз с двумя шляпами, парой розовых парусиновых туфель и плетеной пляжной сумкой.

– Лаклан! Ты, наверное, скупил весь магазин!

– Ничего подобного, там еще много всего осталось. Одевайся скорее.

Клэр еще долго вертелась перед зеркалом, поправляя бикини и убирая волосы под громадную соломенную шляпу с зеленым бантом на тулье.

– Не могу поверить – у тебя такой хороший вкус! Что касается одежды, подбора цветов и…

– Женщин?

Она покраснела.

– Само вылетело, – оправдывалась она.

– Что ж, должен согласиться с тобой – у меня хороший вкус в том, что касается женщин, ну а во всем остальном, – он лукаво прищурился, – мне помогла девушка за прилавком. Хотя она тоже сделала мне комплимент насчет моего вкуса в выборе женщин.

– Даже несмотря на то, что я беременна?

– Глупая, это так идет тебе!

– Ладно-ладно, мне достаточно твоего слова!

– Пожалуйста, поверь, Клэр. Ты просто неотразима, ты сияешь, как…

– …алмаз в лавке у ювелира! Все понятно. Спасибо тебе за то, что восстановил мою уверенность в себе, и за то, что потратил на это небольшое состояние. Ну что, идем купаться?

Лаклан, взяв Клэр за руку, нежно поцеловал ее пальчики и потом ответил:

– Только после вас, миссис Хьюитт.

Она удивленно моргнула.

– Это впервые.

– Что?

– Меня впервые назвали «миссис Хьюитт».

– Ну и как?

– Весьма солидно.

– Согласен, это лучше, чем «госпожа Монтроуз».

– Я уже объясняла тебе это.

– Помню. Если не ошибаюсь, это было наше с тобой первое столкновение.

– Вообще-то это не совсем так. Наше с тобой первое столкновение произошло, когда ты принялся меня оглядывать с головы до ног. Это было не очень вежливо.

Он мягко засмеялся.

– Очень по-мужски, – проворчала она.

– Ты говоришь мне это уже второй раз за два дня, – улыбнулся он и, прежде чем она успела хорошенько рассердиться, предложил: – Может, пойдем наконец купаться? А, миссис Хьюитт?

– Да, пожалуй, мистер Хьюитт, – весело отозвалась Клэр.

Они проводили время, купаясь в море, загорая и катаясь на яхте. Даже съездили один раз посмотреть соседний залив. Погода была чудесной. Солнце и море – вот чего так давно не хватало ей. Хорошо, что не надо больше столько работать.

Постепенно ее кожа начинала приобретать нежно-золотистый оттенок, да и сама Клэр лучилась здоровьем.

После обеда Лаклан не забывал дать ей немного отдохнуть, а сам уходил нырять с аквалангом или кататься на водных лыжах. И то, и другое беременным, как известно, не рекомендуется.

Возвращался он всегда до того, как она просыпалась, и будил ее мягким прикосновением к виску или целуя ей пальчики на ногах.

Сумерки были временем долгожданной прохлады и покоя. Они вместе любовались закатом, и после этого Клэр шла к себе в комнату готовиться к ужину, а он еще ненадолго оставался в общем зале, чтобы поболтать с другими отдыхающими.

Это случилось в их четвертый совместный вечер. Клэр вымыла волосы, тщательно очистив их от соли и песка, смазала тело кремом, чтобы кожа не обветривалась и не грубела, и, приведя в порядок прическу, принялась думать, что же ей надеть к ужину. В конце концов она остановилась на длинном платье миндального цвета с глубоким круглым декольте. Спереди на нем было несколько золотых пуговок, так что сандалии того же цвета пришлись весьма кстати.

Затем Клэр взяла небольшую розу и хотела приколоть ее к волосам, как вдруг замерла.

В этот момент вошел Лаклан. Первое, что он увидел, – ее поднятые руки, распахнутые глаза, неподвижный взгляд.

– Что-то не так? – мгновенно среагировал он.

– Нет, вроде нет… Я… я не знаю… – Она положила руку на живот. – Он начал толкаться! Я имею в виду, они начали толкаться! Просто невероятно!

Он подошел к ней и положил руку ей на живот, после чего сказал, что ничего не чувствует.

– Это был очень легкий толчок, но я явственно почувствовала его. О, опять!

– Я уверен, что ты права, но все равно ничего не чувствую.

– Милые вы мои… – заворковала она, гладя живот. – Мама здесь, с вами.

Он засмеялся от счастья и сбросил с себя рубашку.

– Похоже, пришло время поговорить об именах, – сказал он. – У тебя уже есть что-нибудь на примете?

– Единственное, что я знаю, так то, что их не будут звать Труляля и Траляля, кем бы они ни были. Я твердо намерена назвать их… простыми именами. Ну, или хотя бы не очень чудными. Правда, на самом деле я еще не думала об этом.

– Думаю, нам стоит выбрать два мужских и два женских имени, – сказал он, выходя из ванны. – Мы ведь не знаем, кто родится, правильно? Я, например, всегда испытывал слабость к имени Том. К тому же так зовут твоего отца.

Клэр села на диван и смотрела, как он одевается. Ей всегда нравился этот ритуал – и не только потому, что на его тело, подтянутое и мускулистое, приятно было смотреть, но и потому, что все его движения были элегантны и изящны до крайности. Никаких бестолковых поисков одежды, никаких мелких, суетливых движений. Все четко продумано и красиво исполнено. И очень похоже на какой-то необычный, но завораживающий танец. Интересно, что бы было, не найдись в шкафу чистых носков или безупречно выглаженной рубашки?

Отель «Орфей» заботился о постояльцах безупречно. А сможет ли она заботиться о Лаклане так же? Да, когда она вернется домой, у нее будет много работы. Она вздохнула.

– Клэр? Как тебе Том? Это ведь…

– Я знаю. Хорошее имя, и отец уже просил, если родится мальчик, назвать его так. Знаешь, я подумала…

– Да? – присел он рядом с ней.

– А что, если я окажусь не самой лучшей домохозяйкой, а?

– Я думал, ты догадаешься.

– Ну? – нахмурилась она.

– Я совершеннейшее чудовище! Если моя пища не будет соответствовать моему вкусу, а мои рубашки не будут всегда выстираны и выглажены, то я буду бить тебя и отниму все привилегии! – страшным голосом поведал он.

– Нет, серьезно, – рассмеялась она.

– Серьезно? – Он прищурился. – Нет, я не могу быть серьезным. А с чего это ты вдруг?

– Я просто смотрела, как ты одеваешься.

– Клэр! Раздеться – не проблема.

– Да нет!

– Нет? Только не говори мне, что ты умираешь с голоду.

– Вообще-то, да. Но не забывай, что сейчас я ем за троих, если не за четверых.

– Ты сказала «нет», а ты не передумаешь?

Он выглядел обиженным и надутым, но в глазах его сверкал озорной огонек.

– Я вообще не говорила об этом.

– Ну вот, еще лучше. Сначала ты сказала «нет», а теперь еще оказывается, что ты смотришь, как я одеваюсь, а думаешь совершенно о другом. Уж не надоел ли я тебе, Клэр?

– Лаклан, замолчи, а?

В голосе явственно слышалось предупреждение, хотя ее глаза искрились весельем.

– Расслабься, – насмешливо предложил он.

– Так вот, я смотрела, как ты одеваешься, и меня осенило. Ты одеваешься с уверенностью человека, который привык, что все всегда лежит на своих местах и можно в любой момент подойти и взять то, что нужно. Похоже, тебе никогда не приходилось искать чистые носки или рубашки.

– Клэр, ты что, в самом деле серьезно? – удивленно уставился он на нее.