Укрощен по собственному желанию

Спокойно, парень, молча приказал себе Майкл. Он выпрямился и вернулся на свое место.

После нескольких попыток Софии удалось подцепить палочками клецку, и тогда она улыбнулась.

— Будь мы в Китае, нам пришлось бы брать еду из общей тарелки, — сказал Майкл.

— Да? — заинтересованно спросила София, наблюдая, как он подносит ко рту фаршированный блинчик и откусывает кусок. — Вы специалист по таким вещам.

— Совсем нет, — усмехнулся Майкл. — Но мне повезло, у меня были великолепные учителя. Это оказались клиенты из Китая. Они очень терпеливо обучали меня всему. Когда мы в первый раз пошли обедать, я воткнул палочки в рис, и все в ужасе посмотрели на меня!

— Кажется, вы тогда совершили бестактность.

— Да, — он кивнул. — Я сразу же вынул палочки из риса и извинился за свое невежество. Они вежливо хихикнули, а потом объяснили мне, что, втыкая палочки в чашку с рисом, желаешь кому-то из присутствующих смерти.

София ахнула, а Майкл рассмеялся.

— Я был подавлен, услышав это, — сказал он.

— Ваши клиенты, должно быть, простили вас, поскольку вы, очевидно, обедали с ними снова, иначе не научились бы так ловко владеть палочками… Мне кажется, что я сейчас умру от голода.

Майкл рассмеялся.

— Хотите вилку?

— Нет. Как же я научусь, если не стану практиковаться?

— Вот так сила воли! — восхитился Майкл. Ее горячность нравилась ему.

Они смеялись в течение почти всего вечера, а потом София заговорила о субботней вечеринке.

— Вы не хотите дать мне поручение купить что-нибудь? Вы уже сделали подарки своим работникам?

— Я всегда дарю им то, что они от меня ждут, — выдаю премию.

— А что вы планируете насчет Хейли? Я знаю, что вы хотите представить ее своим работникам, но…

— Я думаю, что искупаю ее немного пораньше, потом позволю всем поохать и поахать при виде моей принцессы, затем уложу ее в кровать, — сказал Майкл и, увидев, как страдальчески нахмурилась София, спросил: — Что такое?

— А что, если она не пожелает появляться на людях?

— Да, дети непредсказуемы, — усмехнулся он. — И я признаю, что вы были правы, говоря мне об этом.

— Вам будет не до веселья, когда она начнет капризничать. Невозможно играть роль хозяина и папочки одновременно.

— Правильно, — Майкл подлил вина в бокалы.

— Может быть, мне помочь вам?

— Я не могу заставлять вас работать еще одни выходные, — сказал он.

— Не глупите, это всего один вечер. Я спрячусь в детской, и никто не узнает о моем присутствии. Если Хейли раскапризничается или не захочет ложиться спать, я развлеку ее, а у вас будет возможность остаться с гостями.

— Это было бы великолепно, София, спасибо.

— А если Хейли сразу уснет, я просто незаметно уйду.

— В этом не будет необходимости. Вы сможете присоединиться к гостям.

— Я не думаю, что это разумно. Мы с вами связаны договором.

Не позволяя разочарованию овладеть им, Майкл поднялся на ноги.

— Там видно будет, что делать, — произнес он. — Я уберу остатки еды в холодильник.

София вызвалась помочь ему, и, убирая со стола, они разговаривали о приезде его родителей.

— Моему отцу понравилось ваше общество, а мама считает вас великолепной, — сообщил Майкл.

— Ваши родители — удивительные люди. Теперь я понимаю, почему у вас сохранились такие приятные воспоминания о детстве.

— Пойдемте в гостиную. — Майкл подошел к столу, взял бокалы и протянул один из них Софии. — Там вы расскажите мне о своем детстве.

— Рассказывать особенно нечего. — Девушка направилась в гостиную. Обойдя журнальный столик, она села на диван. — Не поймите меня неправильно, но наша с братом жизнь была сложной.

Майкл присел рядом с Софией.

— У ваших родителей было только двое детей?

— Да, я и мой братишка Джо, сейчас он работает учителем в школе. Мы очень близки, впрочем, так было всегда.

— Я думаю, он обожал вас и следовал вашим советам, — произнес Майкл.

— Да, но до тех пор, пока я вела себя с ним не слишком строго. Мы повсюду ходили вместе.

— Значит, вы относились к обязанности старшей сестры очень серьезно?

— Конечно. Я никогда не поступала опрометчиво. Джо относился ко мне с уважением и подражал каждому… — внезапно она прервалась. — Майкл, извините, я нисколько не имела в виду…

— Никаких обид, — он взмахнул рукой, уголки его губ изогнулись. — Я несу полную ответственность за свою глупость. — Помолчав какое-то время, он произнес: — Я понимаю, что такое младший брат, желающий самоутвердиться.

— Я думала, что вы единственный ребенок в семье, — удивилась София.

— Это верно, но у меня был друг в средней школе на два года старше меня, мы были близки словно братья. Его звали Дирк Симмонс. — Помолчав, Майкл покачал головой. — Что за имя! Будто у супергероя или невероятного злодея. Кстати, он мог быть и тем и другим, в зависимости от настроения.

— Держу пари, ваша мать радовалась тому, что у вас не такой характер, как у него.

— Дирк никогда не буянил в присутствии моей матери, потому что слишком любил ее воскресную стряпню. — Майкл поерзал на диване и оперся рукой о его спинку. — Он носил длинные волосы и черную кожаную куртку. Девчонки толпились вокруг него, будто он был известным рок-музыкантом. Однажды Дирк нагрубил учителю, и его выгнали из школы на три дня.

— И вы водились с этим мальчишкой? Я удивлена, Майкл, — усмехнулась София.

— Видите ли, он нравился девчонкам, и ему было наплевать, что о нем думают люди.

— Но ему было небезразлично мнение вашей матери, — напомнила она.

— Да, мне кажется, что ее мнение Дирк, как ни странно, уважал, но в основном он делал что хотел и когда хотел. — Майкл взглянул в дальний угол комнаты, голос его стал тише. — К девчонкам он относился наплевательски, а вот они не обделяли его своим вниманием.

— Вы уже упоминали об этом.

Майкл невесело ухмыльнулся.

— Я хотел быть похожим на Дирка, но отец заставлял меня стричься каждый месяц, а мама покупала мне трикотажные свитера, твидовые брюки и добротные ботинки.

— В твидовых брюках и добротных туфлях трудно быть мятежником, — забавляясь, сказала София.

— Вы мне рассказываете!

— В принципе все было не так уж и плохо, — произнесла она и, когда Майкл удивленно посмотрел на нее, пояснила: — Дирк был вынужден выделяться, ведь вы выглядели слишком… пристойно. Вокруг полно чистеньких, респектабельных героев, которым хочется подражать.

Они оба рассмеялись, и Майкл понял, что никогда не встречал более восхитительной женщины, чем София.

— Так вы решили проявить бунтарский дух, когда добились успеха в жизни, только потому, что восхищались своим другом Дирком? — спросила она.

Майкл замер.

— Я никогда не думал об этом, но полагаю, что вы правы. При виде Дирка я испытывал трепет. Может быть, подсознательно я хотел стать его подобием, вести себя нахально и опрометчиво…

— Эй, не нужно так плохо думать о себе, — София коснулась ладонью его предплечья. — Просто вас интересовало, что будет, если вы начнете подражать Дирку. Если бы вы не попробовали, то задавались бы этим вопросом до конца своих дней.

— Я в самом деле быстро понял, что такая необузданная жизнь не для меня. Я осознал, что мне важно мнение моих друзей, подчиненных, клиентов и семьи. Мне важно, что думаете обо мне вы, София.

Майкл протянул руку и осторожно взял у нее бокал. Поставив его на журнальный столик, он обхватил ладонями ее лицо. В глазах Софии появилось непонятное выражение. Майкл наклонился вперед и нежно поцеловал ее в губы. Закрыв глаза, София ответила на его поцелуй.

— Так что с ним произошло? — прошептала она, не поднимая ресниц.

Вопрос удивил Майкла, он отстранился от нее и положил руки ей на плечи.

— С кем? — озадаченно спросил он.

София открыла глаза, в ее взгляде отражалось желание. Осознав, что он — причина ее страсти, Майкл пришел в восторг.

— Что произошло с Дирком?

— Ах, с ним, — Майкл вздохнул. — Он стал патологоанатомом, живет в Чикаго с женой и их четырьмя дочерьми.