Любовь и наследство в придачу

Кейз взглянул на бутылку.

— Позволь мне налить, пока ты хлопочешь на кухне.

Волна удовольствия окутала Джину, пока она передавала ему бутылку вина. Ей нравится такое разделение обязанностей, думала она, ставя в духовку хлеб рядом с лазаньей. Рядом с ним она чувствовала себя легко и спокойно. Конечно, у Кейза были свои недостатки. Временами он был немного самоуверенным, даже слишком самоуверенным, признала Джина. И властолюбивым тоже. Но Кейз мог быть заботливым и внимательным, и эти две черты Джина надеялась развивать в нем и дальше.

Джина доставала из холодильника салат, когда почувствовала, как его теплое дыхание щекочет ей шею. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она обожала его запах, легкое покалывание уже отросшей после утреннего бритья щетины на подбородке, когда он целовал ее шею. Джина повернулась к нему и поцеловала, прежде чем взять у него бокал вина.

— Как прошел день? — спросила она, возвращаясь в комнату.

— В заботах. В основном совещания. Контракты, требующие моего внимания. Все как обычно, ничего нового. — Кейз сел на диван, вытянув ноги. — А у тебя как дела?

Джина поставила диск в музыкальный центр и отрегулировала звук.

— Я обедала с Элизабет. Она спрашивала, где мы планируем жить, когда поженимся.

— И что ты ей ответила?

Джина пожала плечами, присаживаясь с ним рядом на диване.

— Поскольку мы пока не обсуждали это с тобой, я ответила, что не знаю. — Джина сделала глоток вина, тихо молясь про себя, чтобы он не принял решение жить в одном особняке с семьей. Ей нравилась его семья, но она не могла представить, как можно остаться там с ним наедине. — Мы можем жить у меня, — неуверенно предложила Джина. — Здесь много места. Если хочешь, можно сделать перепланировку.

Кейз откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

— Зачем нам торопиться с этим? У нас масса времени.

Джина была разочарована, что он никак не отреагировал на ее предложение. Она сделал еще глоток вина.

— Тебе ведь нравится здесь? — спросила она через минуту.

Кейз открыл глаза.

— Конечно, нравится, а почему ты спрашиваешь?

Джина снова пожала плечами.

— Не знаю, просто надеюсь, что мы будем жить здесь.

Кейз опять закрыл глаза.

— Я уже сказал, что для решения этих вопросов у нас уйма времени.

Джина положила голову ему на плечо, зная, что он прав, у них действительно много времени, чтобы решить, где они будут жить. Главное, что они вместе, подумала она и, закрыв глаза, вся отдалась музыке.

Зазвонил телефон, и этот резкий звук вырвал ее из расслабленного состояния. С досадным стоном она встала и поспешила на кухню, решив заодно проверить хлеб в духовке.

— Алло? — Джина подняла трубку, заглядывая в духовку.

— Это Джина Рейнолдс?

Джина нахмурилась, — женский голос был ей незнаком.

— Да, это Джина.

— Простите, что звоню вам так неожиданно, но мне кажется, вы должны знать.

— Знать что? — с подозрением переспросила Джина. — Кто это?

— Простите. — Женский голос звучал искренне, немного устало. — Я — Мэри Кольер, экономка вашего отца.

Джина поджала губы. Это было похоже на ее отца. Значит, он попросил свою экономку связаться с ней, а сам звонить не стал. С тех пор как умерла ее мать, подарки ко дню рождения и письма отправлялись отцом через секретаря.

— Это он попросил вас позвонить мне? — с раздражением спросила Джина.

— Нет, дорогая, он не просил. Мне жаль, что приходится сообщать вам об этом, но сегодня днем ваш отец умер.

У Джины застыла кровь в жилах. Она оцепенела и не могла дышать, словно из комнаты разом откачали весь воздух.

— Умер? — прошептала она, сдерживая рыдание и без сил опускаясь на корточки. — Но… как?

— Он болел около месяца или чуть больше, — тихо сказала Мэри, потом замолчала, видимо пытаясь справиться со своими эмоциями. — Рак. Когда врачи определили опухоль мозга, болезнь уже завладела всем его телом. Уже ничего нельзя было сделать. Совсем ничего.

От внезапно навалившейся слабости Джина села на пол, прижимая трубку к уху.

— Но ведь был же какой-то выход! Облучение! Гемотерапия! Ну хоть что-то!

— Нет, дорогая, мне очень жаль. Болезнь была крайне запущена для существующих видов лечения. Все, что врачи могли сделать для него, только выписать морфий, чтобы облегчить его страдания.

Джина пыталась справиться с шоком, с пониманием того, что отца больше нет.

— Что мне нужно сделать? — тихо спросила она.

— Ничего. Все распоряжения он сделал сам. Он оставил свои инструкции и юристу и похоронному бюро. Мистер Эндрюс, директор похоронного бюро, должен скоро связаться с вами. Но я подумала, что должна позвонить вам сама, предупредить вас. Теперь мне нужно идти. Если вам что-то понадобится, позвоните мне. Я живу в доме вашего отца, во всяком случае, пока живу.

— Да-да, спасибо, мисс Кольер.

Джина положила трубку и спрятала голову в коленях. Он умер,подумала она, с трудом принимая действительность. Мой отец умер.

— Джина?

Она подняла голову и увидела стоявшего рядом Кейза. На его лице отражалось беспокойство. Он присел на корточки и положил ей руку на плечо.

— С тобой все в порядке?

Спазм перехватил ей горло, и из глаз хлынули слезы. Она покачала головой, не в состоянии говорить, потом, подавив рыдания, произнесла:

— Он умер, Кейз. Мой отец умер.

Джина не знала, как бы она вынесла все эти траурные мероприятия, если бы рядом не было Кейза. Он все время находился рядом, действовал как буфер между Джиной и теми, кто приходил выразить свои соболезнования. Поддерживал ее физически, когда гроб с телом отца опускали в могилу. За все это время он ни разу не напомнил Джине о ее отказе перезвонить отцу, о том, как она разорвала все отношения с ним. Да ему и не надо было делать это. Джина помнила об этом каждую минуту с момента получения известия о его смерти.

Многие годы она убеждала себя, что ненавидит отца, обижается за его полное безразличие к ней и к матери. Ничего, кроме любви, ей не нужно было от него. И теперь он умер, и у Джины никогда не будет возможности испытать его любовь. Она мучительно страдала за эти бесцельно прожитые годы, винила себя за то, что по собственной воле лишилась того, в чем нуждалась больше всего на свете. Отцовской любви.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Опасаясь предстоящей встречи с адвокатом отца, Джина хранила молчание, пока они с Кейзом спускались на лифте в подземный гараж в ее доме.

— Если хочешь, я могу поехать с тобой, — предложил Кейз. — Позвоню секретарше и отменю все встречи.

Джина была тронута его вниманием.

— Не надо менять свои планы, — заверила она Кейза. — Я уже говорила тебе, это предварительная встреча, она не займет много времени.

Они вышли из лифта, Кейз остановился, заботливо застегнул ей пуговицы на пальто.

— Ты уверена, что хочешь поехать одна? Я действительно могу поехать с тобой.

Благодарная ему за его беспокойство, Джина обняла Кейза и потерлась щекой о его щеку. Ей нужна была подпитка его энергией, чтобы выдержать эту встречу, пусть даже короткую.

— Все будет в порядке, — улыбнулась она, — не волнуйся.

Кейз обнял ее за плечи и довел до машины.

— Позвони мне, когда все закончится. Может, пообедаем вместе, если получится.

Он поцеловал ее в щеку и направился к своей машине. Джина смотрела ему вслед и мысленно благодарила за ту поддержку, которую получила от него в эти трудные дни.

— Кейз…

Кейз оглянулся на ее зов.

Джине так хотелось сказать ему, как много он значит для нее, как она ценит все, что он сделал для нее, но произнесла только одно:

— Я люблю тебя.

Сидя за столом напротив Джины, Билл Крейвенз, глава юридической фирмы, передал Джине толстую пачку документов, а перед собой положил их копии.

— Ваш отец был очень педантичным человеком, — начал он, — что, конечно, значительно упростит процедуру передачи имущества и утверждения завещания.