Охранник для дочери (СИ)

Безумно целуясь, и раздеваясь на ходу, из коридора мы входили в спальню. Сегодня я хотела доставить Фрэнку такое же наслаждение, как он доставлял мне каждую ночь. Я повалила его на постель и растянулась сверху, целуя в губы и лаская руками обнаженный мускулистый торс.

Когда мои губы переместились к его шее, Фрэнк громко выдохнул. Я завела руки Фрэнка за голову и прижала их своими руками к подушке.

Я довольно выдохнула, заводясь ещё больше от сознание своей власти. Кровь стучала в висках, а пульсация между ног усиливалась, становясь нестерпимо настойчивой. Я быстро бросила взгляд на лицо Фрэнка: возбуждений он смотрел на меня горящими от страсти глазами.

Я ласкала грудь и живот Фрэнка, заставляя его забыть обо всем. Судорожные вздохи и выступившие на скулах желваки, говорили мне, какие ласки больше всего ему нравились.

Когда я плотно обхватила рукой его плоть, он со свистом втянул воздух и приподнял бедра мне навстречу. Я наслаждалась ощущением жара и мощной силы под ладонью. Но не успела я предпринять что-то далее как оказалась опрокинутой на спину, а тело Фрэнка уже нависло надо мной. Это произошло бесшумно и буквально за считанные секунды.

— Фрэнк, — пыталась сопротивляться я.

— Что? — хрипло спросил он.

— Я хочу попробовать быть сверху, — решительно выпалила я, заливаясь краской стыда.

Он гортанно застонал, и со словами: «Ты сведешь меня с ума», занял прежнюю позицию. Я неумело, но направляемая горячим желание, приняла плоть Фрэнка внутрь себя. При этом движении мы застонали в унисон. С помощью Фрэнка я начала раскачиваться. Я испытывала нестерпимо острое наслаждение. Я горела в огне страсти, стонала и ускоряла темп. Частое прерывистое дыхание Фрэнка подстегивало меня к откровенным действиям.

Когда волна наслаждения накрыла нас с головой, я обессилено упала на грудь Фрэнка. Руки Фрэнка все ещё крепко меня обнимали, и я отдаленно слушала его бормотание.

Засыпая я уловила лишь отдельные слова: «воля….судьба…».

Глава 15

Время завертелось стремительно быстро. Прошло семь недель с тех пор, как мы приехали на Кубу. Но мне казалось, что это было вчера. Я чувствовала себя счастливой, любимой. Но самое страшное, каждую секунду, каждое мгновение я ждала, что это может прерваться. Я думаю, и Фрэнк это понимал. Временами я просыпалась ночью и находила его сидящим в кресле у окна. Лицо его было отрешенным, замкнутым и таким далеким. Когда я спрашивала, что с ним, почему он не спит, он лишь больше хмурился в ответ и отвечал: «Плохое предчувствие». Я старалась насладиться каждым днем, проведенным с ним, не думая ни о чем. Я просто жила.

Я не скучала по дому. Единственное, мне было жаль, что я пропустила день посещения детского приюта. Сердце щемило от мысли, что они ждут меня. Но пришлось ограничиться просьбой, чтобы мама пошла вместо меня. Я не представляла, как она будет вести себя с детьми. Она совершенно не умела общаться ни с младенцами, ни с подростками. Видимо, события двадцати пятилетней давности наложили отпечаток на её душу. Она была отстраненной даже со мной. А остальных детей вообще избегала.

Мысли мои прервал голос Фрэнка.

— Саманта, пойдем, вода очень теплая, — уговаривал меня он. Океан сегодня бушевал. Ветер вздувал новые и новые волны, которые шумными потоками накатывались к берегу.

— Нет, Фрэнк. Идите с Ричардом вдвоем. Мы лучше прогуляемся с Памелой.

Глаза Фрэнка неодобрительно сощурились. Он не любил, когда я куда-нибудь ходила без него.

— Ты должна быть постоянно у меня на глазах. В поле моей видимости, — говорил он. Но естественно при Памела и Ричарде он не мог больше ничего требовать. Они и так удивленно переглянулись между собой.

— Фрэнк, мы будем здесь на берегу, — сказала вдруг Памела. — Нам же нужно когда-нибудь обсуждать свои женские проблемы. В конце концов, завтра мы уезжаем и видимся в последний раз.

Памела откинула назад свою пышную рыжую гриву и настойчиво уставилась на Ричарда.

— Правда, старина, пошли, — подключился Ричард, внемлив немому требованию Памелы.

— Недолго, Сэм, — прошептал Фрэнк и едва уловимым движением коснулся моих губ.

Почему это мне не понравилось. Появилось такое ощущение, что это было прощание. С тяжелым сердцем я шла рядом с Памелой и пыталась сосредоточиться на разговоре.

— …. это так волнующе знать, что там внутри тебя твоя кровиночка. Я с нетерпением ожидаю первых шевелений. Ричард тоже….

Мы обогнули скалистый мыс острова и оказались с другой стороны острова, который был пустынным. Мне не нравилось то, что мы нарушаем правила Фрэнка. Но Памела все шагала. Остается надежда, что Фрэнк не заметит нашего отсутствия.

И хотя, втайне от Фрэнка, мы с Памелой здесь раньше бывали, сегодня меня почему-то обхватило чувство неопределённой, бессознательной тревоги. Сердце начало отбывать немыслимо бешеный ритм. Мне казалось, что за нами кто-то наблюдает. Кто-то не хороший. И тревога моя усилилась. Мои ладони вспотели, по коже пробежали мурашки.

Что за ерунда? Это все надумано.

Я попыталась расслабиться, отвлечься. Но почему-то безумно хотелось броситься со всех ног назад, к лагерю. К Фрэнку.

— Эй, ты меня вообще слушаешь? Я с кем разговариваю? — Памела пощелкала пальцами, привлекая мое внимание. Её красивое личико выражало обиду. — Понимаю, тема может и не очень актуальна для тебя. Но в конце концом, вы ведь когда-нибудь собираетесь заводить детей, — закончила она миролюбиво.

Я открыла рот, дабы успокоит её и убедить, что я вся во внимании, но застыла, так и не вымолвив ни слова. Со стороны берега, обогнув другую сторону мыса, к нам шли двое мужчин. Одеты они были совершенно обыкновенно для этого места — яркие гаванские рубахи и короткие шорты. Но я осознала — вот то чего я боялась. Они пришли за мной. Спокойно, без каких либо специфических трюков. Так вот просто, моя смерть шла на меня. Их лица не выражали совершенно никаких эмоций. Вот тот миг, из-за которого я почти два месяца провела здесь. И по собственной глупости сейчас я сижу здесь одна без охраны. В голове лишь одна мысль: умру или выживу? Затем проносятся картины последних месяцев. И Боже, я хочу жить!

Они совсем рядом, Памела встает. А я сижу совершенно неподвижно, находясь по другую сторону поваленных бревен. Мое тело словно оцепенело. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Ни Памела, ни Фрэнк.

— Кто вы? — отдаленно слышу голос Памелы. Она нахмурилась, видеть кого-либо не из пансионата здесь раньше не приходилось.

Один из парней тот, что ближе грубо хватает её за руку. Памела морщиться от боли, и я вскакиваю.

— Нет. Постойте. Вы же хотите, чтобы все произошло тихо? — я почти улыбаюсь, радуясь своей идеи. Я сумасшедшая! — Шум нам ни к чему! Я пойду тихо, если вы оставите девушку здесь, — беззаботно говорю я, чтобы не напугать Пам. Затем добавляю решительно, почти требовательно. — Целой и невредимой.

Они нерешительно оглядываются. Затем первый, который все ещё держит Памелу, говорит:

— Она может побежать за помощью, как только мы отчалим.

— Так свяжите её, — выдаю я. Памела обиженно охает и непонимающе смотрит на меня.

— Чем? — почти с насмешкой спрашивает второй и разводит руками по сторонам. — Мы шли за одной девчонкой. Ты должна была оказаться здесь одна.

Я вспоминаю, что вчера действительно бродила по скалам одна, пока Фрэнк был в городе. Я не поехала, сказав, что приболела. Так, они видели меня.

— Давай просто вырубим, девчонку. Боссу не понравиться, если мы притащим её на Глорию. Здесь у нас нет концов, и привлекать внимание себе дороже, — говорит первый и с силой опускает кулак на голову Памелы. Я испуганно вскрикнула и бросилась к ней.

— Что вы делаете? Я же просила… — руками ощупываю её. Вроде все нормально, но она лежит совершенно неподвижно.

— Пока она цела. Так, что пошли быстро.

Меня грубо хватают под руки и с силой тянут к причудливо изогнутым скалам.