Прыжок через пропасть

Он сжал ее затылок, затем его рука скользнула по шее. Другой рукой он обнял ее за спину, и его горячие пальцы воспользовались наконец особенностями ее вечернего платья — он гладил ее по обнаженной коже. Марианна распахнула его пиджак и занялась рубашкой, чтобы поскорее добраться до его груди. Он не отрывался от ее губ. Марианна отвечала не менее горячо — ей был нужен контакт с ним. Хотя бы на физическом уровне, если не получается на другом. Ей ничего не оставалось, как принять их всплеск страсти как неизбежность.

Он сжал ее грудь, заново привыкая к новому объему ее форм. Его рука скользнула по животу. Внезапно Себастьян замер.

— А это не вредно для ребенка? А для тебя?

— С нами все в порядке. Не беспокойся, это даже полезно. Тем более доктор сказал, мне лучше подольше не засыпать.

— Ну ты же скажешь, если что-то будет не так?

— Скажу, — шепнула она между поцелуями.

Они поднимались по лестнице, на пол летели его пиджак, их туфли. На этот раз процедура раздевания проходила скорее, чем несколько часов назад. Они добрались до поворота лестницы, и Себастьян опять прижал ее к стене. Ей надоело блуждать между прошлым и будущим, ей не хотелось загадывать, что будет завтра. Она хотела жить только этим мгновением. Похоже, на уме у Себастьяна было то же самое — он целовал ее с такой жадностью, что ноги подкашивались.

Ее внимание отвлекла на мгновение рубашка Себастьяна, которую он кинул на пол. Когда он успел расстегнуть ее? Или это сделала она? Какая разница — теперь она припала к его обнаженному торсу.

Ее платье соскользнуло с плеч. Сейчас, еще немного… Теперь они оба были обнажены, и их тела соприкасались. Он рвался вперед, его дыхание обжигало ее, воспламеняя каждую клеточку ее тела. Кресло, в которое упиралась ее спина, откатывалось назад.

Она вцепилась в его волосы и притянула к себе. Теперь ее язык завоевывал его рот, и даже этот поединок отражал их вечную борьбу за лидерство. Борьбу, которую никто из них не решился бы признать вслух.

Кажется, им никогда не преодолеть эту лестницу. Марианна обнимала его за шею, он сжимал ее бедра… Что их удерживает от того, чтобы просто опуститься на пол и завершить, наконец, то, ради чего они сбежали с вечеринки?

Себастьян кивнул на тонкий шерстяной коврик на полу.

— Здесь? Сейчас?

— Да!

Они извивались, приникая друг к другу теснее. Он освободил ее груди из бюстгальтера и целовал их. Она выгибала спину, отзываясь на его ласку. Руки Себастьяна двигались широкими восьмерками, и она следовала его ритму…

— Кажется, кто-то не хотел секса сегодня? — прошептал он ей на ухо.

— Да. Я не хотела секса. Я хотела любви!

Марианна сама поняла, что сказала, лишь после того, как слова прозвучали.

Да, она хотела, чтобы они вновь любили друг друга, хоть это и было невозможно.

— Скорей.

Она закусила нижнюю губу, сражаясь с его молнией. Ей это удалось. Себастьян трепетал от ее прикосновений, а его пальцы в это время расстегивали ее бюстгальтер, стягивали трусики.

Он оперся на локти, чтобы не давить на нее своим весом, и пристально вгляделся в нее, восхищаясь жизнелюбием женщины. Забытье, обморок, короткая смерть. Вот что было сегодня так страшно, когда она очнулась в больнице. Она поняла, что могла бы и не прийти в себя и тогда потеряла бы все. Все, из чего и состоит радость жизни.

Она прижала его к себе. Зажмурилась и ждала поцелуя, слушала его дыхание. Он окликнул ее. Ресницы Марианны затрепетали, но она не открыла глаза.

— Марианна, посмотри на меня.

Она обхватила его шею, прежде чем заглянуть ему в глаза, немного побаиваясь того, что в них прочитает.

— Да, я смотрю!

Он легонько потрепал ее по щеке.

— Мое имя.

— Что?

Она никак не могла взять в толк, как он может разговаривать в такую минуту.

Он снова начал тормошить ее, легонько дергая за пряди волос.

— Скажи, как меня зовут…

Она не даст его ревности погубить этот момент. Она прижала губы к его губам, пальцы впились в его плечи.

— Себастьян…

Марианна отчаянно старалась, чтобы он потерял свой хваленый контроль над собой. Сама она уже забыла о всякой сдержанности, чувствуя только его руки, его губы, его тело.

Когда все завершилось, они наконец преодолели и этот последний лестничный пролет. Как подумала Марианна, это было одно из самых легких препятствий этой ночи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Себастьян лежал в своей постели. Впервые за долгие месяцы. Он не спал. Потому что должен был контролировать сон Марианны и будить ее каждые два часа. Но была и другая причина.

Он ждал известий о своем брате. Чтобы отвлечься, он включил компьютер Марианны. Проверил свой банковский счет, изучил несколько трастовых фондов, имея в виду будущее еще не родившегося ребенка. Кроме того, тщательно обдумал аргументы, чтобы уговорить Марианну оставить работу и относиться к жизни легче. Ну разве это преступление — проявлять заботу о ней? И прошедшая ночь обоим им напомнила, какая хрупкая штука жизнь.

Он обвил вокруг пальца ее локон, но побоялся дернуть даже легонько — не хотелось будить ее раньше, чем нужно. Он не собирался лишать Марианну ни одной из оставшихся пяти минут сна. Он рассматривал ее лицо. Губы Марианны по-детски причмокнули, ее дыхание чуть колыхало волосы, рассыпанные по подушке. Обнаженное плечо выглядывало из-под простыни, и Себастьян подавил инстинктивное желание прикрыть ее наготу. Но здесь не было посторонних глаз.

Что за чертовщина произошла с ними по пути в спальню? Он хотел секса и забытья, которое всегда давало ему обладание ее телом. А она захотела большего. И сказала об этом.

Их совместная жизнь никогда не была мирной. Она могла так посмотреть, что он готов был сбежать куда угодно. Она вовлекала его в безумные выяснения отношений. Она всегда хотела от него больше, чем он мог дать.

Теперь ему надо только убедить ее, что они сумеют прекрасно преодолеть то, что казалось непреодолимым. Он взглянул на часы.

Себастьян начал потихоньку сдвигать простыню из египетского хлопка. Он целовал каждый дюйм ее обнажавшегося тела — грудь, живот, бедра, пока она не открылась его взгляду вся целиком. Марианна потянулась с кошачьей грацией, что едва не спровоцировало его снова наброситься на нее. Едва. Он удержался, так как ему нужно было время, чтобы восстановить силы — не для секса, а для любви.

Он пощекотал ее под коленкой.

— Проснулась?

— Да, сейчас.

Она улыбнулась ему, не в силах разомкнуть тяжелые веки.

Он поднес руку к ее лицу. Она наконец раскрыла глаза.

— Сколько пальцев?

— Три.

— Отлично.

Она легонько шлепнула его по подбородку.

— Появились новости про Кайла?

Он наклонился и поцеловал ее ладонь.

— Пока нет, но отсутствие новостей — уже хорошие новости.

Как всегда, он решил немедленно переключиться с той ситуации, в которой ничего не мог изменить, на ту, в которой от него зависело практически все.

— Как насчет пары сэндвичей? Пока на тебя не напал утренний токсикоз.

— Какой же ты умница! — Она села в постели, обмотав желто-синюю простыню вокруг груди. — Ты нашел чем завоевать мое сердце! Я просто обожаю малиновый десерт!

Она снова упомянула сердце. Он неловко промолчал и спустил ноги с постели. Пока он натягивал трусы-боксеры, она задрапировалась в простыню как в тогу и бросила через плечо:

— Кто последний доберется до кухни, кормит другого, причем в раздетом виде!

— Тогда я согласен проиграть, — буркнул под нос Себастьян и неторопливо последовал за ней.

Войдя на кухню, он нажал на выключатель.

— Садись за стол и приготовься к ночному завтраку!

Она взобралась на стул за стойкой бара. Себастьян открыл огромный стальной холодильник. Как давно не спускались они вместе перекусить, проголодавшись после любовной игры? Непосредственность и легкость давно испарились из их семейной жизни.

Почему он не заметил, как перестала смеяться Марианна? Ее щедрый безоглядный смех всегда восхищал его. Он мог бы утешиться ее остроумием сегодня, когда прошлое набросилось на него, как собака на бродягу, а мысли о Кайле просто выбивали из колеи.