По долгу любви

– Она часто забывается. И ей следует знать, что я недоволен.

– Возможно, это от желания общаться. Она еще слишком молода для роли синего чулка.

– О! Вижу, вы прониклись взаимной симпатией? Ты всех просто подкупаешь своей обходительностью и красотой! – возобновил свои насмешки Массимо.

– Всех, кроме неподкупного синьора Андролетти! – в тон ему парировала Никки.

– Тебе не надоело на меня сердиться?

– Меня умиляет твое легкомыслие, Массимо…

– Тебе мало того, что я выбрал тебя своей любовницей?

– Было бы достаточно, если бы я этого хотела.

– Ты не хочешь быть моей, но позволила мне овладеть собой вчера… – напомнил ей Массимо.

– Какой у меня был выбор? – чуть приподняла брови Никки.

– Жить честно…

– Ты шантажируешь меня долгами Джозефа, которого ты сам же и разорил, грозишь мне судебными приставами… Что же ты предлагаешь? Чтобы я добровольно сдалась властям?

– Я предлагаю тебе быть нежной со мной.

– Но ты ненавидишь меня!

– Это главный компонент моего страстного желания, – признался он и потянул женщину к себе.

– Массимо, не сейчас…

– Замолчи, – остановил он ее поцелуем. – Все, что ты можешь мне сказать, – не более чем пустые слова. Я убедился, что ты хорошо умеешь играть ими. Но истинное значение для меня имеет только твое тело… Твои груди, которые наливаются от одного моего взгляда. Твоя влага, которая все такая же терпко-сладкая, как и в нашу первую ночь. Я устал выслушивать твои препирательства. Я хочу услышать твои стоны… – горячо нашептывал он, подтверждая свои слова действиями, раздевая и волнуя ее, и холодно добавил, когда Никки разомлела в его руках: – Только так ты сможешь заплатить долги Джозефа.

Никки посмотрела на Массимо через неплотно сомкнутые ресницы.

– Покажи, чему он научил тебя в постели.

– Я не спала с Джозефом, – прямо ответила Никки. – Я никогда не спала с твоим отчимом.

– Ну и зачем же ты мне врешь? – пренебрежительно тряхнул он ее.

– Ты не способен отличить ложь от правды? Я не спала с мужем. Но вовсе не потому, что не испытывала такого желания. Просто он был болен. Напоминаю, у Джозефа был рак простаты. Химиотерапия и хирургические вмешательства сделали секс невозможным, – снова принялась дразнить Массимо Никки. – Но не думай, что наши отношения были ущербными из-за этого. Нет. Они были выше и полнее плотских сношений. Нам было хорошо вместе.

– И ты смирилась? И даже не искала никого, кто компенсировал бы недостаток Джозефа? – скептически осведомился Массимо.

– Зачем?

– Хочешь сказать, что все эти годы ты ни с кем не имела сексуальных отношений?

– Так и есть.

– Ложь, как и все, что я слышал от тебя! – неожиданно рассвирепел Массимо. – Ты лгала мне с первой нашей встречи. Я навел справки, и мне удалось выяснить кое-что интересное…

Никки вздрогнула.

Она не случайно сменила имя, когда уехала из родного города. В юности Никки проходила по программе защиты свидетелей. Согласно мерам безопасности, никто не должен был ничего знать о ее прошлом…

– Тебе не любопытно, что мне удалось раскопать?

– Нисколько, – сдержала волнение Никки. – Но ты ведь сам собираешься все мне рассказать.

– Твои родители, как ты сама мне об этом сказала, живы и счастливы в браке. И еще, по твоим же словам, у тебя есть младший брат. Все идиллично и убедительно… Но тогда отчего никого из них не было ни на твоей свадьбе, ни на похоронах Джозефа?

– В твоей семье никогда не возникало проблем, которые помешали бы родственникам встретиться?

– Что ты скрываешь, Никки?

– Ты мог бы это выяснить, Массимо, раз уж задался такой целью.

– Не виляй, Никки! – вскричал он.

Она почувствовала нестерпимую боль. Он хочет правды? Так пусть получит ее!

– Я должна была в первую же нашу встречу рассказать тебе, как мой отец не стеснялся в способах воспитания, а для матери было главным, чтобы мы помалкивали и не раздражали нашего вспыльчивого папочку? То, что я с пеленок ходила в тряпье и не существовало ни одного человека, кроме моего брата, который бы относился ко мне с нежностью? Об этом я должна была сказать малознакомому мужчине за бокалом шампанского?

– Ты общаешься с ними? – нахмурился Массимо.

– Моя мать умерла, с отцом я не общаюсь.

– А брат?

– Иногда видимся… – нехотя произнесла Никки.

Массимо отошел к окну.

– Спасибо, что рассказала, – тихо произнес он. – Если бы я знал, то не настаивал бы…

– Знаю я это «если бы да кабы», – зло процедила Никки.

– Прости…

– Босс позволит мне одеться? – Она холодно посмотрела на него.

Массимо присел перед ней и поцеловал холодные кисти рук.

– Не спеши, дорогая…

Глава одиннадцатая

На следующее утро Никки проснулась поздно. Она повернулась на другой бок и обнаружила, что осталась на большой постели одна. Она обхватила подушку Массимо и глубоко втянула ноздрями оставшийся на ней аромат любимого мужчины. Никки в жизни не ощущала такой полноты чувства. Понежившись всласть, она встала и приняла душ, а после надела самое легкое платье из тех, что у нее были. Убрала волосы в пучок и спустилась вниз.

– Мистер Андролетти попросил передать, что будет какое-то время занят и присоединится к вам позже, – сдержанно проинформировала ее Карин.

– Благодарю, – кивнула Никки и, внимательно посмотрев на молодую женщину, полюбопытствовала: – Давно вы работаете у синьора Андролетти?

– Три года.

– Это не большой срок, учитывая, что бывает он здесь наездами. Откуда вы так хорошо осведомлены о характере хозяина?

– Моя родная тетя долгие годы работала экономкой в его семье, – оживилась Карин.

– И вы пришли ей на смену?

– Вам, успешной модели, это может показаться странным, но мне нравится моя работа… Точнее, она полностью меня устраивает.

– Вы же не думаете, что я осуждаю ваш выбор профессии? – поспешила уточнить Никки. – А что касается моей карьеры модели, то она была очень короткой. И похвастаться мне, собственно говоря, нечем.

– О! Синьор Андролетти! – воскликнула Карин, увидя, как вошел Массимо. – Стол накрыт к завтраку.

– Благодарю, Карин. И известите, пожалуйста, Сальваторе, что мы будем готовы выехать через час.

– Да, синьор, – кивнула Карин и удалилась. Никки с трепетом ожидала этого мгновения.

Она робко подняла глаза на Массимо.

– Что? – спросил он ее.

Она отрицательно покачала головой и приступила к завтраку.

– Думала, что, раз мы спали вместе, тебе не придется работать? Считаешь, что наш брак – вопрос решенный?

– Я вообще не связываю эти два обстоятельства. Брак – это брак, а работа – это работа. Одно другого не замещает.

– Желаешь вновь стать лицом фирмы?

– Меня устроит эта или любая другая хорошо оплачиваемая работа. А вообще-то я не испытываю слишком большой привязанности к карьере модели, – разочарованным тоном произнесла Никки.

– Пожалуй, я продлю контракт с тобой. Твое лицо узнаваемо. Оно уже давно прочно отождествляется с именем Ферлиани. Я подумал, что будет рискованно менять его именно теперь, – деловито проговорил Массимо.

– Посмотри на меня, Массимо, и ответь, похожа я на ту девушку с рекламных плакатов?

Он озадаченно взглянул на Никки.

– Не понимаю тебя… то тебе нужна работа, то ты от нее отказываешься.

– Я не отказываюсь. Но я не чувствую в себе сил, – призналась Никки. – Да ты и сам это видишь.

– Я вижу только то, что ты не накрашена и, пожалуй, не выспалась, – ухмыльнулся он. – Но тебе лучше прочих должно быть известно, как делают идеальные лица моделей.

– Благодарю за понимание…

– Я предлагал тебе дизайнерскую работу в фирме. Ты молчишь…

– Ты знаешь, что у меня нет квалификации. Прежде моя работа носила лишь координирующий характер. Я вносила предложения, обсуждала их с компетентными людьми, налаживала их взаимные контакты, но никогда не работала самостоятельно. Это огромная ответственность.