Прекрасная наставница

Не в силах двинуться с места, он стоял на противоположной стороне улицы и криво усмехался. Кэтрин поднесла руку ко лбу и начала медленно оседать. Коул бросился наперерез фургонам и экипажам и поймал ее уже у самой земли. Бережно взяв Кэтрин на руки, он понес ее к своему экипажу.

– Я не могу здесь остаться. И ты не имеешь права меня удерживать, – говорила Кэтрин, сидя в ванне, в то время как Коул лил шампунь на ее грязные, свалявшиеся волосы. – Мы оба не имеем права. Мы не должны…

Он сунул ее голову под струю воды, она захлебнулась и стала отплевываться.

– Ты, наверное, хотела сказать, что я не имею права раздевать тебя и купать, потому что мы не женаты. Но, дорогая, твой живот является красноречивым доказательством того, что я имею на это право.

– Это не твой ребенок, – сказала она, вскидывая подбородок. – У меня было столько мужчин, что я… О-о! Больно.

– Да? – сказал он, растирая ее спину жесткой мочалкой. – Может быть, ты перестанешь наконец нести чепуху и…

– – Почему ты мне не веришь? Нам нужно было как-то прокормиться, и я занялась проституцией. Мы с Джереми…

Он начал намыливать ей лицо, поэтому она не смогла продолжить.

– Я не верю тебе. Во-первых, ты скорее умерла бы, чем отдалась за деньги.

– Но я…

– А во-вторых, ты такая красивая, что если бы действительно занялась проституцией, то не стояла бы в очереди за бесплатным супом.

– Да-а? – удивилась она.

Кэтрин понимала, что должна испытывать смущение, сидя перед ним обнаженной и позволяя купать себя как ребенка. Но почему-то с Коулом это казалось почти естественным.

– Ты должен выслушать меня, – снова начала она. – Есть вещи, которых ты не знаешь. За мной охотится полиция. За меня обещана награда. Я…

– Ты готова выходить? – спросил он, стоя перед ней с большим махровым полотенцем.

Кэтрин поморщилась. Ей было необходимо достучаться до него, заставить понять, как опасно рядом с ней находиться, – Отвернись.

– Ни за что. – И, видя, что она не двигается, добавил:

– Ты можешь просидеть здесь всю ночь, но когда все-таки соберешься выходить, я все равно буду стоять здесь с полотенцем.

– Ты очень упрямый мужчина, – сказала Катрин и, глядя прямо ему в глаза, вышла из ванны.

– Я просто беру пример с тебя, – ответил Коул, заворачивая ее в полотенце. Потом он отнес Кэтрин в спальню, усадил на кровать и стал расчесывать ее мокрые волосы.

– Куда это ты собралась? – спросил Коул, когда она вдруг вскочила.

– Хочу проверить, как там Джереми.

– С ним все в порядке, его молодой организм скоро окрепнет. Конечно, в том случае, если ваши скитания закончатся. Садись, – попросил он.

Кэтрин словно замерла на месте. Тогда Коул забрался на кровать и, обхватив ее ноги своими ногами, заставил сесть. Теперь он мог беспрепятственно расчесывать ее длинные шелковистые волосы Кэтрин хотела сказать, что не очень-то прилично сидеть в такой позе, но его взгляд заставил ее замолчать. И потом, так приятно было чувствовать, как большие, сильные руки перебирают ее волосы.

Коул крепко прижал к себе Кэтрин. В первый раз за шесть месяцев она чувствовала себя чистой, накормленной и в тепле Контраст по сравнению с тем положением, в котором она находилась последнее время, был слишком разительным. Кэтрин откинула голову ему на плечо и тихо заплакала – Я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе, – потребовал Джордан, приблизив губы к ее уху – Все с самого детства.

И вопреки своим намерениям Кэтрин начала рассказывать ему историю своей жизни.

Она была дочерью поварихи в большом ирландском поместье Дочь хозяина поместья, по мнению учителя, плохо усваивала программу, и родители решили посадить вместе с ней за парту Кэтрин. Они надеялись, что вдвоем девочкам будет учиться веселее и дела их дочери пойдут лучше.

Но этого не случилось. После нескольких лет безуспешных попыток учитель предоставил хозяйской дочери гонять целый день по полям верхом на лошади и все свои знания передал Кэтрин.

Потом появился Сэн О'Коннор, старший брат хозяйской дочери, молодой наследник поместья.

– Я была без ума от него, – рассказывала Кэтрин, не замечая, как передернулся от этого признания Коул, – Он был такой элегантный, красивый, а речи сладкие, нежные – чистый мед – Она улыбнулась. – Я бы уступила ему, если бы не мать, которая сказала, что с виду все О'Конноры сама доброта, а на поверку оказываются подлецами. Поэтому она всегда строго следила, чтобы я не оставалась с ним наедине – И все-таки вам это удалось, – тихо сказал Коул – О да, – с горечью отозвалась Кэтрин. – Он получил свое, но это стоило ему многих хлопот Знаешь, что он сделал? Он устроил фиктивную свадьбу. Попросил одного из своих оксфордских приятелей переодеться в священника, и тот обвенчал нас. Да так ловко, словно играл спектакль.

– Почему ты решила, что венчание было ненастоящим?

– Я была молода, но отнюдь не глупа. Хотя…, не знаю. После церемонии Сэн повел нас в местную таверну. Он и без того уже был пьян, так что не знаю, зачем ему понадобилось пить еще, я вообще никогда не понимала, для чего люди пьют. Там работала официанткой одна девушка, и она мне сказала:

«Если этот парень – священник, то я – монашка». Потом она спросила, знает ли моя мать, где я. И внезапно мне все стало ясно.

– И ты сбежала, – сказал Коул, притягивая ее ближе.

– Да, я убежала. Но на полпути Сэн догнал меня. Она замолчала, и Коул спросил:

– И что же было дальше? Кэтрин сжалась в комок.

– Было темно, и Сэн был пьян. Он сказал, что после всего, что сделал для меня, я его должница. Он сказал, что никогда еще не добивался женщины так долго и теперь намерен получить свое, хочу я этого или нет.

Несколько минут Коул мягко растирал ее плечи, пока не почувствовал, что напряжение отпустило ее.

– Я уехала в Лондон, – тихо продолжила она. – Нашла работу помощницы повара, но через несколько месяцев, когда стало ясно, что я жду ребенка, меня уволили.

Кэтрин сделала глубокий вдох.

– Я тайно пробралась на корабль, потому что денег на билет у меня не было, и поплыла в Америку, и с тех пор…

– Шшш, – прошептал Коул. – Успокойся. Все прошло.

– Ничего не прошло! – закричала она сквозь слезы, оборачиваясь к нему. – Неужели ты не видишь, что это не кончится до тех пор, пока я жива? Сэн знает о сыне. Он хочет, чтобы Джереми жил с ним, и сделает все, чтобы вернуть его.

Кэтрин закрыла лицо ладонями и заплакала.

– Я не могу расстаться с Джереми. Но он отнимет его у меня.

– Отец Джереми не сможет причинить рам никакого вреда хотя бы потому, что он Мертв, – сказал Коул. До Кэтрин не сразу дошел смысл его ело".

– Что?!

– Два года назад Сэн О'Коннор упал с лошади и сломал себе шею. Он был пьян и решил перепрыгнуть через забор. Смерть наступила мгновенно.

Тысячи вопросов закрутились в голове у Кэтрин.

– Но если он мертв, то как же он может преследовать нас? Ведь никому другому мы не нужны.

– Джереми – его сын, – мягко сказал Коул и подождал, пока до нее дойдет смысл его слов.

– Внебрачный, ты хочешь сказать, – горько усмехнулась она.

Коул улыбнулся.

– Скажи, пожалуйста, а та официантка в баре, которая предположила, что друг О'Коннора – никакой не священник, она была хорошенькой?

– Да, очень, но что из того… О, понимаю. Ты думаешь, она была любовницей Сэна?

– А ты как думаешь? У Сэна О'Коннора Могла быть любовница в местной таверне?

– О-о, Сэн О'Коннор не пропускал ни одной юбки, не считаясь с местом и обстоятельствами. Он был великолепен, и кроме того, было в нем какое-то дьявольское очарование. – Ее глаза подернулись мечтательной дымкой. – Стоило ему только заговорить своим низким, завораживающим голосом, и любая женщина была готова…

Она умолкла, потому что Коул поцеловал ее. Поцеловал так крепко, что она ослабела в его объятиях.