Ты - моя половинка

Майкл был ошеломлен. Он не ожидал такой страстности, удивительно сочетавшейся с робостью и застенчивостью, что, безусловно, свидетельствовало об абсолютном доверии женщины. Она лежала в его объятиях, прильнув к его груди. Она позволила ему обладать собой. И пусть такое уже не раз случалось с Майклом — у него было много женщин, - в это мгновение происходило что-то поистине небывалое. И не только потому, что он предложил этой женщине брак. Казалось, они уже сочетались нерушимыми узами, прежде чем узнали друг друга так интимно.

Алиса молчала, Майкл продолжал легкими прикосновениями ласкать ее. Он не знал, чем еще можно одарить женщину после того, что оба они испытали в равной степени.

Алиса заговорила первая:

- Я не могу стать твоей женой...

- Ты уже стала ею. Ты не можешь это отрицать.

- Майкл, я говорю серьезно. Я не выйду за тебя.

- Почему? Должна же быть какая-то причина твоего отказа.

- Я не готова, — повторила Алиса свой прежний довод.

- А для этого ты готова? -не стараясь скрыть своего раздражения ее бессмысленными отговорками, спросил Майкл, с силой сдавив обеими руками ее влажные ягодицы. — Это было просто так?

— Чего ты от меня хочешь, Майкл? Объяснения моего отказа или мгновенного согласия? Согласие я дать не могу, и, полагаю, мои объяснения тебя не удовлетворят. Поэтому предлагаю ограничиться фактом, что я не выйду за тебя замуж, — решительно проговорила она и стала одеваться.

— И это все? Все, к чему мы пришли? Так ты видишь развитие наших отношений? Ты не готова к близости, поэтому решаешься на разрыв без объяснения причин. Это по меньшей мере странно после того, что уже было между нами. И я имею в виду не только секс, а все последние дни, что мы провели вместе.

— Вынуждены были провести вместе, — поправила его Эй Джей, отлично понимая, насколько несправедливо по отношению к Майклу это звучит.

— Если бы я не знал, какая ты на самом деле, то подумал бы о тебе очень дурно после этих слов, — сдержанно отозвался мужчина.

— Если это поможет тебе принять мой отказ, тo думай обо мне, что хочешь. Оправдываться, не стану, — заявила Эй Джей.

— Я оскорбил тебя своим предложением, Элис Джин? — требовательно спросил Майкл.

Нет.

— Но ты решила оскорбить меня отказом, не трудясь объяснить его причину, — договорил он.

— Ты хочешь наказать меня за то, что я согласилась переспать с тобой, но отказываюсь стать твоею? — уточнила она, одевшись.

— Что на тебя нашло? Зачем мне тебя наказывать? Я лишь пытаюсь уразуметь смысл, — сказал он. — Но если смысла нет, то не буду настаивать. Я не сентиментальный осел, чтобы не суметь это пережить. Не стану ломиться в дверь, которую ты сознательно запираешь, — с откровенной враждебностью бросил Майкл.

— Отлично, — подытожила Эй Джей. — Будем считать, что мы во всем разобрались, офицер Уэст. Надеюсь, это будет, нам обоим хорошим уроком. Мы позволили себе запутаться в нежелательных отношениях. Но нам достанет сознательности вернуть все на свои места.

— Вы удивительно правы, мисс Келлехар. Прошу меня простить, если злоупотребил своим положением или физической силой. И видно, я настолько этим увлекся, что не заметил вашего активного сопротивления. Мне даже показалось, что поцелуи, объятия и ласки были взаимными, что телодвижения были согласованы и обоюдно приятны... Теперь я понимаю, что это не так, ибо миссионерка Элис Келлехар не того сорта дама, чтобы добровольно лечь с солдатом...

— Прекрати юродствовать, Майкл! — осадила его женщина. — Мне хорошо с тобой. Это правда. В нашей близости не было принуждения. Но ради всего святого, не требуй объяснений. Поверь на слово, у меня есть причина отказать тебе.

— И ты не хочешь, озвучивать ее, чтобы не убедиться в ее нелогичности, — предположил он. — Ты боишься, что твоя причина не выдержит критики.

— Причин множество. И все эти причины во мне, Майкл. Ты не можешь отрицать, что я взбалмошна, непоследовательна в своих выводах и поступках. Ты сам многократно говорил об этом. А еще у меня дурной характер. Это я знаю наверняка. Поэтому берусь утверждать, что мы совершенно не подходим друг другу. Ты должен жениться на девушке, которая будет полной твоей единомышленницей. Я не смогу такой стать.

— Не захочешь, — поправил ее Майкл.

— Ты прав. Я не хочу быть твоей единомышленницей... — подтвердила она поникшим голосом и добавила: — Спасибо за понимание. Ты исключительный мужчина, Майкл. И благодаря тому, что недавно произошло между нами, я убедилась в твоей незаурядности в полной мере. И я действительно желала тебя со дня нашей встречи. Ты это почувствовал... Но все же делать нам этого не следовало... или не так скоро. Я не знаю, Майкл, — растерянно пробормотала она.

— Что именно тебя тревожит, это ты мне сказать можешь? — спросил он, нежно обняв Алису за плечи.

— Я не вижу нас вместе. Не понимаю, как твое занятие можно сочетать с моим. Это представляется таким же невозможным, как сочетание твоих убеждений с моими. То, что сейчас единит нас, не основание для брака. То, что людям хорошо в постели, еще не означает, что они уживутся в стенах общего дома. История семи браков твоего отца убедительно доказывает это. По сути, Майкл, мы из разных миров, а встретились лишь по стечению экстремальных обстоятельств. И где гарантия, что наша страсть — не результат переизбытка внутреннего напряжения? Нам хочется убедить себя, что, невзирая на все опасности, жизнь прекрасна. Но, окажись мы в спокойной обстановке привычного нам мира, нам нечего будет сказать друг другу. Я не могу дать согласие на брак здесь и теперь, в горячке чувств. Это было бы безответственным поступком. Я более чем уверена, что по возвращении домой наша страсть убудет...

— Боже! Алиса, ты все обдумала. Когда ты только успела? Я сделал тебе предложение менее часа назад, а у тебя уже готовая отповедь. Ты меня удивляешь. Должен признать, ты очень толково все изложила с точки зрения отрицания. Но если бы ты допустила на миг, что все не так драматично, то увидела бы множество доводов в пользу нашего союза. Я считаю, что этому неидеальному миру очень не хватает сексуально удовлетворенных, излучающих счастье миссионеров, оттого в нем так мало благодушия. Мой вклад в дело мира совершенно необходим, — насмешливо проговорил Майкл, игриво ластясь к Эй Джей.

— Майкл Уэст, ты самый отвратительный мальчишка из всех, кого мне приходилось встречать, — жарко прошептала женщина, зацеловывая его нахальное лицо.

— Ты мне льстишь, ласковая моя, — пробормотал, приникнув к ее груди, мужчина. — Я считаю

своим гражданским долгом доставлять женщине наслаждение.

— Наглец, — нежным голоском обругала она Майкла. — Я чувствую, мы завязли.

— Завязли в чем? — уточнил он.

— Друг в друге... Завязли по самые уши, и ничто нас не спасет, — тоном счастливой обреченности констатировала женщина.

Благодаря неоценимой помощи местного старосты, Майклу удалось наконец передать информацию в американский дипломатический корпус. И уже через считаные часы группа его сослуживцев, задействованных в операции спасения заложников, знала, где он находится. Последующие события были предсказуемы и стремительны.

Знакомя Апису с сослуживцами, Майкл был чрезвычайно сдержан и официален. Он выполнил свою миссию и ограничился тезисами рапорта. Все остальное должно было остаться за кадром.

Группа из трех офицеров, слаженная, немногословная, дисциплинированная, взяла пострадавшую от преступных намерений местных боевиков американскую гражданку по имени Элис Джин Келлехар под свою опеку. Им предстоял последний краткосрочный рывок, прежде чем представительница христианской благотворительной миссии в странах Латинской Америки окажется в безопасности.

— Вы пешком и с раненым лейтенантом преодолели такой огромный участок джунглей в пору засухи?! — сказал один из прибывших офицеров. — Должен признать, я впечатлен, мадам, — уважительно добавил он.