Принц-холостяк

Пьетро уселся рядом и с трудом отыскал рычаг скоростей в пышных складках юбки. Присцилле было не по себе.

Наконец Пьетро завел мотор. Остановившись на первом светофоре, он повернулся и посмотрел на нее. Присцилла почувствовала это, но не могла разглядеть лица из-за облака шифона.

Кто засмеялся первый – непонятно, но уже через секунду оба покатывались со смеху. В целях безопасности Пьетро пришлось съехать на обочину шоссе. Однако вскоре веселье стихло, и снова воцарилось молчание.

– Вы так прекрасны, – после паузы сказал Пьетро и искренне добавил: – Но это платье вам совсем не идет.

Присцилла не сомневалась в этом с самого начала. Ее мать постаралась разодеть ее с целью убедить принца, что лучшей жены ему не сыскать.

– Я вас не обидел? – спросил Пьетро.

– Конечно, нет, – уверила его Присцилла.

Ей показалось, что Пьетро хочет сказать что-то еще, однако он промолчал. Когда поток машин схлынул, Пьетро снова выехал на шоссе.

Теперь Присцилла уже не чувствовала себя неловко.

– Вы… вы сказали, что хотите поговорить со мной, – напомнила она, решив, что сейчас для этого самое время.

Прежде чем ответить, он снова помолчал.

– Позже.

Ей не понравилось, что он произнес это слово таким повелительным тоном. Можно подумать, что он один имеет право ставить условия и назначать время, когда и что делать.

– Почему? – требовательно спросила она.

– Потому что сейчас я очень рассержен.

– На меня?

– Нет, нет… – Его голос звучал значительно мягче. – На вас, Присцилла, никогда. Никогда…

Но на этот раз она не будет такой сговорчивой. Присутствие этого человека смущало ее все сильнее.

– Тогда на кого же?

Поколебавшись, Пьетро ответил:

– На принца Стефано.

Она изумленно взметнула брови.

– Но почему?

– Вам не понять.

– Я постараюсь.

– Нет, нет, любимая. Это все очень сложно, и лучше об этом не говорить.

Что он сказал? Любимая? Не далее как сегодня днем оттолкнул ее, да так, что она до сих пор не может оправиться от шока и унижения. А сейчас говорит ей самое нежное из всех ласковых слов!

Не желая получить новый удар, Присцилла прикусила губу и ушла в себя.

Теперь единственным звуком, царящим в машине, был шум мотора. Гнетущая неловкость заполняла все пространство салона. Присцилла чувствовала, что Пьетро смотрит на нее в темноте.

– Прошу вас, не сердитесь! – вдруг взмолился он. – Я этого просто не вынесу.

– Тогда не называйте меня своей любимой, – гневно отпарировала девушка. Ее голос дрожал от невыплаканных слез.

При первой возможности Пьетро снова съехал к обочине и остановил машину. Некоторое время он сидел молча, обеими руками вцепившись в руль. Потом из его груди вырвался глубокий вздох.

– Я хочу поцеловать вас, Присцилла.

Она широко распахнула глаза, словно сомневаясь, верно ли его расслышала.

– Поцеловать меня? – (Судя по его тону, именно этого ему хотелось меньше всего.) – Почему?

– Потому что я просто не могу сдержаться.

– Но ведь раньше вы говорили…

– Забудьте все, что я говорил раньше. – Он выключил мотор и повернулся к ней. Их глаза встретились в полутьме и застыли. – Забудьте, что я сказал днем.

Медленно, очень медленно он склонился к ее лицу.

Чтобы сохранить хоть каплю гордости, Присцилла хотела отвернуться. Но ни капли гордости, ни капли сопротивления уже не осталось. В тот момент, когда их губы встретились, она поняла, что самое важное на свете – как можно дольше оставаться в его объятиях.

Глубоко запрятав руки в карманы ветровки, Хоуп сидела на скамейке возле причала парома. Она ждала уже сорок минут, а Стефано все еще не пришел. Если следовать здравому смыслу, то ей давно надо было вернуться домой и лечь в постель.

Наконец послышался звук тяжелых шагов по дощатому настилу. Ее сердце радостно замерло, но, взглянув вверх, она увидела, что это был не принц. Человек, приближающийся к ней, внешне походил на Элвиса Пресли.

Она сникла от разочарования и втянула голову в плечи. До чего же она глупа! Стоило ли ждать так долго? Стоило ли надеяться, когда давным-давно ясно, что он не придет?

– Хоуп!

Ее голова взметнулась, на лицо набежала тень. Мужчина, стоящий перед ней, действительно напоминал Элвиса, но все же…

– Стефано?

Он широко улыбнулся, опустился рядом с ней на скамью и отдышался.

– Мне удалось вас обмануть?

– Да. – Хоуп не могла скрыть удивленной улыбки: она светилась в глазах, звенела в голосе. С трудом верилось, что рядом сидит принц Стефано. На нем была короткая тужурка с перламутровыми пуговицами, шею обвивал белый шарф.

– Что вы с собой сделали?

– Нужно было улизнуть из отеля незамеченным.

– В таком наряде?

Он засмеялся.

– Не подкалывайте. За этот костюм я отдал большие деньги.

– Но где вы его раздобыли?

– У артиста, двойника Элвиса, который выступал в коктейль-холле. До сих пор не могу поверить, что вы еще здесь. Я ужасно боялся, что вы уйдете, но никак не мог придумать, как выскользнуть незамеченным.

– К чему такие хлопоты? – с неподдельным любопытством спросила Хоуп.

Глаза принца потеплели.

– Чтобы остаться наедине с вами. Приди я в своем обычном виде, нас бы постоянно теребили. Не спорю, я эгоистичен, но мне хочется быть только с вами, и ни с кем больше.

Ну, если уж он признавал себя эгоистом, то Хоуп в не меньшей степени грешила этим недостатком.

– Пойдемте, – предложил Стефано и взял ее за руку.

– Куда?

Вопрос, видимо, застал его врасплох.

– Не знаю. Мне уже достаточно, что мы вместе.

Они вышли на набережную. Было около одиннадцати вечера, но кругом оказалось полно гуляющих.

Стефано обнял ее за талию, и они двинулись вперед. Его совсем не волновало, что маскировка привлекает внимание прохожих. Напротив, он явно развлекался. То и дело кто-нибудь окликал его: «Привет, Элвис!», и он приветливо махал рукой.

Наконец они свернули на боковую улицу, снова вышли к заливу и остановились, глядя на темные волны.

Ночь была бесподобна. Огоньки в Западном Сиэтле и на маленьких островках посреди Паджент-Саунд светились, как новогодние гирлянды.

Стефано повернулся и прижал к себе Хоуп. У девушки вырвался легкий вздох – она почувствовала спокойствие и небывалую безмятежность.

Он целовал ее щеки, уши, волосы… Потом приник к губам Хоуп, и она всем телом ощутила неодолимое желание. Принц вздрогнул, и она поняла, что его также сводят с ума ее ответные поцелуи.

Хоуп положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Блаженная истома заполнила каждую ее клеточку. Кусая губы, она пыталась отделаться от назойливой мысли, что все это ей только снится.

– Я так боялся… – прошептал Стефано.

– Чего?

– Твоего поцелуя. Боже мой, ты еще лучше, чем в прошлый раз. – В его словах прозвучали горькие нотки, и ей захотелось взглянуть ему в глаза. Она подняла голову, но он отвел взгляд и нежно попросил: – Пожалуйста, не отодвигайся, позволь подержать тебя еще хоть чуть-чуть.

У Хоуп не было сил сопротивляться. От его объятий все мирские беды уплывали прочь за тысячи километров.

– Когда я была совсем маленькой, я иногда мечтала, что однажды встречу прекрасного принца. Мама, бывало, рассказывала мне на ночь сказку, а потом целовала в лоб и говорила, что когда-нибудь появится и мой принц.

– Ах да, твоя мама… – Стефано усмехнулся, а через минуту Хоуп услышала его беззлобный смех.

Она выпрямилась.

– Что она еще натворила?

– Да ничего страшного, – отозвался он и обнял ее покрепче. – Не беспокойся.

– Стефано, я знаю свою мать. Пожалуйста, скажи, что она опять задумала.

Он снова усмехнулся и нежно ее поцеловал.

– Сегодня днем я получил от нее письмо.

– И что же? – вкрадчиво спросила Хоуп.

– Она спрашивает о моих намерениях в отношении тебя.

– Не может быть! – Сраженная этой вестью, Хоуп опустила голову. – О Боже!.. Стефано, пожалуйста… прости ее. Она не имеет в виду ничего дурного. Это просто… – Как Хоуп ни старалась, она так и не могла ничего объяснить. В действительности она и сама боялась подумать, что могло быть у матушки на уме. – Она просто…