Никакой магии

Вода оказалась холодной, но нежное прикосновение к коже было невыразимо приятным. Нерида быстро вымылась, но долго отжимала волосы. Полотенце у нее было только одно, и оставалось надеяться лишь на жаркое солнце.

Дрожа от холода, Нерида вскарабкалась на скользкий берег и направилась к дереву за полотенцем. Она выругала себя за то, что не догадалась прихватить покрывало, в которое можно было бы завернуться. Вдруг неподалеку фыркнула лошадь, и девушка застыла на месте. Ни Хафф, ни Дэн, мирно пасшиеся рядом, не могли издать такого звука…

Когда Нерида наконец отважилась вывести мулов из-под ивы, взошла луна. Сев верхом на Хаффа, она бросила еще один взгляд в сторону Кокерс-Гроува и в ту же минуту услышала стук копыт. Первым ее побуждением было вернуться обратно. Нет, слишком поздно: наверняка всадник уже заметил их. По прерии, озаренной лучами заката, скакал Слоун Макдонох.

На фоне неба четко вырисовывались фигуры двух мулов, но он не видел Нериды. Ах, слава Богу! Вот она, верхом на переднем. Беспокойство сменилось гневом. Слоун пришпорил лошадь и натянул поводья лишь в пяти футах от мулов.

— О Господи, Нерида! Что случилось? Дед чуть с ума не сошел. Где ты была? Почему не вернулась?

Прежде чем она успела ответить, Макдонох покрыл ее лицо безумными, дикими поцелуями. Раз за разом его язык вонзался в губы Нериды.

— Я думал, ты сбежала, — задыхаясь, бормотал он. — Уже почти стемнело, а тебя все нет и нет. — Поцелуи становились все более страстными. — Будь ты ребенком, я бы высек тебя.

Они оторвались друг от друга, но долго не могли вымолвить ни слова. Слоуна продолжал ласкать ее лицо.

— Но, слава Богу, ты не ребенок…

Все тревоги остались позади. Сейчас Слоуна волновали только ее губы.

Воспользовавшись моментом, мулы принялись щипать траву. Нерида опомнилась и выскользнула из объятий Слоуна.

— Не надо так, — попросила она, вытянув перед собой руки с зажатыми в них поводьями.

— А как надо? — вспыхнул Слоун. — Я должен был поговорить с уцелевшим в драке, а вместо этого пришлось ждать тебя. И дед чуть не взбесился.

— С ним все в порядке? — виновато спросила Нерида.

Слоун покачал головой.

— Не знаю. Когда я уезжал, он чувствовал себя неплохо, но чертовски волновался.

Нерида подняла к нему полные слез глаза.

— Я никогда бы не бросила его. Мне и в голову не приходило, что придется задержаться. Нужно возвращаться, Слоун.

Сильные руки сомкнулись на ее талии.

— Нет, — прошептал он, бережно снимая Нериду со спины мула и опуская наземь. — Еще рано…

Слоун говорил так нежно, что девушка поняла: ей тоже не хочется возвращаться. Еще будет время рассказать ему о случайно подслушанном разговоре Бенуа Харгроува с человеком по имени Фиск. Уйма времени… Его объятия были такими крепкими, поцелуи такими страстными…

— Пойдем под иву, — пробормотала Нерида, припадая к его плечу. Слоун потерся щекой о ее волосы и поцеловал в висок. — Но надо будет поторопиться: уже почти стемнело.

Закат догорал. Над горизонтом показался узкий лунный серп, замерцали звезды. Стало прохладно, и Нериду познабливало. Слоун развязал притороченный к седлу вьюк, вынул покрывало и расстелил его под старой ивой.

— Иди сюда, — негромко сказал он, глядя на белеющую во мраке рубашку.

Девушка сделала шаг, но тут же попятилась.

— Нет, Слоун, не могу. Нужно возвращаться к дедушке.

— Иди сюда, Нерида, пока не замерзла до смерти.

— Мне не холодно, честное слово! Нельзя оставлять деда одного. И поговорить надо. Я не думала уезжать надолго, но стоило мне помыться, как случилось такое…

Слоун не мешал ей говорить, но целовал так нежно, как никогда прежде, и девушке передалось его возбуждение.

Слоун оторвался от ее губ и прошептал:

— Я люблю тебя, Нерида. Боже, как я люблю тебя!

Нерида отвернулась. Она еле дышала. Слова, которые предстояло сказать, разрывали ей сердце, но пора взяться за ум.

— Нет, пожалуйста, Слоун. Нельзя, нельзя… — Пока она окончательно не потеряла голову, нужно рассказать про зловещие планы Харгроува. — Ты не слушаешь! Мы должны вернуться и забыть об этом. Сегодня днем случилось…

— Забыть? — Он погрузил пальцы в ее волосы, притянул к себе и безжалостно впился в губы, не давая вздохнуть. И только когда девушка начала терять сознание, Слоун оторвался от ее рта. — Забыть об этом? Нет, Нерида, никогда!

— Но это нечестно! — воскликнула она, не пытаясь вырваться. Ее пальцы скользнули под кожаную куртку и сквозь рубашку ощутили тепло мускулистого мужского тела. Лунный луч осветил его лицо, и Нерида прошептала: — Слоун, неужели ты не видишь, что я тоже люблю тебя? Я полюбила тебя с той самой минуты, как ты схватил меня за руку и потащил в тюрьму.

— Я считал тебя мальчиком.

— Но я-то знала правду.

Трепетные пальцы Слоуна гладили ее лицо. Хорошо, что он не видит ее глаз…

— Ты поэтому согласилась пойти со мной?

— Потому что влюбилась? — Она улыбнулась. — Может быть. Но тогда я больше думала о том, что умираю с голоду.

— Так вам нечего было есть?

— Это неважно. Давай собираться.

— Нет. Мы должны поговорить. Сию минуту.

Нерида встревожилась. Голос Слоуна стал ледяным. Она хорошо помнила, что делалось в такие минуты с его лицом: глаза темнели, на скулах начинали играть желваки, и тому, на кого он устремлял немигающий взгляд, секунды казались часами.

— Я по-прежнему у тебя под арестом?

— Если хочешь, да.

— И ты не дашь мне вернуться в город?

Ее рука скользнула к портупее. В мгновение ока Слоун одной рукой схватил Нериду за запястья, а другой прижал ее голову к своему плечу.

— Будь ты проклята! — выругался он. — Да, не дам, можешь быть уверена! Какого черта…

— Нет, будь ты проклят, Слоун Макдонох! — выкрикнула она. — Хочешь пристрелить меня при попытке к бегству? А сначала приложишь дуло к виску и…

— Прекрати, Нерида…

Боль и мука прозвучали в этом шепоте, но девушка закусила удила.

— И заставишь раздвинуть ноги, как последнюю шлюху…

— Прекрати, Нерида!

— … Или как мою мать, которая так любила этого сукина сына, что готова была для него на все, и…

— Прекрати, ты, маленькая…

— Нет, Слоун Макдонох, не прекращу! Потому что ты добьешься своего, а мне останется смотреть, как ты довольный возвращаешься к жене!

Внезапно его хватка разжалась, и Нерида поняла, что Слоун злится не на нее, а на себя. Она открыла рот, чтобы попросить прощения, но вырвавшийся у Слоуна горький смешок заставил ее умолкнуть.

— Дурочка, именно об этом я и хотел рассказать, но ты не пожелала слушать.

С каждым словом голос его становился мягче. Он нежно провел пальцем по ее щеке и заправил локон за ухо.

— Я не женат, Нерида, и никогда не был женат. Джозефина Притт Макдонох мне не жена, а мачеха.

Если бы Слоун не держал ее, Нерида кинулась бы бежать, не разбирая дороги.

— Врешь, — выдохнула она, не веря своим ушам и пытаясь разглядеть в темноте глаза Слоуна.

— Нет, сейчас не вру. Но последние десять — нет, одиннадцать лет каждый день только этим и занимался.

В нем вновь вспыхнул старый гнев, неистовый, как пламя, охватившее сухое дерево.

— Будь ты проклята, Нерида Ван Скай, — пробормотал Слоун, привлекая ее к себе. — Зачем я тебе все рассказал?

Но Нерида уже поняла, что за этим гневом кроется неистовое желание, которому невозможно противостоять. Боже милосердный, как она желала его — здесь, сейчас, на холодной, мокрой траве под ивой!

Нерида вновь прижалась к его губам. Используя только что полученный урок, она отплатила Слоуну той же монетой и просунула язык ему в рот. Макдонох издал гортанный стон. Ласкавшие Нериду руки задрожали от нетерпения. Слоун притиснул к себе ее бедра.

— Да, — ответила она на его безмолвный вопрос.

Он расслабил объятия, и Нерида чуть не упала. Ее не держали ноги. Тишину нарушал только плеск реки и стрекот кузнечиков. Даже ветерок перестал играть безжизненно поникшими ветвями ивы.