В обятиях любви

Не успели мы отправить детей в сад, как в дверь постучали.

— Я открою, — поспешила ответить я. — Это, скорее всего та женщина, которую наняли для обслуживания торжественного ужина в среду.

За дверью стояла высокая самоуверенная девица в кремовом костюме. У нее были золотисто-каштановые волосы. Мне не понравился лишь леденящий душу взгляд ее голубых глаз.

— Я Маргарет Линтон, — представилась она. — Мистер Дру, вероятно, предупреждал о моем визите?

— О, да-да, входите. — Должна признаться, я была немало удивлена, ожидая увидеть кого-то постарше и поскромнее.

Позвав Клер, я представила ей Маргарет Линтон и объяснила, что она отвечает за торжественный ужин. Клер, оправившись от удивления, спросила:

— Итак, с чего бы вы хотели начать, мисс Линтон?

Маргарет таким властным тоном попросила показать ей кухню, что Клер недоуменно взглянула на меня, а потом предложила рыжеволосой следовать за собой. Я замыкала процессию.

По мнению Маргарет, все стояло не там, где следует — и плита, и мойка, и стол. На это Клер не характерным для нее холодным тоном заметила:

— В таком случае я думаю, что мы обойдемся без посторонней помощи. Я не раз уже собирала гостей, и никогда не возникало подобных проблем.

После этого Маргарет Линтон все же снисходительно согласилась выполнить то, зачем ее пригласили, давая понять, что прежде имела дело лишь с лучшими домами и превосходно оборудованными кухнями. Она пожелала осмотреть столовую. В конце концов, Ричард ведь просил ее об обслуживании этого вечера, как о личном одолжении. Ей не хотелось разочаровывать его отказом.

Взглянув на меня, Клер удивленно шепнула: «Ричард?» Она, кажется, решила, что он сошел с ума. Ее гримасы так забавляли меня, что я с трудом сдерживала смех.

В столовой Маргарет Линтон засыпала нас вопросами. Она хотела знать, сколько будет приглашенных, изъявила желание взглянуть на столовое серебро, на бокалы для, вина и фужеры для шампанского, на столовый сервиз. Попросила раздвинуть стол, насколько возможно, и, кажется, осталась довольна.

Она предупредила Клер, что придет в среду днем. И сразу попросила позаботиться о том, чтобы дети не лезли под ноги. Не потому, что не любит их, напротив, она их обожает, и именно поэтому не может допустить несчастных случаев. Ее просьба была вполне разумна.

Клер предложила ей чашечку кофе, но гостья отказалась, объяснив, что ее ждут еще в одном доме, а обедать они договорились с Ричардом. Проводив Маргарет, Клер разбушевалась. Что себе вообразила эта Маргарет Линтон? Почему она считает себя вправе давать ей указания? И зачем только Ричард нанял эту тупицу? Пусть он только вернется домой, уж она выскажет ему все без обиняков.

— Успокойся, — попросила я. — У меня создалось впечатление, что эта особа знает свое дело. А люди на свете такие разные, что на всех не угодишь.

— Я знаю. Огорчает, что она и есть избранница Ричарда.

— Что ж, в таком случае, ему можно только посочувствовать.

Клер расхохоталась.

— Ты это верно подметила — посочувствовать. — Тут она заговорила совершенно серьезно. — Мы с Ричардом часто спорим, потому что смотрим на вещи по-разному, но мне, ни за что не хотелось бы, чтобы он мучился с этой фурией всю жизнь.

— Не сгущай краски, — успокаивала я. — Он всего лишь пригласил ее обслужить вечер. Почему ты вдруг решила, что Маргарет Линтон — его избранница? Что-то я ее раньше не видела. Да и Ричард, как правило, вечера проводит дома.

— Хорошо, забудем о ней, Кирсти. Тебе не нужно уходить из нашего дома. Я только провожу детей во Францию и вернусь.

— Ты полагаешь, мне нечего бояться, оставаясь наедине с Ричардом? — игриво поинтересовалась я.

Клер расплылась в улыбке:

— Если бы ты была моей лучшей подругой, а Ричард моим мужем, я бы не беспокоилась за тебя. А вот Ричарду можно посочувствовать. Ты хоть представляешь, насколько ты соблазнительна, Кирсти Макклелланд?

— Эй, тебе лучше помолчать. А то я укреплюсь во мнении, будто могу свести с ума любого мужчину, зазнаюсь и превращусь в зануду.

— В зануду? Ты? Не получится!

Клер принялась расспрашивать, как прошел уик-энд, и мне пришлось рассказывать печальную историю с самого начала. Клер пожурила меня за то, что я не осталась в Истборне, хотя я знала, что она прекрасно справится с детьми. Я напомнила о Ричарде. Ведь для него я по-прежнему оставалась няней, нанятой на работу. Потом рассказала, с каким сочувствием Ричард отнесся к моим злоключениям. Клер тут же оседлала своего любимого конька.

Ей казалось, что Маргарет хитростью хочет войти в их семью, она уже напросилась пообедать с Ричардом и наверняка все испортит в среду.

Я отвлекла ее вопросом, не удастся ли мне съездить в Истборн во вторник. И она снова стала прежней доброй Клер, тут же согласилась посидеть с детьми и отпустила меня на весь день.

Ричард с Ховардом пришли в десять, и Ховард сразу спросил, нельзя ли ему со мной поговорить. Мы прошли в гостиную. Я догадывалась, о чем пойдет речь. Когда Ховард завел разговор об оплате моих услуг, я призналась, что нахожусь в Англии в отпуске, но просила хранить этот факт в секрете от Ричарда. Мне не хотелось ставить его в неловкое положение, ведь он обращался со мной как с прислугой.

— Вы замечательная девушка, мисс Макклелланд. Я просто не знаю, что и сказать. Мне так стыдно за нашу семью!

— Что вы, доктор Дру! Вы здесь ни при чем.

Он одарил меня своей очаровательной улыбкой и спросил, не соглашусь ли я в таком случае принять подарок от него и его жены. Пришлось согласиться, чтобы не огорчать их.

Позвонив Кейт во вторник, я узнала, что Джонни быстро поправляется, и что врачи поговаривают о его отправке в санаторий до окончательного выздоровления. Уловив мое настроение, она поскорее добавила:

— Это произойдет не раньше, чем дня через два-три. Я ведь знаю, что ты, Кирсти, хотела бы увидеть его перед выпиской.

Но Кейт предложила мне еще немного подождать, пока не будет принято окончательное решение, куда его отправить.

У меня, надо признаться, несколько испортилось настроение после этого разговора. Если Джонни действительно хорошо себя чувствует, то почему не звонит и не пишет? Хорошо, я сама напишу ему, скажу, что надеюсь, на его скорое выздоровление и мечтаю о встрече. На такое письмо он не может не ответить. А пока нужно сосредоточить внимание на предстоящем торжестве. Полагаю, будет, о чем рассказать Джонни.

В среду дети получили приглашение на день рождения к одному из сыновей миссис Мэтью, который был ровесником Филиппа. Предполагалось, что они переночуют в гостях, и это особенно радовало и Мишель и Филиппа. Клер заявила:

— Ну, Кирсти, теперь ты можешь уделить Ричарду все свое внимание. Постарайся не пускать его к той рыжеволосой ведьме. Пококетничай с ним.

— Пококетничать? О чем ты говоришь, Клер? Ричард даже не смотрит на меня. Изобразить же недотрогу я не смогу при всем желании.

— Не надо скромничать, Кирсти. Подразни его. Ты ведь знаешь, что я имею в виду. Ты спокойно можешь увлечь любого мужчину. В тебе есть какая-то изюминка.

— Спасибо, спасибо, — засмеялась я. Захохотала и Клер. Не в силах остановиться, мы уже всхлипывали от смеха.

Вытирая выступившие слезы, я предупредила:

— Знай же, что я отнюдь не роковая женщина. А если Ричард всерьез увлечен Маргарет, я ничем не смогу удержать его.

К Клер вернулась серьезность.

— Я не думаю, что он по-настоящему влюблен. Мне кажется, он жалеет ее. Полгода назад у нее погибли родители. Сделай это ради меня, Кирсти. Мне так больно сознавать, что Ричард погубит свою жизнь из-за этой Маргарет Линтон. Я… так люблю его. Постарайся ради его же блага. Пожалуйста.

Уверенность в том, что я смогу вскружить голову Ричарду, у меня так и не появилась, но я пообещала Клер, что буду стараться. Поэтому вместо приготовленного шелкового светлого платья я решила надеть так называемое «платье для особых случаев». Оно было свободного покроя, темно-зеленого цвета. Его привез мне отец с Востока, куда летал в командировку. Завтра я решу, что делать с прической.