Лабиринты любви

Где она? Где граф?

На мгновение ей показалось, что она слепнет. Все вокруг закружилось, завертелось, слипаясь во что-то непонятное и бесформенное, в один грязно-серый ком.

А она все бежала и бежала – ноги будто сами несли ее».

Ник читал медленно, вдумываясь в каждое слою. Но, как всегда, читая дневник Кэтрин, он сразу видел ее перед собой, и это отвлекало. Сгинь, наваждение! Он помассировал шею, тряхнул головой и стал читать дальше. Если он хочет расшифровать эти записи, нужно быть внимательным и сосредоточиться только на тексте.

«Дождь не унимался, а лес поредел. Графиня не знала, стоит ли ей этому радоваться или нет. Если час назад лес укрывал ее хотя бы от ветра, то теперь непогода с удвоенной силой принялась истязать измученную женщину. Одежды на ней уже почти не осталось, она была нага и беззащитна.

И вдруг графиня увидела свет. Сноп света падал из приоткрытой двери прямо к ее ногам.

Она распахнула дверь, и в тот же миг огненный вихрь метнулся ей в глаза. Она зажмурилась и попробовала закричать, но крик словно застрял у нее в горле.

И тут откуда-то издалека раздался голос, показавшийся ей знакомым:

– О, графиня! Я вас ждал.

Она открыла глаза и посмотрела прямо перед собой. Свет больше не слепил, и она увидела, что находится в спальне, стены которой были обиты красным шелком. Посередине комнаты стояла огромная кровать с балдахином. Постельное белье тоже было красным. На кровати в окружении огромного количества подушек полулежал граф и потягивал какой-то напиток из высокого бокала. Он был полностью обнажен, но слегка прикрыт простыней, которая не скрывала красоты его сильного мужского тела.

– Зачем вы устроили все это? – задыхаясь спросила графиня. – Будь вы джентльменом, вы бы бросились на мои поиски, вместо того чтобы прохлаждаться у себя в уютном гнездышке! – Она постепенно приходила в себя, и страх, чуть было не убивший ее несколько мгновений назад, уступил место безудержному гневу. – Граф, я могла подвергнуться нападению! Вы меня направили по ложному пути, и я заблудилась!

На графа ее гнев не произвел никакого впечатления. Он лежал развалясь и потягивал свой напиток.

– Графиня, я не сомневался, что ваш норов поможет вам постоять за себя. И, как видите, оказался прав. Вот вы стоите передо мной в целости и сохранности, хотя о вашей одежде я этого сказать не могу.

– Граф, вы невозможный грубиян и эгоист. Всегда думать только о собственной персоне и никогда о своих близких – это чудовищно! Граф сделал вид, что не понял ее. – А мне казалось, что вы, графиня, мною полностью удовлетворены.

Графиня поняла, на что он намекает, но сочла благоразумным промолчать. Она резко повернулась и хотела было уйти, но граф проворно вскочил и увлек ее на ложе. Она хотела было оказать сопротивление, но усталость давала о себе знать, и она передумала. К тому же его искусные ласки мгновенно погасили в ней тлеющий гнев, оставив лишь вспыхнувшую страсть.

Граф сорвал с графини последние лохмотья, и она оказалась полностью в его власти».

При чтении дневника Ник всегда представлял себя графом, а Кэтрин – строптивой графиней. Ну и как это будет выглядеть? От возбуждения грудь у него вздымалась, мутный блеск туманил взор. На мгновение он закрыл глаза и как наяву увидел перед собой прекрасную женщину. Хотелось трогать ее, вдыхать аромат ее кожи, вместе осваивать искусство любить. А ничего не получается. Может, тоже завести дневник?

– Развлекаешься, Хант? Ник обернулся и остолбенел. Кэтрин!.. Собственной персоной у него в доме. Стало быть, все это время она стояла у него за спиной и все видела. На ней был черный тренировочный костюм, кроссовки, волосы завязаны в хвост.

Ник молчал. Кэтрин переводила взгляд с копии дневника у него в руках на свою туфлю и обратно.

– Захотелось стать Принцем, да? – спросила она ровным голосом. – Что ж, очень мило, очень… Что читаем? С помощью какой бредятины повышаем культурный уровень?

– Принцем стать не получилось, а читаю все подряд. – Ник старался говорить в ее же духе.

А Хьюджа надо бы наказать! Вот прохвост хвостатый… Не предупредил его о появлении нежданной гостьи. Почему?

– Как ты вошла? У меня охранная система «Стайл гард».

– Не поверишь, но у меня тоже. Однако тебя, насколько я знаю, она не остановила.

– Ты права, – кивнул Хант, – не остановила, потому что мы живем в жестокое время.

– Одни живут, другие выживают! – заметила Кэтрин спокойным голосом, однако чувствовалось, что она на пределе.

Шпионы живут или выживают? Спросить бы у нее. Профессионал как-никак. Она очень хорошо держится, подумал Хант.

– Кэтрин, тебя я вижу и, если честно, чуточку удивлен. Где моя собака?

– Хьюдж на кухне. – Она подошла к столику и поставила на него стакан. – Он ужинает. Я принесла ему отличную вырезку.

– Ого! – присвистнул Хант. – Против вырезки никакой «Стайл гард» не устоит! Ты супер!

– Спасибо. – Кэтрин плеснула себе немного виски. – Жаль, не захватила с кухни лед.

Они разговаривали друг с другом так, словно встретились на вечеринке у друзей.

– Чувствуй себя как дома! – сказал Хант не без иронии в голосе.

– Тебе налить еще виски? – спросила она.

Освоилась! Быстро это у нее, однако.

– Не стоит. А то для гостей ничего не останется.

– Вечно ты о других думаешь, добрая твоя душа! – не удержалась она от шпильки. Потом сделала глоток виски, метнула на Ника гневный взгляд и произнесла по слогам для пущей убедительности: – Ты подлец, негодяй, мерзавец и дрянь! – Она опять отпила виски и, не отрывая взгляда от Ника, сказала с прежней интонацией: – Ты читаешь мой дневник!

– Ого! Успела разглядеть?

Глаза у Кэтрин вспыхнули желтоватым огнем, как у сиамской кошки.

– Вдобавок ты еще и ублюдок! – прошипела она.

– Леди, к чему такие грубые слова? – Ник не знал, как сохранить лицо в сложившейся ситуации. Черт возьми, придумать бы какой-нибудь достойный выход! – Меня, бывало, называли и похуже, милая Кэтрин. Я не за себя волнуюсь. Тебе вот произносить такие бранные слова не пристало.

– Не тебе меня воспитывать! – отрубила она. – Поставив стакан на столик, она пошла к окну, но потом остановилась, подумала и зашагала в коридор к книжным полкам.

Полностью владея ситуацией, она стояла и изучала корешки, время от времени беря в руки то одну, то другую книгу.

Взгляд Ника Ханта неотрывно следовал за ней. Не станет он придумывать никаких оправданий! Любое будет выглядеть смешным. Лучше уж плыть по течению, а там будь что будет!

Когда Ник смотрел на грациозные движения Кэтрин, у него перехватывало дыхание. В облегающей одежде был виден каждый изгиб ее стройного аппетитного тела, которое ему однажды уже почти удалось вкусить. Нику безумно захотелось подойти к Кэтрин, обнять ее, прижать к себе и целовать, целовать, целовать…

Кэтрин вырвала его из мира сексуальных фантазий:

– И что ты думаешь о моем дневнике?

– О твоем дневнике?

– Да, о моем дневнике.

– Если подходить к нему с критической точки зрения, я бы не сказал, что ты невинная овечка. Это уж точно!

Решив плыть по течению, Ник почувствовал себя увереннее и поэтому смог разглядеть, что Кэтрин на самом деле не настолько спокойна, насколько хочет казаться. Легкий румянец на щеках выдавал ее волнение.

– Зато все правдиво, – усмехнулась она. – Значит, так ты проводишь свои ночи? – Кэтрин опять заговорила пренебрежительным тоном светской львицы. – В обнимку с книгой. Это, наверное, очень романтично! У тебя что, нет никого, кто согласился бы согреть тебя?

Если Кэтрин хотела уколоть его, то ей это удалось. Однако Ник ничем не выдал своего раздражения. Он подошел к Кэтрин на несколько шагов, потом еще ближе. Он уже слышал ее дыхание, ощущал тепло, исходящее от ее тела.

– Я думал, что нашел такую женщину, – произнес он в раздумье. – Когда я читал ее дневник, мне стало понятно, что она так же сильно, как и я, стремится к гармонии отношений между мужчиной и женщиной.