Знак розы

Он наклонился к ней еще ближе. Он был так близко, что она чувствовала запах свежести и чистоты, исходящий от его тела, его тепло.

– Скажи «дядя», – тихо велел он.

Его глаза блуждали по ее лицу, и ей казалось, будто он ласкает ее взглядом.

– Зачем?

– Это обычай такой. Для того чтобы тебя отпустили, нужно сказать «дядя».

– Дядя, – пролепетала она.

Но Патрик явно не собирался отпускать ее. Вместо этого он наклонился к ней еще ближе и нежно прикоснулся губами к ее шее. По ее телу пробежала блаженная дрожь. Он слегка отстранился.

– А теперь скажи «клубника».

– А это еще зачем?

Он улыбнулся.

– Чтоб сложить губы для поцелуя.

– Что?! – возмущенно вскрикнула она.

Лилиан дерзко закинула голову, желая показать ему, что она не сдается, но тут же поняла, что это движение больше похоже на готовность уступить. И в тот же миг она почувствовала на своих губах его теплые губы.

Она пыталась не допустить этого, но не могла найти в себе силы, чтобы остановить его. Да и не хотела. Она целовалась раньше, и ей это нравилось. И все же поцелуй с Патриком был особенным – он подарил ей много новых, не познанных ощущений. Казалось, их тела, их руки и губы – все сливалось в единой гармонии, и она таяла в его объятиях, словно снежинка.

Она была в восторге. Она жадно тянулась к нему, ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. Обхватив ее руками, он так крепко прижимал ее к себе, что она едва дышала. И ей было все равно: дышать или не дышать. Для нее сейчас имел значение только этот мужчина – он был ее жизнью, ее дыханием, им было наполнено ее сердце.

Патрик не мог так легко потерять свой разум, и все же он был довольно близок к этому. Давно он не испытывал такого безумного влечения. Он вообще не помнил, когда женщине удавалось так сильно вскружить ему голову. Никогда прежде он не позволял себе полюбить женщину так, чтобы забыть о себе. Обычно какая-то часть его всегда оставалась в стороне. Этот трезвый наблюдатель и скептик терпеливо выжидал момент, когда закончатся притворные игры и спадут маски. Он знал, что из-под маски однажды покажется реальный человек, который безжалостно все уничтожит. Он никогда по-настоящему не любил. Он считал, что любовь – это слово, которое люди используют для того, чтобы оправдать множество глупых и безрассудных поступков. Любовь означала для него потерю самоконтроля. А этого он не мог себе позволить.

Но в этой прелестной, загадочной девушке было нечто такое, перед чем трудно было устоять. Сладость ее губ опьяняла, ее тело, казалось, было создано для того, чтобы он наслаждался им. Единственный поцелуй с ней принес ему больше наслаждения, чем множество сексуальных связей в прошлом. На какое-то мгновение ему показалось, что он потерял контроль над собой – он чувствовал телом ее упругую грудь, чувствовал, как соблазнительно и призывно покачиваются ее бедра. Он утопал в локонах ее волос, чувствовал запах ее шелковистой кожи и вкус ее жарких губ.

Внезапно в его голове пронеслась мысль: «Ты осознаешь, что целуешь няню?» Эта мысль заставила его опомниться.

Он резко оторвался от нее.

– Знаешь, нам лучше… не делать этого… больше, – сбивчиво проговорила она, все еще тяжело дыша.

Ее сердце неистово колотилось, щеки горели. Он какое-то время продолжал пристально смотреть на нее и вдруг неожиданно расхохотался. Она быстро вывернулась и бросилась к двери, но, прежде чем выбежать, остановилась и на миг обернулась. Он продолжал смеяться. И тогда она быстро открыла дверь и исчезла за ней.

Она не понимала, что с ней происходит: от волнения ее руки тряслись, сердце колотилось, коленки подкашивались. Она не знала, обижена она или безмерно счастлива. Этот поцелуй оказался для нее ловушкой.

Остановившись перед дверью в детскую, она глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Ей нужно сосредоточиться: малышка Оливия – вот, что важно. Поцелуи на террасе только затуманивают картину. Если она потеряет бдительность, то может оказаться так, что она влюбится в мужчину, от которого приехала освободиться!

5

– Как вы думаете, может, нам следует обратиться за помощью в полицию? Они, по крайней мере, могут опросить всех соседей и тогда, возможно, что-то прояснится.

Лилиан наблюдала, как Густав, подхватив Оливию на руки, поднял ее над головой. Малышка залилась радостным смехом. Как трогательно этот мужчина забавляется с ребенком! Глядя на него, Лилиан невольно подумала, что на его месте, по идее, должен быть принц Патрик.

– Никакой полиции, – ответил Густав тоном, не оставляющим сомнений.

Он только что вернулся из Эльдорадо, но поездка оказалась безуспешной: почти никакой информации о матери малышки ему добыть не удалось. Единственное, что ему удалось, это наладить несколько связей и получить телефонные номера людей и организаций, которые могли чем-то помочь. Лилиан не испытывала особой радости при мысли о том, что это дело может надолго затянуться.

– А почему вы против того, чтобы поручить это полиции? – нахмурившись, спросила она.

– Никакой полиции, – ответил он, укладывая малышку в постель. – Мы здесь стараемся не иметь дела с полицией. Так уж у нас заведено.

Она хотела поспорить с ним, но удержалась.

– И еще я хотела бы найти доктора, который мог бы осмотреть ребенка, – продолжала она. – Оливия выглядит здоровым ребенком, но осмотр все же не помешает.

Густав кивнул.

– Я позвоню педиатру, который лечит детей Марка, и попрошу его прийти. Это я могу сделать сейчас же.

Она вздохнула. На одну проблему меньше. И все же ей показалось, что она упускает что-то важное. Что именно, она не знала. Видимо, ей просто не хватает опыта.

– Я собираюсь искупать малышку, – сказала она. – Но, боюсь, я не особенно опытна в этом.

Густав улыбнулся.

– Не волнуйтесь, это не сложно, – ответил он. – Главное, ни на секунду не оставлять ее.

– О, это я хорошо знаю.

Лилиан улыбнулась. Этот мужчина так много знает о детях. Он умеет поддержать и успокоить. Можно не сомневаться, что он сделает все возможное, чтобы отыскать мать Оливии. Лилиан очень хотела бы помочь ему в поисках, но, по-видимому, он лучше знает, как вести такие дела. В ее вмешательстве нет необходимости.

Но время не стоит на месте. Не может же она оставаться здесь вечно и притворяться няней. Она решила позвонить Стелле – та была единственной, кто знал, куда она отправилась. Ей нужно было рассказать о том, что здесь происходит, и предупредить, что она задержится еще на несколько дней.

– И, пожалуйста, уладь все с родителями, ладно? – попросила она сестру.

– Конечно. Ты в свое время часто делала это для меня.

– Верно, – с сожалением ответила Лилиан, понимая, что это было не лучшее, что она сделала для своей сестры.

– А как насчет твоей помолвки? Тебе удалось разорвать ее? – спросила Стелла.

– Нет еще. Мне нужно сначала пристроить малышку, – вздохнув, ответила Лилиан. – Если принц Патрик узнает, зачем я сюда приехала, ему наверняка захочется избавиться от меня как можно скорее. А это лишит меня возможности позаботиться о малышке.

– Расскажи мне о принце. Как он тебе?

Лилиан что-то задумчиво промычала, но так и не смогла подобрать нужных слов, чтобы описать его.

– Я слышала, что он красавчик. Это правда? – продолжала спрашивать Стелла.

– Ммм, да. Это правда.

На обоих концах провода воцарилось короткое молчание, и Стелла первая нарушила его.

– Боже мой! – воскликнула она. – А ты случайно не вздумала влюбиться в него?

– Влюбиться? О чем ты говоришь? – неуверенно возразила Лилиан.

– Не знаю, но мне показалось, что твой голос странно дрогнул. Вот я и подумала…

– Слушай, я приехала сюда, чтоб расторгнуть эту помолвку, и я сделаю это! – разгорячившись, громко заявила Лилиан, как будто пыталась убедить в этом не столько свою сестру, сколько саму себя.

– Может, не стоит так торопиться. Расторгнешь ее чуть позже, а? – шутливым тоном ответила Стелла.