Дергать тигра за усы

— Мирабел! — снова окликнул Пол, подходя к женщине и мягко кладя руку ей на лопатки.

Мирабел подняла взгляд, но в эту минуту ее желудок снова взбунтовался. И тут Пол обнаружил, что его университетский опыт по вытрезвлению пьяных приятелей очень даже может пригодиться. Он знал, что делать. Подставив полотенце под горячую воду, он быстро намочил его, отжал и вытер лоб и лицо Мирабел. Затем спустил воду в унитазе.

— Спасибо, — задыхаясь, прошептала Мирабел. — Можешь подержать? — Она приподняла косу, все время соскальзывавшую с плеча.

Очередной приступ миновал, и Пол снова отер ее лицо и лоб. Затем сполоснул стакан, в котором лежала зубная щетка, и наполнил его холодной водой.

— Вот, прополощи рот, — сказал он.

Мирабел благодарно повиновалась. Пол машинально стал растирать ее спину, хотя в коледже никогда этого не делал.

— Прошло? — спросил он.

Мирабел осторожно выпрямилась и слабо улыбнулась:

— По-моему, да. Спасибо тебе.

— Да не за что. Принести тебе что-нибудь?

— Зуб готова отдать за бутерброд с помидорами.

— Сию минуту, — не моргнув глазом, отозвался Пол.

— Поджаренный белый хлеб без масла, немного майонеза и листик салата, — прибавила Мирабел.

— А попить?

— Молока, пожалуйста.

— Ты ложись в постель, я через пять минут все сделаю.

Сбегая по лестнице в кухню и зажигая на ходу свет, Пол услышал, как Мирабел чистит зубы. Бутерброды у него хорошо получались — это было вообще единственное, что он умел готовить. Поэтому Пол с видом знатока сунул два ломтя белого хлеба в тостер и отыскал в холодильнике майонез. Помидоров он там не обнаружил и уже собирался идти за ключами от машины, как вдруг увидел на кухонном столе большую бело-голубую миску, наполненную спелыми томатами.

Пять минут спустя Пол уже входил в спальню с подносом. Мирабел лежала в кровати, опираясь на подушки, и читала при свете лампы.

— Это правда очень мило с твоей стороны, — сказала она.

— Да ничего особенного, — заверил ее Пол, ставя поднос ей на колени.

Мирабел принялась поглощать бутерброды с таким аппетитом, какого он у нее еще не видел.

— Господи, как же я есть хочу! — воскликнула она, откусывая очередной кусок. — Изумительно, просто прекрасно! Ты все сделал именно так, как я люблю!

— Вот и хорошо, — отозвался Пол.

— А у тебя здорово получилось. Что, большой опыт?

— В каком-то смысле, да. — Полу никогда не приходило в голову рассматривать инженерный факультет как тренировочную площадку для семейной жизни, но зато сейчас он чувствовал себя на высоте. Правда, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь кормил подвыпившего приятеля бутербродами среди ночи, но в целом сценарий был примерно тем же.

Пока Мирабел пила молоко, Пол вдруг заметил, что книга, которую она читала, называлась «У вас будет ребенок». Слегка встревоженный, он нахмурился:

— Ты еще не была у доктора Бакклео? Он наш семейный врач…

Мирабел перебила его, расхохотавшись:

— И это-то при всеобщем руководстве твоего дедули? Он загнал меня к врачу чуть ли не сразу же после приезда.

— И что сказал доктор?

— Взял анализы крови. Поскольку у меня первая беременность, то проблем с резус-фактором вроде нет. Я рассказала, как хочу наблюдаться, и он порекомендовал мне врача. Я один раз уже была у нее. Кстати, мы из-за этого повздорили с твоим дедом. Он желает, чтобы меня наблюдали лишь светила медицинской науки и при помощи самого современного оборудования.

— Помнится, я обещал, что тебе не будут их навязывать.

— Я этого и не позволю, — пожала плечами Мирабел. — Сам может назначать меня на прием к кому угодно, но это еще не значит, что я пойду. Все было ужасно вкусно, — прибавила она, допивая молоко и ставя стакан на поднос. — Спасибо.

Пол взял поднос и поднялся, с трудом подавив странное желание поцеловать Мирабел — не страстно, а просто… по-дружески. Но вовремя сообразил, что этого делать не стоит.

— Спокойной ночи, — сказал Пол.

— Спокойной ночи. — Мирабел скользнула под одеяло. Последнее, что увидел Пол, выходя из комнаты, — она гасила лампу.

Мирабел лежала, уютно свернувшись в постели, и не переставала удивляться. Он действительно был полон неожиданностей, этот Пол Норланд. Меньше всего она могла ожидать от богатого плейбоя, занимавшегося гонками, такой трогательной заботы.

Засыпая, она подумала, что Кейн, доживи он до этого дня и будь это его ребенок, повел бы себя точно так же. Но Кейн был ее мужем, он любил ее. Мирабел вспомнила, как он переживал из-за своей болезни, как неприятно ему было зависеть от нее, а потом — еще и от посторонних людей в самых элементарных мелочах.

Мирабел приятно удивила забота Пола. Она даже не расстроилась из-за того, что он увидел ее в столь не приглядном виде — раскрасневшейся, наклонившейся над унитазом. Главное — она ощутила человеческое тепло. Как-то очень одиноко, когда в три часа ночи тебя тошнит в чужом доме.

Пол пришел к ней на помощь, и дом сразу перестал казаться чужим. Внезапно по ее спине побежала струйка холодного пота, и чувство довольства сразу исчезло. Мирабел широко раскрыла глаза, глядя в пустоту. Было бы просто ужасно, если бы она вообразила, что влюбляется в Пола. Даже не просто ужасно. Она ведь всегда считала, что чувство, которое она испытывала к Кейну, настолько исключительное, что уже не может повториться.

Однако ей ни разу не пришло в голову, что возможно испытывать к мужчине совсем иное чувство, и оно тоже может оказаться любовью.

Мирабел всегда вставала рано. Утром, проходя мимо открытой двери ее спальни, Пол сделал нечто такое, чего не делал никогда. Прокравшись в комнату, осторожно взял книжку, так и оставшуюся лежать открытой на прикроватном столике.

Мирабел читала главу под названием «Ваш ребенок и музыка». Пол заложил страницу пальцем и быстро пролистал книгу в поисках оглавления. Название одной главы было «Установление мысленной связи», еще одной — «Прикосновения». И ни слова про утреннюю тошноту, даже в предметном указателе. Пол положил книгу на место и вышел, чувствуя себя виноватым, — так, словно прочел чужие письма…

— А то, что случилось, — это нормально? — спросил он за завтраком, когда Мирабел еще раз поблагодарила его за помощь.

— Конечно же, — откликнулась Мирабел. — У меня уже несколько недель одно и то же. Но скоро все пройдет — я уже почти на четвертом месяце.

— Я всегда считал, что тошнить должно по утрам.

— У всех по-своему. Разные женщины — разная беременность. Мама как-то рассказывала, что, когда она носила меня и Вики, ее тошнило именно по ночам.

— А ты говорила об этом с Марком Бакклео?

Мирабел подняла на него взгляд:

— Будешь вести себя, как твой дед, Пол, — и я сегодня же уеду домой.

— Я просто проявил чисто человеческий интерес!

Но Мирабел чисто человеческий интерес был не нужен. Если она начнет воображать, что за ним стоит нечто большее…

— А заодно намекаешь на то, что я сама ничего не соображаю. Если тебе так хочется, я готова держать тебя в курсе происходящего и сообщать, если будет повод для беспокойства. Но в остальном придется тебе примириться с тем, что беременна все-таки я и это мое дело.

— Я и не спорю, — парировал Пол, слегка недовольный тем, что она так резко отказалась от предложенной им помощи.

Однако Мирабел уже была сыта по горло вмешательством Норландов в ее жизнь. Она совершила ужасную ошибку, приехав сюда. Наверное, беременность просто ослабила ее волю и она на время лишилась способности рассуждать здраво. А теперь еще, чего доброго, станет переживать, когда все это кончится. Ну нет, не станет. Зачем дополнительно осложнять себе жизнь!

— Ты уже ведешь себя почти как твой дед! Я не племенная корова, Пол. Я женщина, которая, будучи в здравом уме и твердой памяти, решила родить ребенка. Твое участие здесь чисто случайное. И не забывай, пожалуйста, что, если бы не ошибка в лаборатории, ты понятия бы не имел о моей беременности. Поверь, я прекрасно обошлась бы без тебя.