Рискнуть и выиграть

— Легкая закуска?! — взревел Джеймс.

— Ты сам сказал! — закричала Люси в ответ, не удержавшись от колкости. — Но я вполне могу поверить, что ты отличный любовник, когда твои мысли не заняты работой.

Джеймс был уже не просто зол, его обуяла неистовая ярость. Люси поняла, что пора уносить ноги.

— Я должна выйти на минутку. Вернусь и приступлю к работе, — пробормотала она, отступая к двери.

— Стой на месте! — последовал резкий окрик.

Она остановилась и с мольбой посмотрела на Джеймса.

— Мне действительно нужно выйти.

Ярость в его глазах отливала сталью.

— Ладно, — коротко разрешил он. — Но наш разговор еще не окончен.

Люси колотило всю дорогу до дамской комнаты.

Осознание того, что у Джеймса создалось впечатление, будто она просто-напросто проверяла величину и «работоспособность» его мужского «инструмента», привело ее в ужас. Она не имела в виду ничего подобного. В своем стремлении вывести Баффи из игры она нанесла невосполнимый ущерб представлению Джеймса о ней самой.

И испортила то огромное, потрясающее, невероятное удовольствие, которое она испытала от их слияния. Страдальческий стон вырвался из самой глубины ее души. Люси захлопнула дверь дамской комнаты и прижалась к ней пылающим лбом, мечтая умереть на месте. Впрочем, ей бы стоило умереть еще до того, как она затеяла этот глупый, все испортивший разговор. Джеймс позволил ей вкусить рая, а она мало того что отравила все удовольствие, так еще и лишила себя надежды на повторение.

Зато теперь она пребывает в аду. Как же ей смотреть в глаза Джеймсу? Она так стремилась стать для него кем-то особенным, мечтала о настоящих и долгих отношениях, а теперь он наверняка не захочет видеть ее даже в роли секретаря.

Жаль, что она не может просидеть в туалете до вечера. «Наш разговор еще не окончен», — зловеще предупредил ее Джеймс. Если она не вернется, он вполне может прийти и выломать дверь. Вот будет позорище!

Люси заставила себя воспользоваться имеющимися в наличии косметическими принадлежностями, чувствуя, что в любой момент может расплакаться. Удерживала ее от этого только мысль о новых контактных линзах, которые поток слез, стоит ему прорваться, смоет из ее глаз. Она предприняла такие шаги, чтобы вызвать интерес Джеймса, и даже преуспела в этом, но уязвленная гордость вкупе с черной ревностью свели все ее усилия на нет.

Ну и что с того, что он назвал случившееся между ними «хорошим способом начинать рабочий день»? Разве она думает по-другому? Разве что желает к тому же и закончить день этим же способом… Так кто ее тянул за язык, когда она приплела ко всему этому Баффи Тэннер?

Глядя в зеркало, висящее над раковиной, на свои припухшие губы, Люси вспомнила поцелуи Джеймса и ту всепоглощающую страсть, которая ураганом налетела на них. И эта страсть, это желание было взаимным. Взаимным.

Наш разговор еще не окончен.

Вдруг еще остался шанс спасти их отношения? — нашептывал слабый голос надежды. Если поговорить с Джеймсом напрямик, разрешить недоразумения, честно признавшись в своих чувствах… Нет! Люси поняла, что не сможет поставить себя в столь уязвимое положение, не выяснив, как после произошедшего относится к ней Джеймс. Если она почувствует, что осталась хоть малейшая надежда, она рискнет.

Люси сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, причесала волосы и, почувствовав, что ее руки перестали дрожать, накрасила губы. Смелее, строго приказала она себе. Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы больше не медлить и покинуть это убежище. Долгое ожидание вряд ли улучшит настроение Джеймса.

Обратный путь по коридору в офис был дорогой на эшафот. Сердце Люси билось испуганной птицей где-то в желудке, а при воспоминании о яростном стальном блеске его глаз ее тело покрывалось мурашками. Хорошо бы натянуть на голову глухой черный капюшон, чтобы не видеть этих глаз, когда он вышвырнет ее из своей жизни.

Как ни странно, Джеймса в ее кабинете не оказалось. Видимо, счел за благо покинуть место преступления. Или решил выкинуть все из головы и взяться за работу, поставив тем самым Люси на место. Секретарское, где ей и положено быть. Люси остановилась в нерешительности, не зная, как поступить — дождаться, пока он позовет ее, или сообщить о своем возвращении.

Дверь, соединяющая их кабинеты, была открыта, магнитом притягивая Люси. На дрожащих ногах она преодолела эти последние метры, отделяющие ее от краха, но была полна решимости расставить все точки над «i» и узнать, как теперь относится к ней Джеймс.

Он стоял у окна, спиной к ней, созерцая открывающийся вид на Сиднейскую гавань, но напряженные плечи и скрещенные на груди руки выдавали его состояние. Он казался неприступным и далеким, и Люси охватила паника. Она зашла слишком далеко, передав ему слова Баффи, да еще и в собственной интерпретации.

Люси почувствовала, что ее болтливый язык стал во рту огромным и неповоротливым. Не в силах вымолвить ни слова, она сглотнула, мысленно приказывая себе не паниковать и достойно встретить любое решение Джеймса. В конце концов, всегда лучше знать правду.

Решив, что безопаснее всего привлечь его внимание каким-нибудь деловым вопросом, Люси спросила самым что ни на есть «секретарским» голосом:

— Случилось ли вчера что-нибудь такое, о чем мне следует знать?

Джеймс медленно обернулся, взгляд его синих глаз походил на луч лазера.

Все внутренности Люси превратились в кашу. Ему неприятно вспоминать о том, что произошло между ними, он жалеет, что поддался искушению, он не хочет ее видеть — мысли вихрем проносились в ее голове. Луч лазера прошелся по ней сверху донизу и обратно.

— Сначала мы разберемся с утренней почтой, — холодно ответил он.

— Конечно. Просто я подумала, что раз ты пришел раньше меня, то уже с ней разобрался, — быстро проговорила Люси, испытывая огромное облегчение. По крайней мере, он не сказал, что увольняет ее.

— Нет, не разобрался. — Ни малейшего потепления в голосе.

— Хорошо. Я сейчас же займусь ею.

Люси выскочила из его кабинета. Сердце ее разрывалось от боли — Джеймс не уволил ее, но все было кончено…

Еле сдерживая себя, Джеймс наблюдал за поспешным бегством Люси… Нарядная короткая юбка провокационно взметнулась, напомнив ему, как мало надето под ней. Он не знал, как ему избавиться от этих воспоминаний хотя бы на остаток рабочего дня, но будь он проклят, если позволит манипулировать собой.

Говорила Баффи все эти вещи о нем или нет, но Люси определенно решила верховодить в их отношениях, рассматривая близость с ним, Джеймсом, как некий эксперимент, который ей взбрело в голову поставить. Чтобы доказать свою мужскую состоятельность, можно было бы, конечно, увезти ее к себе домой на весь день, а может быть, и ночь, но он не станет ничего доказывать, потому что не желает, зная острый язычок Люси, выслушивать оценку его физических… хмм… данных и искусности как любовника.

Он не позволит Люси Уортингтон доминировать в их отношениях — ни физически, ни морально. Пусть она играет в эти игры с другими своими любовниками, а он для нее — орешек не по зубам. Он уже удовлетворил ее любопытство, но на своих условиях и получив при этом немалое удовольствие. Но осталось главное условие — у него должны быть эксклюзивные права на Люси. Или она рассчитывала одновременно продолжать отношения с Джошем Роганом и мало ли с кем еще…

И тут тревожная мысль током ударила Джеймса.

Он быстро направился к двери, соединяющей их кабинеты, желая немедленно прояснить этот вопрос. Люси со скоростью пулеметной очереди печатала что-то на клавиатуре компьютера. Прекрасный секретарь!

— У тебя есть справка о состоянии здоровья? — требовательно спросил он без предисловий.

Она вскинула голову и посмотрела на него непонимающе.

— Мы не предохранялись, Люси, — коротко пояснил он. — Есть ли какие-нибудь проблемы, о которых мне следует знать?

Щеки Люси вспыхнули.

— Тебя волнует возможная беременность?