Розы нашей любви

– Да! Другим же это удается! Вот и я проживу. Хочу доказать самой себе – и отцу, – что я чего-то стою. – «И хочу, чтобы ты сам воплотил в жизнь свою мечту», – мысленно добавила она. – Ну пожалуйста, Тони! Мы даже не притронемся к той малости, которой я располагаю. Пожалуйста!

Он перевел взгляд на ее руки.

– Ну… если только ты пообещаешь пользоваться перчатками.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Прошло три дня. Мелоди хлопотала на кухне. Решила сварить кофе. Налила в маленький чайник холодной воды, аккуратно отмерила кофе, добавила щепотку соли, как учил ее Джейк. Насчет того, получится кофе или нет, она не была уверена, но чайничек был в точности такой же, как на камбузе яхты Джейка. Негромко напевая, она порезала ветчину, затем сервировала маленький столик для завтрака самыми красивыми парными тарелками, какие разыскала в буфете, попутно размышляя, не стоит ли избавиться от тарелок, которым не нашлось пары.

Два последних дня прошли в непрерывном блаженстве. Мелоди и Тони провели их на ферме, никем не потревоженные. Репортеры так и не нашли их, а может, не захотели. Они получили свою сенсацию и бросились дальше, на поиски более захватывающих и свежих новостей.

Мелоди улыбнулась. Весь первый день они с Тони не расставались практически ни на миг. Нежились в постели; если были голодны, утоляли голод тем, что было под рукой, снова падали в постель – и дарили друг другу неземное блаженство. А на второй день… Ну разумеется, Мелоди понимала, что провести всю жизнь в постели невозможно. Тони изменил свой график работы в городе, но и дела на ферме требовали его внимания. Они проснулись рано, Мелоди приготовила сытный завтрак и по утреннему холодку прогулялась с мужем к ручью, где Тони выкопал еще несколько папоротников, объясняя, что выращивать их может оказаться даже выгоднее, чем выращивать розы. На тенистом берегу ручья было изумительно красиво. Мелоди жаждала помочь Тони, ей так хотелось ощутить ладонями влажную землю. Но он не позволил – мол, незачем ей пачкать руки. Придется изыскать какой-нибудь весомый аргумент, чтобы убедить его. Кажется, она где-то читала, что копаться руками в земле полезно. Тони это занятие, несомненно, принесло пользу, смотреть на него одно удовольствие – стройный, мускулистый. Да, пожалуй, только это она и могла делать – смотреть на него, пока он работает…

– Доброе утро, любимая! – Руки Тони обвились вокруг ее талии, а губы защекотали затылок.

– Неужели тебе сегодня непременно надо ехать на работу?

На работу в город, где она не могла быть с ним рядом!

– Боюсь, что да, милая. Олсен рассчитывает на меня, а я и так уже пропустил два дня. Но я вернусь, – пообещал он ей, многозначительно подмигнув.

– У твоей бабушки здесь нигде не сохранилось старой поваренной книги? – спросила Мелоди, когда они сидели за завтраком.

– Не знаю. Никогда не видел, чтобы она пользовалась ею.

– Но мне она может понадобиться.

В душе Мелоди невольно испытывала зависть к женщинам, которые инстинктивно догадывались, как правильно приготовить то или иное блюдо.

– Ты прекрасно справляешься, милая. Ты меня уже избаловала. Раньше я все утро работал натощак. Никогда не садился завтракать раньше полудня, да и то если поблизости оказывалась закусочная.

– Спасибо на добром слове, муженек. Но мы не можем питаться одной лишь яичницей с ветчиной. – Это было единственное блюдо, которое она научилась готовить на яхте Джейка. Ужин, который Мелоди попыталась состряпать вчера вечером, пока Тони занимался розами, оказался ниже всякой критики.

Глаза Тони блеснули, и она поняла, что и он об этом вспомнил.

– А почему нет? Я люблю яичницу с ветчиной. Я…

Он замолчал, поскольку услышал шум подъезжающей к дому машины. Оба прильнули к окну.

Их взгляду предстал сверкающий черный лимузин. Репортеры не нашли их убежище, но зато это сумел сделать ее отец! Он вышел из машины. Высокая импозантная фигура, дорогой, сшитый на заказ костюм, внушительный вид – он производил впечатление человека, способного привести в движение могущественное царство финансов и потрясти его до основания. Игнорируя воинственный лай Шоколадки, он твердым шагом поднялся на крыльцо. Сердце Мелоди ушло в пятки. Отец приехал затем, чтобы все разрушить. Тони распахнул перед гостем дверь.

– Здравствуйте, сэр. Добро пожаловать.

Сэмюель Сэндс перешагнул через порог и уперся тяжелым взглядом в Тони.

– Это вы Костелло?

– Да. Тони Костелло. А вы, как я понимаю, отец Мел. Рад познакомиться с вами, сэр. – И он протянул руку.

Мелоди с тревогой смотрела на отца. Тот, помедлив, все же пожал протянутую руку. Инициатива Тони явно привела его в замешательство.

– Костелло, я пришел, чтобы поговорить с вами начистоту, – суровым тоном произнес он.

– Ну конечно. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Мы как раз пили кофе, – сказал Тони, предлагая гостю пройти на кухню. Сэмюель Сэндс последовал за ним. Но едва увидел дочь, обрушился на нее с гневной тирадой, не удосужившись даже поздороваться с ней:

– Ты, как всегда, сумела стать центром всеобщего внимания.

Его неодобрение, как это обычно бывало, заставило Мелоди сжаться от страха. Она испуганно залепетала:

– Я… я…

– Она не виновата, сэр. Мы не приглашали прессу. – Тони встал между ними и обнял Мелоди за плечи. – Налей отцу кофе, милая. – Он выдвинул стул. – Садитесь сюда, сэр. Не хотите ли бутерброд? Или чего-нибудь более существенного?

Сэмюель Сэндс сел, отрицательно качнув головой. Тони сел рядом и взял вилку, чтобы закончить прерванный завтрак. С абсолютно непринужденным видом, словно ему предстояло всего лишь пересадить розовый куст, он произнес:

– Итак, о чем вы хотели поговорить, сэр?

– Полагаю, вам хорошо известно, что моя дочь – очень богатая женщина.

– Но он не знал… – Рука Мелоди дрогнула, и чашка, которую она ставила перед отцом, звякнула о блюдце. – Он ничего не знал обо мне. Он полагал, что я работаю в твоем… нашем доме. Только когда мы поженились и нагрянули эти ужасные репортеры, он все понял.

– Чушь! Авантюристы прекрасно знают, как ввести доверчивых идиоток в заблуждение.

– Папа! – осуждающе воскликнула Мелоди и повернулась, чтобы увидеть реакцию Тони, но, насколько она могла судить, его ситуация забавляла. – Он ничего не знал и страшно рассердился, когда все открылось. Он…

– Мел, тебе нет необходимости защищать меня, – остановил ее Тони.

– Нет, есть! Я не хочу, чтобы отец считал тебя охотником за приданым. – Она устремила негодующий взгляд на отца. – Нам не нужны твои деньги. Мы собираемся жить на свои собственные средства.

– То есть на твои собственные средства, так? Понимаю, – протянул он, и Мелоди не сомневалась, что сарказм этих слов не остался незамеченным для Тони. – Ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится, ты это знаешь. Ты уже достигла двадцати одного года, и теперь у тебя есть…

– Теперь у меня есть Тони, – перебила его Мелоди. – И мы сможем жить на то, что сами зарабатываем. А сверх этого нам ничего не нужно. – Она впилась в отца одновременно предостерегающим и жалобным взглядом. Если только он заговорит сейчас о ее трастовом фонде… В его глазах промелькнуло удивление, недоверие, ирония.

– Какие мы стали независимые! Неужели так ничему и не научилась, пока работала судомойкой на кухне? Тогда позволь, я тебе…

Тони резко отодвинул стул и поднялся.

– Оставьте мою жену в покое!

Сэмюель Сэндс, прерванный на полуслове, смерил Тони таким взглядом, словно готов был убить его на месте.

– Молодой человек, позвольте заметить, что она моя дочь, и я…

– Папа! – Мелоди дернула за рукав отца и умоляюще посмотрела на мужа. – Тони, пожалуйста.

Тони ласково, но твердо усадил ее на стул.

– Заканчивай свой завтрак, милая. – Потом вновь повернулся к ее отцу. – Дело вовсе не в вашей дочери, дело во мне, не так ли? Вы хотели откровенного разговора? Хорошо, давайте сразу проясним некоторые вопросы. Я не нищий и не нуждаюсь в подаянии. Уже несколько лет я сам о себе забочусь и смогу позаботиться о своей жене.