Память любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро после прерывистого ночного сна Анабелла проснулась рано, чувствуя себя совершенно разбитой.

Почему? Потому что ее муж не захотел прикоснуться к ней! Прошлой ночью он практически убежал из ее спальни. В чем дело?

Почему они спят в разных комнатах? Она хотела Лусио. Она знала, что он тоже хочет ее. У них всегда были великолепные физические отношения. И сейчас было время их возобновить.

Спустившись вниз, она увидела, что Лусио сидит за столом и завтракает в одиночестве.

– Ты сегодня рано проснулась, – сказал он, вставая и отодвигая для нее стул.

Она села напротив и улыбнулась Марии, которая принесла кофе и хрустящее печенье с карамелью, политое шоколадом.

– Я решила, что пора вернуться к прежней жизни.

Она щедро насыпала сахара в кофе-эспрессо с горячим молоком.

– Это потому что я хочу восстановить силы.

Она заметила напряженный взгляд Лусио, когда она сделала акцент на слове «силы».

– Я должна быть полностью уверена, что выздоровела.

Улыбнувшись, Ана откусила печенье. Сладкая липкая карамель осталась у нее на верхней губе.

Она знала, что он пристально наблюдает за ней, и как можно изящнее слизала карамель с губ.

– Я не хочу быть больше больной, – сказала она.

Лусио закашлялся.

– Удачного тебе дня, Лусио. До вечера, – сказала она и улыбнулась, заметив серьезное выражение на его лице.

В глубине души Ана надеялась, что в течение дня он будет скучать по ней так же, как и она по нему.

Лусио провел беспокойный день в офисе. К полудню, когда солнце стало припекать, его нервозность усилилась. Он снял пиджак и расстегнул рубашку, но прохладнее ему не стало.

Он пытался отвлечься, делая телефонные звонки, но постоянно ловил себя на том, что хочет слышать только голос Аны.

Это из-за жары, говорил себе Лусио, раздраженно зашторивая окно, но даже в полутьме он продолжал думать об Анабелле. Он представлял ее такой, какой она была минувшей ночью – в ночной сорочке; сегодня за завтраком, с карамелью на губах.

Боже мой, как же он ее хотел. Он всегда будет хотеть ее. Было невыносимо спать с ней каждую ночь в одном доме.

Лусио с отвращением отодвинулся от стола. Зачем он приехал на виллу? Почему согласился вернуться? Она же прогнала его, ее семья захлопнула перед ним дверь. Но потом все изменилось, и Гальваны позвонили ему, попросили вернуться и помочь Анабелле.

Помочь Анабелле! Как будто это было его дело.

Лусио уселся на стол, закрыл глаза и постарался посмотреть на ситуацию со стороны.

Завтрак с Анабеллой. Обед с Анабеллой. Прогулки при луне с Анабеллой. Поцелуи в полночь с Анабеллой.

Продолжай в таком же духе, сказал он себе, сопротивляться бесполезно. Прыгай на нее. Она владеет тобой. Сейчас и навсегда.

Когда поздно вечером он вернулся домой, Анабелла встретила его у дверей. Она была одета в облегающие джинсы, туфли на высоких каблуках и белую футболку, плотно обтягивающую ее полную грудь.

На ней не было бюстгальтера, и ее темные соски просвечивали через футболку.

Черт подери, мысленно выругался он.

– Хочешь выпить? – спросила она, беря у него пиджак и сладко улыбаясь, как будто это была ее обязанность – встречать его у дверей.

– Нет, – грубо, но честно ответил он.

– Тяжелый день? – спросила она, делая ударение на каждом слове, с издевкой в голосе.

– Ничего особенного.

– Ничего срочного и обременительного?

Например, жгучее возбуждение?

– Нет.

Он посмотрел на нее. Она заплатит ему за это.

Обязательно заплатит. Он крепко обнимет ее и зацелует до беспамятства. Ей это понравится.

В дверях появилась Мария.

– Ужин будет готов через час, – сказала она, – Хорошо, – весело ответила Ана, протягивая Марии пиджак Лусио. – Мы пока немного отдохнем… вместе…

Экономка сложила пиджак и ушла.

– Я ничего такого не планировал на сегодня, – туманно произнес он, пока они шли в гостиную, обставленную во вкусе Анабеллы.

Она озорно улыбнулась ему.

– Боишься остаться со мной наедине?

Маленький бесенок. Мегера. Он почувствовал, что ему становится труднее скрывать свою любовь, боль и желание.

Она и не подозревала, что ему пришлось пережить в этом году.

– Нет, я не боюсь тебя, – медленно произнес он, я боюсь за тебя. Ты такая хрупкая, болезненная.

– Бога ради! – прервала она его, облокачиваясь на спинку кресла и насмешливо глядя на него. – Давай не будем все превращать в боксерский поединок. У меня есть пара приемов, чтобы уложить тебя в нокаут.

– Тебе удастся сделать это только хитростью, малышка, – рассмеялся он. Она никогда не изменится.

Она будет такой же невыносимой до самой смерти.

– Это вызов? – спросила Ана и медленно пошла к нему, провокационно сверкая зелеными глазами.

Ей хотелось поиграть, хотелось огня, и веселье Лусио сменилось недоверием, когда она остановилась напротив него и дотронулась рукой до его бедра.

У Лусио остановилось дыхание. Тело стало горячим и напряженным. Он не мог пошевелиться, даже если бы постарался.

– Так что вы говорили, сеньор?

Ее руки были у него между ног.

– Ана! – воскликнул он, хватая ее за руку.

– Да, сеньор?

– Прекрати называть меня сеньором, Он поднял ее руку, поцеловал в ладонь, подавляя желание поцеловать каждый палец. Он был готов сделать то, о чем потом пожалеет.

– Может, прогуляемся или поиграем в карты?

– Ты ненавидишь карты.

– Я знаю, но тебе нравится. Как насчет покера на раздевание?

– Ана, тебе нужен покой, отдых.

Она усмехнулась.

Боже мой! Он скоро сойдет с ума.

Лусио отвернулся и потер виски. Расслабься, сказал он себе. Она просто играет. Ей хочется немного повеселиться.

О, да, она даже слишком веселится, ответил ему внутренний голос.

Внезапно Ана рассмеялась и взяла его за руки.

– Брось, Лусио, – прошептала она, вскидывая брови, – это же просто я.

– Этого-то я и боюсь.

Их глаза встретились, и Ана удивленно посмотрела на него, потом снова рассмеялась низким, хриплым смехом. Она прекрасно знала, о чем он думает, что чувствует, когда она прижимается к нему, трется об него, потому что чувствовала то же самое.

Ана отпустила его руки и направилась к красному лакированному бару. Он наблюдал за ней, сгорая от желания. Она обжигала его, причиняла ему боль.

И ей это нравилось.

– Ты помнишь, где у нас бар? – сказал он, стараясь успокоить дыхание.

Два года назад по просьбе Аны бар сделали зеркальным внутри и встроили галогенную лампу, освещавшую бар так, что он сверкал.

Она нерешительно остановилась перед выстроенными в ряд бутылками, графинами и хрустальными стаканами.

– Днем Мария показала мне дом, а потом я тут сама все осмотрела, но только сейчас поняла, что не знаю, что ты обычно пьешь.

Он был так очарован ею, что ответил не сразу Он с наслаждением смотрел на ее волосы, обрамляющие нежный овал лица, прямую спину, изгиб бедер. Женщины были такими волнующими, особенно Анабелла.

Она взглянула на него поверх плеча.

– Что ты хочешь?

Тебя. Но он не сказал этого вслух. С ней он чувствовал в себе силы и желание жить.

– Красного вина.

Она уставилась на бутылки.

– Здесь нет красного вина.

– Оно внизу, в погребе. – Лусио заметил удивление в ее глазах. Когда они говорили о простых вещах, у него было время контролировать себя, концентрироваться на важном – например, на ее здоровье. – Ты не была в погребе?

– Нет, – она медленно закрыла дверцы бара. Это очень большой дом.

– Тут все сделано в соответствии с твоим вкусом.

– Правда? – Анабелла с удивлением взглянула на него. – А чем ты занимаешься? Откуда у тебя деньги, чтобы заплатить за все это? – спросила она, оглядываясь вокруг.

– У меня довольно успешно идет бизнес; А ты занимаешься продажей антиквариата.

Продажей антиквариата, мысленно повторила она.