Один-единственный день

Когда они подходили к двери, ей послышалось, как ее окликнули: «Пратт». Но возможно, просто показалось.

— Выше голову, — пробормотал он ей на ухо, когда они вошли в магазин. — Кстати, ты чудесно выглядишь. Я уже это говорил сегодня?

Кэсси была благодарна Грею за поддержку. Она чувствовала себя очень уязвимой, ее колотило от страха. Подняла глаза и увидела его улыбку.

— Ты красивая. Сильная. Тебе есть чем гордиться. Взгляни на него.

Они подошли к Робу. Глаза мальчика сияли.

— Он сейчас в скобяном раю, — сказал Грей.

— Его можно понять. — Кэсси заставляла себя успокоиться. — Мы не часто бываем в скобяных магазинах.

— Пошли в отдел игрушек, — позвал Грей.

— Ты только посмотри, мам, — сказал Роб, показывая ей кожаный пояс с карманчиками для инструментов. — У Грея есть точно такой же.

— Мечта каждого парня. — Грей примерил пояс на бедра сына. — Тебе такая вещь пригодится. Мы обязательно купим.

— Нет, Грей, мы… — Слова застыли у нее на губах. В противоположном конце зала она увидела Андреа Майклз, бывшую королеву балов и приятельницу Грея, которая разговаривала с какой-то женщиной, но смотрела на Кэсси. Сквозь гул голосов и звук кассового аппарата до нее донеслись слова: «Кэсси Пратт и Джейк Уолкер…» Кэсси повернулась к Робу, чтобы увидеть его реакцию.

— Не волнуйся, солнышко, — шепотом сказал Грей. — Роб в соседнем зале, с ним все в порядке. Возьми себя в руки. Знаю, ты можешь это сделать. Не бойся, я буду рядом, — сказал он и подошел ближе, чтобы заслонить ее своим телом.

Потом кивнул старой знакомой.

— Грей! Привет! — Голос этой женщины, отметила Кэсси, мало изменился, хотя прошло столько лет.

— Привет, Андреа, — ответил Грей, растягивая слова.

— Мне жаль, что вы расстались с Тэсс. Я огорчена. Загляни как-нибудь ко мне. Хочу тебя поблагодарить за ремонт дома.

Кэсси показалось, что она подслушивает чужие секреты, и ей захотелось незаметно отойти, вернуться к Робу, но у нее на дороге стоял Грей.

— Рад, что ты довольна работой, Андреа. Ты ведь помнишь Кассандру Пратт? Она писала для школьного литературного журнала.

Кэсон едва не упала, но Грей успел подхватить ее под локоть.

Лицо Андреа сделалось пунцовым.

— Конечно… да, помню. — Она выдавила из себя улыбку. Кэсси посмотрела ей прямо в глаза.

— Здравствуй, Андреа. Рада снова встретиться. — Кэсси чувствовала поддержку Грея и произнесла эти слова спокойно, с высоко поднятой головой.

— Мне пора, Грей. Заходи в любое время, — заторопилась Андреа и направилась к выходу.

Несколько секунд Кэсси не могла прийти в себя, пытаясь отрегулировать дыхание. Поддержка Грея была очень кстати.

— Ты держалась по-королевски, — шепнул он, наградив ее одобрительной улыбкой.

— Спасибо тебе за поддержку, — поблагодарила Кэсси.

— У тебя все прекрасно получилось, дорогая, — закончил Грей разговор и пошел искать Роба.

Кэсси наблюдала за ними, пока они стояли у витрины. Роб увлеченно рассматривал инструменты и различные приспособления, а Грей не отрывал от него глаз. Но в то же время, Кэсси это чувствовала, она оставалась под его контролем.

Как только кто-то произносил ее имя, он оказывался рядом, поддерживая своим присутствием. Возможно, тем самым уберег ее от многих неприятных замечаний.

Люди буквально тянулись к нему, пожимали руку, спрашивали совета. Словно он отсутствовал в городе не одну неделю, а целый год. Женщины улыбались, кокетничая с ним. Одним словом. Грей был здесь в своей стихии.

Но он ни на минуту не упускал Кэсси из виду.

Наконец все покупки были сделаны. Все это время Кэсси находилась в большом напряжении, но испытание закончилось. Правда, оставался еще один вопрос, который ей очень хотелось задать Грею. Они подходили к машине. Роб бежал впереди.

— Грей! — окликнула она его.

— Слушаю тебя. — Он внимательно посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь, что я писала в журнал? — Она понимала, что вопрос глупый, но он упомянул об этом как о хорошо известном ему факте. Ее это удивило.

Грей отвел глаза.

— А ты поверишь, если я скажу, что просто вспомнил?

Кэсси улыбнулась и с сомнением покачала головой.

— В это трудно поверить.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Наверно, потому, что я сама уже не помню этого. За все время, пока я училась в школе, напечатали всего одно мое стихотворение.

— Ладно, твоя взяла. Роб мне показал.

— Ну и зря. Насколько я помню, это было что-то ужасно глупое. — И подумала: «Это были стихи о любви к Грею».

— Вовсе нет. Мне понравилось. Еще он показал мне твою фотографию в ежегоднике.

Кэсси расстроилась.

— Если бы я не любила его так сильно, то задушила бы сию секунду.

Грей засмеялся.

— Покажу тебе свои снимки, и будем квиты.

— Спасибо, не надо, — отказалась Кэсси.

— Ну что, страшно было сегодня?

— Нет, не так страшно, как я думала.

— Ты рада, что поехала?

Она внимательно посмотрела на него. Значит, это только начало. Наверное, Грей хочет еще раз пригласить их в Мисандерстуд.

Она покачала головой.

— Радоваться не могу, — сказала она. — Но ты был прав. Всему свое время. Наверно, когда-нибудь я буду рада этому.

Когда она состарится и свыкнется с мыслью, что сын принадлежит не только ей одной. Когда перестанет любить его отца. Когда Грей женится на другой женщине, а она научится думать о нем просто как о старом друге. Тогда будет рада.

— Спасибо тебе. Наверное, так надо было, — повторила она.

— Это тебе спасибо. А теперь можно ехать домой.

Домой. Домой к ней. Для Грея это лишь временное пристанище. Он скоро уедет. Когда?

Может, на следующей неделе. А может, завтра. Она не знала точно, но не сомневалась, это будет скоро. Его дом — здесь, в Мисандерстуде. Для нее же этот город всегда был чужим и домом никогда не станет.

Для Роба — другое дело. Какое-то время ему придется проводить здесь, с отцом. Она также не прекратит встреч с Греем, до конца своей жизни. Она будет видеть Грея с сыном, с женщиной, на которой тот в конце концов женится, и с этим ничего нельзя поделать.

Этой женщине к лицу даже поношенная рабочая одежда, невольно подумал Грей двумя днями позднее, наблюдая, как она наклонилась поднять несколько монеток, выпавших из рук пожилого покупателя.

— Кэсси, не стоит беспокоиться. Сам виноват. Неуклюжий старый дурень.

Она с улыбкой вложила монеты в руку покупателя.

— Все нормально, Билл. Со всеми может случиться. Монеты такие скользкие.

Кэсси одарила старика очаровательной улыбкой. Она была полна сочувствия к человеку, который из-за своего возраста не мог быть таким ловким, как когда-то. И за это ее любили люди. Грей видел это по лицу старика-покупателя.

Густые, длинные, блестящие волосы Кэсси гипнотизировали Грея. Он вспомнил, как в то утро случайно разбудил ее, пробежав под окном. Распущенные, рассыпанные по плечам атласные локоны вызывали жгучее желание пропустить их сквозь пальцы, зарыться в них губами, чтобы вдыхать нежный цветочный запах, впитавший вкус дождя и солнца.

«Глупо, Александер. Ты не имеешь права об этом думать», — убеждал себя Грей, наблюдая за Кэсси. Он обязан держать себя в руках, каким бы сильным ни было желание прикоснуться к этой женщине. Она не хотела близости с ним. Стало быть, любая его инициатива обречена на провал, чревата непредсказуемыми последствиями.

«Не теряй над собой контроля, — внушал себе Грей, не сводя глаз с Кэсси, — береги ее».

— Сейчас положим вам в машину мешок с землей, и Мэри сможет обновить газон, — ласково сказала она покупателю и направилась к площадке под навесом, где хранился товар.

— Так дело не пойдет. Не годится вам таскать тяжести, когда я здесь, — возразил Билл, переступая с ноги на ногу.

«Или когда здесь я», — подумал Грей, откладывая в сторону плитку. Он ремонтировал покрытие дорожки, ведущей к дому Кэсси. Нельзя допустить, чтобы женщина выполняла непосильную работу.