Холодное солнце (Дай мне шанс)

Это предложение, прозвучавшее экспромтом, поразило Дороти. Она вся извелась, думая о том, как он отнесется к предложению присмотреть за ребенком, а он выбивает почву у нее из-под ног, заявляя такое! Разочарование и смущение, очевидно, были написаны у нее на лице. Решив, что она собирается дать отрицательный ответ, Нед поспешил выложить свои доводы.

— Я ответственный человек, Дороти. Ты можешь не опасаясь доверить мне ребенка. Обещаю — если меня что-нибудь обеспокоит, я немедленно приду к тебе. Ты же будешь совсем рядом! Ну как, я тебя убедил? — настойчиво спросил он.

Она была ошеломлена.

— Я… Ну, если ты считаешь…

— Положись на меня! — почти приказал Нед, устремив свои зеленые глаза прямо ей в душу, непоколебимый в своем решении достичь цели, требующий, чтобы она вняла его словам.

Дороти глубоко вздохнула. Она не собиралась отказываться от его предложения или охлаждать пыл, с которым Нед стремился угодить ей. И хотя средоточием его забот по-прежнему была она сама, но имел ли значение мотив, если в результате он готов потратить свое время и на Джоанну?

— Хорошо, — согласилась Дороти. — Если тебя это не затруднит…

Он просиял, словно выиграл в лотерею.

— Всегда рад помочь! — Энергия Неда била через край, когда он протанцевал к холодильнику и широко распахнул дверцу, чтобы проинспектировать содержимое. — Как насчет большого сочного бифштекса?

— Мне, пожалуйста, маленький.

Сейчас Дороти вообще не была уверена, что сумеет что-нибудь съесть. Нед не только взял верх, но еще и перевернул все вверх дном.

— Салат? Картофель в мундире?

— Да, — не слушая, согласилась она. Было большим облегчением услышать первый пробный крик Джоанны — что-то нормальное, ожидаемое. И никаких сомнений в том, что следует делать!

— Я должна тебя оставить, Нед, — быстро сказала Дороти, соскальзывая с табурета.

Более громкий плач, означавший: «Эй, вы меня слышите?!» — объяснил Неду, куда она собралась. Стараясь привлечь внимание, он поймал Дороти за руку, когда она устремилась в коридор.

— Дороти, ты, гм… стесняешься кормить грудью? — спросил он как-то неуверенно. — Я имею в виду… Может быть, ты принесешь ребенка сюда, тогда мы сможем не расставаться?

Как настоящая семья!..

Эта мысль радостно зазвенела в голове Дороти, словно шарик, надула надежду и обвязала его серебряной нитью.

Она сверкнула улыбкой.

— Я буду через минуту.

Его лицо просветлело.

— Прекрасно!

Нельзя сказать, чтобы она танцевала, идя по коридору, но сердце ее, несомненно, отплясывало. В спальне Дороти, склонившись над кроватью, взяла готовую всерьез расплакаться Джоанну на руки и закружилась вместе с ней.

— Твой папа хочет, чтобы мы были вместе с ним, — весело прошептала она.

Джоанна ответила ей удивленным взглядом и пукнула.

Дороти рассмеялась и понесла ее к пеленальному столику, чтобы поменять подгузник, одновременно гадая, что делать со своей собственной одеждой. Платье нужно было отдавать в чистку. Она вспомнила о роскошном шелковом наряде от Кристиана Диора, который Нед подарил ей ко дню рождения в прошлом году. Но его экстравагантная черно-белая расцветка не сочеталась с ее макияжем. Кроме того, Нед, узнав платье, будет доволен, что она надела именно его. Нет, она останется в черном, немного его почистив.

Как удачно все складывалось! — думала Дороти, приводя платье в порядок. Напряжение, вызванное необходимостью устраивать Неду проверку, исчезло. Когда она вернулась в гостиную, Нед засуетился, устраивая ее и малышку поудобнее в кресле, предлагая принести что-нибудь. Лицо его светилось, когда он увидел Джоанну в действии, — скрыть торжество счастливого отца было невозможно, да Нед и не пытался.

— Этот ребенок, несомненно, знает, чего он хочет! — прокомментировал он, тепло глядя на девочку.

У Дороти внутри все сжалось.

Ее грудь в этот момент была очень чувствительной. Крошечный ротик, теребивший сосок, остро напомнил ей о многих ночах любви с Недом. Вспоминает ли и он об этом сейчас?

Ощущение близости постепенно возрождалось.

— Расскажи мне, как ты жил, Нед, — быстро попросила она. — Что с работой и со всем остальным?

И потекла гладкая беседа.

Нед вообще очень заботился о том, чтобы Дороти было легко с ним. Восемь месяцев разлуки и причину, повлекшую их, следовало забыть, иначе они не сдвинутся с мертвой точки!

Не исчезнет ли добродушие Неда, размышляла тем временем Дороти, после того как пройдет первое упоение вновь обретенной близостью? Джоанна неизбежно будет становиться все требовательнее.

К тому моменту, когда Дороти закончила возиться с Джоанной, поменяв в очередной раз подгузник, Нед уже приготовил еду. Она вынесла в гостиную колыбельку и поставила рядом с плетеным диваном. Джоанна все еще бодрствовала, блаженно лепеча о чем-то своем, и Дороти решила не упускать ее пока из виду. Надо надеяться, что все будет в порядке, когда она оставит ее с отцом.

К своему удивлению, Дороти обнаружила, что у нее разыгрался зверский аппетит. Она с удовольствием поглощала пищу, оттаяв в обществе Неда. Он даже упросил ее рассказать о купании Джоанны и хохотал над описанием первого прикосновения к воде, заставившего малышку замереть, и над интерпретациями испуганных выражений на ее лице в исполнении Дороти.

Все было так похоже на то веселье, которое они делили когда-то! Дороти была в прекрасном расположении духа, когда собиралась на назначенную встречу. Последний взгляд на Джоанну… И ее оптимизм весь испарился. Крошечные кулачки были сжаты, а лицо сморщилось. Эти симптомы были уже хорошо известны молодой маме.

— О нет! Только не сейчас, — застонала она.

— Что случилось?

— Джоанна собирается испачкать пеленки. Что мне делать?! — возопила она, в панике глядя на часы. — Я не могу опаздывать. Я вернусь и помою ее, как только отпущу Энн. Если Джоанна заплачет…

— Не беспокойся! — Нед сжал ее плечо, чтобы унять панику, и со спокойной уверенностью взглянул на Дороти. — Я позабочусь об этом. Надеюсь, в спальне я найду все необходимое? Чистые пеленки, детское масло, салфетки, тальк?

— Да, но…

— Я все сделаю, Дороти. Положись на меня. Иди и работай. Все в порядке.

— Но ты же никогда этим не занимался, Нед! — выкрикнула Дороти, в ужасе перед перспективой оставить Неда один на один с детской неожиданностью, от которой того может просто вывернуть наизнанку.

— Утром у меня было практическое занятие, — успокоил он. — Теперь я специалист.

— Что?! — Недоверие заставило померкнуть ужас.

— У Джима Вентуры родился сын. Именно поэтому я и оказался в больнице. Я уговорил его жену дать мне пару уроков пеленания, — самодовольно заявил он. — Клянусь, я имею делать это не хуже тебя.

Она озадаченно покачала головой. Нед берет уроки пеленания?!

— А теперь ступай! — Он добродушно развернул ее за плечи в сторону двери. — Я займусь делом.

И Дороти пошла.

Хотелось бы ей знать, пачкал ли сын Джима пеленки или только мочил их. Это большая разница. Огромная! Джоанна, вне всякого сомнения, идеальный пробный камень для проверки на стойкость кишечника инициативного отца.

А впрочем, может быть, это и к лучшему? Нед окончательно завоюет ее сердце, если справится с этим испытанием и не перестанет улыбаться.

9

Неду было любопытно, более того, он был заинтригован, — как Дороти догадалась, что ребенок хочет по-большому? Он не заметил никаких явных признаков. Неразорвавшаяся бомба в виде ребенка смотрела на Неда внимательными, широко раскрытыми глазами, словно обдумывая услышанную беседу и решая, способен ли Нед на время заменить мать.

— Я твой папа, ребенок, — убеждал ее Нед. — Лучше привыкай ко мне.

Маленькое личико вдруг приняло воинственное выражение. Крошечные ручки перестали двигаться и выпрямились, кулачки сжались.

— Хочешь подраться, а?

Ответа не последовало. Ребенок сосредоточился на внутренних процессах: глаза сузились, лицо покраснело. Прошло несколько секунд, и до Неда дошло, что девочка тужится.