Любовные цепи

— Поэтому я всегда беру с собой Андре. Случись со мной что-нибудь неожиданное, он сумеет заменить меня.

— Андре мне симпатичен, — сказала Тейви, отступая от Скотта и стараясь не задеть его поврежденных ребер и разбитых коленей. Даже его дружеские объятия действовали на нее, как пьянящий дурман. — Однако не испытываю к нему такого же доверия, как к тебе.

Скотт ухмыльнулся.

— Чертовски приятно слышать такой комплимент от женщины, которая еще недавно думала, будто я собираюсь уморить ее в первый же день похода.

— Если быть откровенной, — серьезно проговорила Тейви, — до сегодняшнего дня я не чувствовала себя в безопасности в твоем присутствии. Но в следующий раз никто не заставит меня следить за вашим восхождением. Мне будет все равно — сверзился ты со скалы или нет. Между прочим, сколько дней ты отводишь на карабкания по горам?

Скотт задумался.

— Дней пять, не больше. За это время ты справишься со своим страхом и овладеешь кое-какими альпинистскими приемами. Даже если ты отрицательно относишься к этому виду спорта, обещаю, что скоро твое мнение изменится. — Он легонько погладил ее по плечу. — Ты же сама сказала, что доверяешь мне.

— Доверяю, — не задумываясь подтвердила Тейви. — И все же не могу спокойно смотреть, как цепляются за уступы, рискуя сломать себе шею.

— Ты имеешь в виду меня? — поинтересовался Скотт. — Или это относится ко всем нам?

Девушка невольно покраснела.

— Конечно, ко всем. И к тебе в частности. — Она опустила глаза, украдкой наблюдая, как его пальцы поглаживают ее руку.

— Печальный исход может постигнуть любого, — рассмеялся Скотт. — Но мне претит мысль, что когда-нибудь это случится со мной. Не представляю себя лежащим на камнях.

— Как не мог представить, что в кровь разобьешь колени.

— Да, убедить тебя трудновато, — вздохнул Скотт. — Но за то, что беспокоилась, большое спасибо. Это очень приятно.

Она взглянула на него: показалось, что он шутит. Нет, его улыбка светилась искренностью и теплотой. Тейви отдернула руку.

— Тебе нужно немедленно заняться коленями.

— Тоже правда, — согласился он. — Хочешь помочь?

— Нет, нет, — пробормотала Тейви. — У меня ничего не получится. Я так и не научилась правильно накладывать повязку.

— А ты разве училась этому?

— Однажды мне пришло в голову поступить в медицинский колледж. Хотела, как и отец, стать кардиологом и работать вместе с ним…

— А вместо этого отправилась в турпоход? — сыронизировал Скотт.

— Не сразу, — засмеялась Тейви. — Просто у меня есть один знакомый. Он доктор, будет работать с моим отцом… — Она сделала паузу, но через мгновение выпалила: — Я отправилась сюда потому, что меня уговорил Найджел, а еще чтобы показать этому доктору горы, побродить с ним по диким местам. Но это уже потом, когда сама буду иметь кое-какой опыт.

Скотт нахмурился.

— А если бы у тебя не было знакомого доктора, ты не пошла бы в поход?

— О чем ты говоришь! — рассердилась Тейви. — У меня нет причин только ради каких-то докторов тащиться Бог знает куда. По опыту знаю, что среди них немало пренеприятных типов.

— Но к твоему отцу и его друзьям это не относится. Так?

— Здесь ты абсолютно прав! — воскликнула она. — Мой отец замечательный хирург. У кого хочешь спроси. Сколько жизней он спас! Я восхищаюсь им. А что в этом плохого? Разве ты не любишь своего отца?

Скотт прищурился.

— Я тоже люблю отца. Но поверь, я никогда не позволял ему диктовать мне, с кем встречаться, а с кем нет.

— Отец даже не заикался об этом.

— Вот как? — Скотт подбоченился. — А что бы он сказал, узнав, что его дочь проводит время с каким-то оборванцем, у которого за душой ничего нет?

— Не знаю, — промямлила Тейви. — Мне еще не приходилось знакомиться с таким парнем. Но уверена, что отец не осудил бы меня за это.

— Хорошо, — покачал головой Скотт, — продолжай заниматься самообманом. Но признайся, что неразумно встречаться с человеком только из-за того, что он будет работать с твоим отцом.

— Мне не в чем признаваться. — Голос Тейви дрогнул от обиды. Она постаралась сдержаться, хотя чувствовала, что в словах Скотта есть доля правды. — А впрочем, какое тебе дело, как я веду себя в цивилизованном обществе? Ты же там не появляешься.

— Я там ничего не забыл. — Его грубоватый тон напомнил ей разговор, который состоялся между ними в первый день похода. Ей показалось, что от только-только наладившихся отношений не осталось и следа. — Поверь, Принцесса, я достаточно хорошо представляю себе эту жизнь.

Скотт отступил от нее на два шага, сел, откинулся назад, стараясь уменьшить боль в коленках. Тейви смотрела на трепетавший на ветру полог палатки. Ей хотелось как-то успокоить Скотта, вернуть его прежнее расположение. Но как она ни пыталась, придумать ничего не смогла.

В сущности, он не сказал ничего такого, что могло бы ее разозлить. Действительно, она слишком идеализировала отца. Да, она мечтала познакомиться с человеком, который был бы похож на него. Правдой было и то, что она отправилась в горы, чтобы позже пригласить в подобный поход Ричарда Тэппа. Самое неприятное заключалось в том, что под влиянием шампанского она, видимо, преувеличила привлекательность Ричарда.

Но почему Скотт так резко переменился к ней, несмотря на то, что за два дня они преодолели разногласия и стали, по ее мнению, друзьями? Тейви попыталась проанализировать его поведение. Допустим, ему не понравилось, что она самовольно отправилась на прогулку. Но это не причина для ссоры. Скорей всего он расстроился, услышав о существовании Ричарда. Уж не ревность ли взыграла в нем?

Нет, этого не может быть! Он способен почувствовать ревность или даже зависть только к тому, кто проявит большее мастерство в его виде спорта. Но чтобы такой самоуверенный тип ревновал женщину — этого Скотту Кэмфилду не дано.

6

На следующее утро Тейви проснулась от шороха, раздавшегося в палатке. Разлепив веки, она увидела Скотта. Сидя по-турецки спиной к ней, он упаковывал оба рюкзака. Минувшим вечером он не обмолвился с ней ни словом. Она подумала, что он продолжает злиться.

— Скотт!

Он вздрогнул, затем медленно повернулся, прижимая ладони к ребрам.

— Принцесса наконец-то проснулась, — произнес он и тут же добавил: — Пора складывать спальные мешки.

Тейви посмотрела на него долгим взглядом.

— Если ты думаешь, что со своими болячками сможешь тащить и мои вещи, то глубоко ошибаешься. Брось-ка мои пожитки сюда.

Скотт отрицательно замотал головой.

— Ерунда. Я не слабее, чем вчера. Боль совсем утихла. — Он положил черную кожаную сумочку в нижний карман рюкзака.

— А что это?! — спросила Тейви.

— Радио, — ответил Скотт.

— Что же ты слушаешь — кантри или поп-музыку?

— Ни то ни другое, — недовольно буркнул он. — Радио мне нужно для экстренной связи. Скажем, если нам потребуется спасательный вертолет.

— Скотт, советую положить и радио и альпинистское снаряжение в мой рюкзак. Они для тебя достаточно тяжелы.

— Не получится, Принцесса, — сказал он. — Сегодня нам предстоит пройти четырнадцать миль, а с таким тяжелым рюкзаком ты не только пройти — проползти не сможешь.

Тейви по пояс выбралась из спального мешка и оперлась на локти.

— Если ты не отдашь мне половину вещей, то сам свалишься от усталости.

Он перестал копаться в рюкзаке и уставился на нее.

— Откуда такая уверенность? И что же ты готова предпринять?

— Постараюсь задержать тебя в лагере как можно дольше. Улягусь спать после ланча. Вывихну ногу и заставлю всех ползти черепашьим шагом. Не буду есть и пить и умру от истощения. И если кто-нибудь спросит меня, почему я так сделала, отвечу, что причиной всему ты — упрямый и глупый эгоист.

Во время ее монолога выражение лица у Скотта преображалось: удивление сменилось широкой улыбкой.

— Ты всегда так поступаешь, когда тебе идут наперекор, Принцесса на горошине? — Прижав ладонь к боку, он глубоко вздохнул и шумно выдохнул, как бы проверяя состояние своих ребер. — Ладно, готов прибегнуть к посторонней помощи.