Отдать свое сердце

— Да… мы с мисс Синклер танцевали. Естественно.

Мистер Дунан разразился хриплым стариковским смехом.

— Ах, она опять мисс Синклер? Вы что, и на балу так официально держались, интересно знать? Значит, ты так говорил: «Мисс Синклер, не откажетесь ли сделать тур вальса?» Или: «Мисс Синклер, прошу вас принять мое приглашение». Или, может быть, так: «Элизабет, ты, по-моему, самая красивая девушка на балу»?

— Боюсь, я не мастер по части светских разговоров, — сказал Роджер. Словно почувствовав, что голос его прозвучал грубовато, он смягчился и прибавил уже любезней: — Видишь ли, Дунан, мне не удалось поцеловать Бларни Стоун. Как вы, все ирландцы, видимо, делаете, оттого у вас язык так хорошо подвешен. Ты куда-нибудь едешь сегодня?

Мистер Дунан повернулся к шкафчику с медикаментами.

— Да, еду проверить случай бруцеллеза в отаре Петерсона — это на ферме «Маннингборо». Сейчас туда поеду на машине. А как насчет вскрытия трупа у Хейза? Ты займешься этим?

Роджер кивнул:

— Да, как раз собирался. Иначе ничего не определишь. Это может быть и некротический энтерит, а может быть все-таки свиная лихорадка. Если найду поражение тканей, тогда все станет ясно — либо тот диагноз подтвердится, либо другой.

— Хорошо.

Мистер Дунан пошел к двери.

— Лиз, ты побудешь в кабинете?

— Да, — ответила Лиз. А что ей еще оставалось делать? В кабинете тоже было интересно работать, но тут никогда не случалось ничего необычного. Собаки, щенки, кошки и котята; иногда какая-нибудь маленькая операция. Лиз с тоской подумала о том, что сама могла бы провести вскрытие мертвой свиньи мистера Хейза.

Роджер вышел, не говоря ни слова. Лиз посмотрела на часы и отперла входную дверь, чтобы впустить первого пациента.

Что хорошо в работе — она поглощает целиком все внимание. Так что не остается времени вспоминать вчерашний вечер или злиться на Роджера за его непрошеные советы. День, как обычно, пролетел незаметно.

Часы приема были с девяти до двенадцати утра, но клиника была открыта до половины шестого, и нежданные посетители могли появиться в любо? время. Если никого из врачей не оказывалось на месте, тогда Джордж, смотритель конюшен, записывал пациента или просил его прийти в приемные часы.

Лиз стояла рядом с конюшней, где сейчас находилась самка боксера, которая готовилась принести потомство. Рейн была очень породистой собакой, и ее владельцы попросили Лиз лично наблюдать ее, пока она не родит. Осмотрев будущую мамашу и убедившись, что с ней все в порядке, Лиз прошла вдоль конюшни и увидела маленького тощего человечка, который вел в поводу коричневого пони. Пони сильно хромал, и было видно, что его только что выпрягли из тележки — следы от оглобель еще оставались у него на спине.

— Здравствуйте, — сказала Лиз и опустила руку на влажную спину пони. — Что случилось? — Она наклонилась и увидела, что у пони с коленок была содрана кожа — вероятно, от неудачного падения.

— Мне нужен мистер Джордон. Мой пони упал на Ривер-Лейн. Он вечно спотыкается, но такое с ним в первый раз. Это оттого, что там булыжник. Взял и переломал себе все ноги.

— Боюсь, сейчас мистер Джордон не сможет вас принять. Он болен и временно не работает. Я его ассистентка, мисс Синклер. — Лиз присела на колени и стала осматривать ноги лошадки. — Бедняга, он очень сильно расшибся. Пожалуйста, проведите его сюда.

Человечек поколебался, недовольно и даже враждебно глядя на Лиз.

— А что, мистера Дунана тоже нету?

Лиз отрицательно покачала головой. Этот старик сразу напомнил ей Роджера — тоже, наверное, не любит женщин-ветеринаров!

— Нет, мистер Дунан уехал. — Потом она добавила уже более твердым голосом: — Вы же не можете оставить пони без лечения. — Она взялась за повод и слегка потянула. Пони покорно направился следом за ней в конюшню. — Прошу вас, идите за мной, — бросила она через плечо.

Хозяин пони остановился в дверях конюшни. Лиз осторожно стерла грязь и налипшую шерсть с ран, вымыла оба колена и наложила антисептическую повязку.

Затем она взглянула на человечка, который вертел в заскорузлых пальцах сигарету:

— А где вы держите своего пони?

— В Белхэм-Хит. Надеюсь, он скоро поправится. Мне надо денежки зарабатывать, так что лошадка мне нужна.

Лиз покачала головой. Ей не очень нравился этот худой человечек. Она не могла быть уверенной в том, что он не станет запрягать пони раньше времени.

— Он сейчас не сможет так далеко идти. Вам лучше оставить его у нас. Думаю, через десять дней он снова будет здоров.

Человечек нахмурился:

— Да он у меня часто так падал — и ничего, ходит.

Лиз приподняла ногу пони и тяжелым взглядом посмотрела на хозяина:

— Конечно, он у вас спотыкается, потому что вы ставите ему слишком длинные подковы. Бедное животное не может даже ходить как следует, не говоря уж о том, чтобы бегать рысцой. Ну хорошо, я займусь этим сама, пока он будет здесь. — И она настойчиво повторила: — Думаю, вам придется оставить лошадь у нас.

Хозяин пони взглянул ей в глаза.

— А… ну ладно, — проворчал он. — Даже не знаю, как я без него управлюсь. Мне овощи надо развозить.

— Но сейчас он все равно не сможет работать, — сказала Лиз. — Он очень милый и послушный пони. Вы же не хотите потерять его совсем? Из-за хромоты он вообще не сможет двигаться.

Человечек повернул голову, и Лиз, проследив за его взглядом, увидела Роджера, стоявшего во дворе. Наверное, он оставил машину за воротами и вошел, пока она возилась с пони.

— Вы мистер Дунан? — спросил человечек.

Роджер отрицательно качнул головой:

— Нет… меня зовут Хейворд. А что случилось?

— Да вот тут у меня пони. Упал, повредился. А эта молодая мисс его осмотрела и говорит, что мне надо оставить пони у вас, на десять дней. — И он что-то недовольно буркнул себе под нос.

— На вашем месте я не стал бы спорить, — заметил Роджер. — Раз мисс Синклер так сказала, значит, так и есть. Оставьте пони у нас. — Он повернулся на каблуках и пошел в кабинет.

Лиз застыла на месте от удивления. Какая неожиданность! В тот самый момент, когда она ожидала, что он снова начнет все решать за нее, он вдруг поддержал ее.

— Ну ладно! — вздохнул человечек и поплелся к воротам. — Зайду в понедельник, посмотрю, как он тут.

Лиз заставила себя улыбнуться ему:

— Да… да, конечно, заходите.

Она смотрела, как он уходит. Она протянула пони ладонь, и тот стал щекотать ее мягкими теплыми губами. Другой рукой Лиз разгладила спутанную коричневую гриву.

— Бедный, бедный пони, — приговаривала она. — Ничего, зато отдохнешь немного. Ты наверняка это заслужил.

Роджер сидел за столом у себя в кабинете. Он даже не поднял глаз, когда вошла Лиз, тем не менее сказал:

— Вы с ним говорили очень твердо. Полагаю, у вас действительно были причины оставить пони в клинике?

— Я считаю, что да, — ответила Лиз. — У этого человека какой-то подлый взгляд. Ему лишь бы нагрузить пони и заставить его возить тележку, а до остального дела нет. У бедняжки даже коленки как следует не успеют зажить.

— Так вот в чем дело! — расхохотался Роджер. — А я думал, что ваше решение основано на тех немногих медицинских познаниях, которые у вас есть, и на женской интуиции. А тут, оказывается, причиной был «подлый взгляд»! Господи, как нелогично и как по-женски.

— Да, очень подлый, — заспорила Лиз. — Я ведь только хотела… — Она осеклась. Зачем что-то ему объяснять? Он все равно неверно истолкует ее слова. А она-то решила, что он наконец начал убеждаться в ее профессиональной состоятельности!

Неожиданно Лиз обратила внимание, что пальцы у нее дрожат. Она молча закончила все дела в кабинете и вошла в дом, где ей тут же встретилась миссис Джордон.

Миссис Джордон стояла на пороге гостиной, ее полное лицо лучилось от счастья.

— Он спустился, Лиз, — сообщила она. — Чай пьет. Первый день решил сам спуститься к чаю. Он так рад, ты не представляешь. И я тоже. — Она пошире распахнула дверь. — Давай заходи, а я пойду принесу чайник.