Дом у Русалочьего ручья

— Я знаю, что очень упрямая, может, немного тупоголова, но нельзя сказать, чтобы очень. А в остальном я весьма очаровательная особа женского пола.

— Неужели это так? — Он лениво прислонился к стене, похожий на большого томного кота. — Значит, ты говоришь, люди с возрастом, бывает, меняются? Похоже, с тобой это самое и приключилось.

— Отправляйся на работу, Мерфи, пока я не запустила в твою голову одну из этих сковородок!

Он рассмеялся и, подойдя к дверям кухни, бросил ей на ходу:

— Надо же, какое количество запала в такой маленькой упаковке! Так ты не забудешь воспользоваться машиной, правда, Фиби?

— Да, я воспользуюсь твоей машиной, Мерфи. Это меня здорово выручит. — Выговорить эти слова было нелегко, но ей удалось. — Еще раз спасибо тебе за все.

— Тогда я пошел. — Он достал из кармана бандану и ловко повязал ее на голове. — Пока, Берд. Счастливо достроить дорожку для Ганса и Гретхен.

Она подняла на него взгляд.

— Пока, мой Мерфи. Веди себя хорошо!

— Так я и сделаю, Берд! — Он обращался к девочке, но его ухмылка, определенно, предназначалась матери. — Я очень-очень хороший, верно, Фиби? — Она отправилась проводить его в холл, и он тихо добавил: — Если тебе нужны деньги… Послушай меня!

Она хотела ответить, но его пальцы властно прикрыли ей рот.

— У меня под кроватью стоит коробка с парой сотен. Если понадобится, можешь туда залезть. Ты меня слышишь?

— Слышу, Мерфи, я тебя прекрасно слышу.

Ей будет проще украсть воскресные подаяния прихожан в церкви, нежели воспользоваться этим предложением.

— Обещай мне, Фиби, — если тебе что-нибудь понадобится, ты возьмешь эти деньги.

Она еще чувствовала его пальцы у себя на губах. Почти не сознавая, что делает, Фиби подняла руку и дотронулась до того места, где были его пальцы. Он проследил за ее рукой, затем его взгляд опустился ниже, на одну из перламутровых пуговичек у нее на груди.

— Конечно, если мне понадобится, я воспользуюсь твоим сокровищем. Почему бы и нет?

— Звучит убедительно, но я тебе не верю. — Он покачал головой. — Ладно, ты теперь знаешь, где лежат деньги. Так, на всякий пожарный случай.

Она опять подивилась, как же мало она знает Мерфи.

— Когда-то ты был настоящим перекати-поле, этаким бродягой. С каких это пор ты превратился в запасливого человека?

— Тогда я был подростком, Фиби, но с тех пор несколько вырос. Так что бери ключи и деньги, я тебя благословляю. — Он снова понизил голос и сказал без малейшей тени иронии: — Вдруг для Берд что-нибудь понадобится, договорились? Только для Берд.

— Для Берд, — со вздохом согласилась она.

Хорошо, ради дочки она готова окончательно похоронить свою гордость. В конце концов, ее гордость, как и все остальное на этом свете, тоже имеет свою цену.

— Подожди минутку. Пойди, проверь машину. Вдруг тебе что-то будет непонятно.

— Если ты хочешь.

Она проследовала за ним через маленькую комнату, где на новехонькой стиральной машине была навалена огромная куча неглаженого белья, и остановилась у двери, ведущей в гараж. Мерфи набирал код на замке.

Что ж, она ничему не удивится. Грузовичок Мерфи был старенький, но отлично ухоженный, как и тот красный «корвет», который, как она помнила, он сам практически собрал из металлолома.

— У тебя по-прежнему «корвет»? Мне нравилась твоя машина, Мерфи. Обожаю скорость.

— Я знаю. — Он набрал последнюю цифру и взглянул на нее. — Рита рассказывала тебе о моих планах на тот «корвет»?

— Да, и о смазливой брюнетке, которую ты так любил катать на ней. — Конечно же, мама много рассказывала ей и о машине, и о подружке Мерфи. Именно после этих рассказов Фиби собрала чемодан и умчалась поступать сломя голову в университет в Висконсине.

— Она очень гармонировала с «корветом». Черные волосы, красная машина. Отличное сочетание! — Он широко улыбнулся.

— Пожалуй!

Нет, теперь ее ничем не удивить.

Однако шикарный сверкающий европейский «седан» заставил ее застыть, окаменеть от изумления. Четыре двери, кожаная обивка. Очень, просто очень дорогая машина.

И опять красная. Она зажмурилась.

— Я не смогу ездить на этой машине, Мерфи. Правда, не смогу!

— Сможешь, очень даже сможешь. Автоматическая коробка передач, кондиционер, гидроусилитель руля для облегчения вождения. Проигрыватель компакт-дисков. Фиби, она же ездит практически сама собой, ты убедишься.

— Этого я и боюсь, — пробормотала она. — По-моему, эта машина умнее меня. — Она осторожно дотронулась до сверкающей поверхности. — Скажи честно, Мерфи, ты хотя бы раз выезжал на ней из гаража с тех пор, как купил?

— Фиби, послушай, это всего лишь машина. Она мне нравится, но если на нее нагадит птичка, просто езжай в мойку. Ее можно починить, можно выбросить на свалку. Это просто куча железа на колесах.

Ну уж нет, она прекрасно понимала, что это вовсе не куча металла. Перед ней стояла мечта и сказка. «Седан» был прямо-таки воплощением безопасности и стабильности. Машина ее мечты, абсолютно точно.

До чего же было бы здорово водить такую машину!

Ее пальцы нежно заскользили по кожаной оплетке руля.

К черту осторожность, к дьяволу гордость! Фиби повернула к Мерфи сияющее лицо.

— Если ты опять меня дразнишь, клянусь всеми святыми, я тебя…

Его руки осторожно коснулись ее волос. Пропустив прядь сквозь пальцы, он ответил:

— Я говорю с тобой совершенно серьезно. Бери ее, детка, и наслаждайся ездой.

— Хорошо.

Она едва сдерживала дрожь в теле, прямо как возбужденный щенок. Фиби даже не подозревала, что так чувствительна к материальным благам — пока не оказалась в доме Мерфи, на его сверкающей уютом кухне, возле его шикарной машины.

— Ну и ладушки, договорились. А теперь давай пойдем, запишешь номер кода в гараж, номер моего пейджера и сотового телефона.

Все еще ослепленная машиной и немного ошарашенная своим решением, Фиби последовала за ним к длинному стеллажу вдоль стены гаража. Он просто спятил, что готов доверить ей такую дорогую, совершенно новую, необъезженную машину. Она готова была поклясться, что в салоне еще пахнет свежей кожей. Но, Господи, до чего же этот «седан» ей нравится!

Найдя листок бумаги, Мерфи нацарапал на нем несколько номеров.

— Вот, держи.

— Да, пригодится на всякий случай, — пробормотала она, с трудом возвращаясь к реальности. — Я не привыкла, чтобы обо мне кто-то заботился, Мерфи. Все это так… так необычно для меня.

— Я и не думаю о тебе заботиться, — ответил он, поправляя на голове бандану. — Я всего лишь предлагаю тебе безопасную гавань. — Он нахмурился и уставился на свои ботинки. — Черт возьми, Фиби, у тебя будет ребенок, а дела твои, похоже, идут из рук вон плохо.

— И тут мне подворачиваешься ты с твоими сладкими речами.

Она не знала, то ли стукнуть его, то ли обнять в благодарность за все, что он для нее делает.

Она легко дотронулась до его руки.

— Ты все-таки волнуешься обо мне.

— Да уж, похоже. — Он снова нахмурился. — Но ведь черт знает что творится с тобой, Фиби.

— Это правда. Но все пройдет, все меняется, Мерфи. — Она положила руку себе на живот. — Я позабочусь об этом ребенке. Я позабочусь о Берд. Ты не должен беспокоиться о нас.

— Не должен? — Все еще хмурясь, он осторожно повел рукой возле ее живота, не прикасаясь к ней. — Тогда почему я все же волнуюсь? Беспокоюсь о вас троих?

— Не знаю.

Солнечный луч скользнул в окно. Волоски у него на руке вспыхнули золотом. Не глядя на нее, Мерфи указательным пальцем дотронулся до живота Фиби.

— Этот ребенок, Фиби, еще такой крошечный, такой беспомощный… — Он покачал головой. — У него нет ни отца… нет ничего.

Его палец, казалось, прожигал ее кожу, жар шел сквозь все тело, до самого позвоночника.

— У ребенка есть я, — прошептала она. — Мы справимся.

— Ты все время повторяешь это. — Не отнимая руки, он поднял на нее глаза. — Тони был просто кретином. Рисковать этим… Быть таким неосторожным… С тобой. С Берд. С этим малышом.