Богатый покровитель

Через миг дом наполнился радостными возгласами тети Симоны и ответными воплями Лили.

— Ах ты моя крошечка, моя пресладенькая, прехорошенькая малюточка Лили!

— Тетя Симона приехала, моя любимая тетя, моя Симона, тетя моя! — верещала девчушка.

— Дай-ка я тебя обниму и расцелую, лапуська моя, — сдавила племянницу в объятьях тетя Симона.

— Ой! — восторженно взвизгнула Лили.

— А как поживает мой любимый сердцеед? — обратилась к племяннику тетя, на что Бью лишь смущенно улыбнулся.

А Лили сделала большие глаза и сдавленным голоском спросила:

— Разве он ест сердца? Я никогда не видела, чтобы Бью ел сердца.

— Пока еще нет, но когда подрастет, то наверняка станет, — таинственно заверила ее тетя.

— Вот это да! — захлебываясь от восторга, проговорила девочка, с обожанием глядя на своего старшего брата.

— Ну вот вы всех и встретили, а теперь марш умываться и по кроватям. Через пятнадцать минут приду проверю, — скомандовала Брук и проводила детей наверх.

— Он с каждым днем все хорошеет и хорошеет, наш цветочек Бью, — прокомментировала Симона, когда Брукс пустилась.

— Только ему этого не говори. Чем дольше он пребывает в неведении, тем лучше, — предостерегла сестру Брук. — Как ты, Джерри? — спросила она, обнявшись с зятем.

— Привет, Финдли! Лучше скажи, как ты?

— Ну, вот так! — ответила она, разведя руками.

— Значит, неплохо, — резюмировал Джерри.

— Пойдемте, я вас представлю. В гостиной нас дожидается подруга и коллега Дэнни. Ее зовут Эмили.

Симона нахмурилась и пробормотала:

— Подруга, значит, коллега... Миленько, миленько... Ничего не скажешь.

— Прекрати! Слышишь? — одернула сестру Брук. — Здесь никто никого не сватает. Понятно?

К девяти часам чувствовалась только усталость.

Дэнни налил себе немного скотча и жестом предложил то же экспрессивной сестрице Брук.

Брук же посчитала необходимым весь вечер опекать подругу Дэнни, опасаясь, что если потеряет бдительность, то позволит сестре выдать что-то обескураживающее. Но накладок не произошло. Ужин прошел наилучшим образом.

Как всегда, Симона верховенствовала за столом, и этому не было возражений. Дэнни лишь выполнял роль хозяина: предложить, усадить, подложить, поднести, подлить и прочее.

Эмили понравилась Брук своей немногословностью. В отличие от Симоны она не считала ситуацию странной и быстро адаптировалась к ней, разговаривая тихо и остроумно.

Казалось, даже в этой ситуации Дэнни умудряется сохранять совершенное безразличие, в то время как Брук остро реагировала на каждый жест или сказанное слово. На первый взгляд проблем не возникало, но они были.

После ужина Дэнни сказал, что хочет подышать свежим воздухом и попросил Эмили пойти с ним. Они вышли.

— Что за разговоры? — шикнул он на свою подругу.

— Ты о чем? — удивилась Эмили.

— Болтовня с Симоной.

— Просто мы обсудили статью, которую на днях прочли в одном из журналов. В ней говорилось о социологическом исследовании, результаты которого позволяют сделать вывод, что восемьдесят процентов мужчин так или иначе плутуют в любовных делах, — пояснила подруга.

— Ладно Симона. У нее язык без костей. Но ты-то! — гневно бормотал в тиши ночи Дэнни.

— А в чем проблема? — недоумевала Эмили.

— Ты спрашиваешь, в чем проблема? Тебе разве не известно, что муж Брук недавно погиб, да еще при очень щекотливых обстоятельствах? Она до сих пор переживает.

— Ну... Я... не знаю... Я даже не подумала об этом, — оправдывалась женщина.

— А стоило бы! — проворчал Дэнни.

— Перестань смотреть на меня как на преступницу, Дэнни, — возмутилась в конце концов Эмили. — Ничего страшного не произошло. Уверена, Брук прекрасно поняла, что в этом разговоре не было никакого подтекста. С каких пор ты стал таким щепетильным, Дэнни?

— С тех пор как похоронил лучшего друга.

— Если бы ты сам хоть как-то старался участвовать в общей беседе, этого бы не произошло. Так что я твоих упреков не принимаю, — категорически заявила Эмили.

Дэнни звучно фыркнул, демонстрируя свое негодование.

— Знаешь, мне тоже есть от чего прийти в ярость. По какой причине миссис Финдли оказалась в твоем доме прежде, чем я? И чье это было решение — свести нас вместе за одним столом? — вплотную подойдя к Дэнни, потребовала ответа Эмили.

— Какое это имеет значение? — буркнул Финч.

— Дорогой, для меня это имеет огромное значение. Если так решил ты, то я буду только польщена. Но если это была ее идея, то, извини, для меня это несколько оскорбительно. Я не знаю, во что вы играете, но я не желаю принимать в этом участие, — процедила женщина.

— Это не игра.

— Так чья это была идея? Только честно!

— Ее, — не пожелал лукавить Дэнни Финч.

— Благодарю за искренность, дорогой Дэнни. Она не только трогательно несчастна, хороша собой, но еще и невероятно великодушна... Я не такая. Мой мужчина должен быть только моим.

Дэнни смотрел уже в другую от Эмили сторону. Он понимал, что это разрыв, но не испытывал ни малейшего желания смягчить его.

— Думаю, тебе лучше вернуться вместе со мной в столовую и уйти вместе со всеми, — тихо проговорил Дэнни.

— Вернуться туда? — рассмеялась Эмили. — Да ни за что, дорогой! — она обняла его, поцеловала в щеку, села в машину и укатила.

Вернувшись в дом, Дэнни сообщил, что Эмили вызвали срочным телефонным звонком, после чего

позволил Джерри втянуть себя в разговор о молодых футбольных дарованиях, проявивших себя в завершившемся футбольном сезоне.

Когда мужчины вышли выкурить по сигарете, сестры уединились в комнате Брук.

— Сколько у тебя сейчас денег? —деловито спросила сестра.

— На детей хватает. А жилье и платную школу я уже не потяну. Придется работать, а это означает, что придется оплачивать уход за Лили... Почему ты спрашиваешь?

— Я скопила несколько тысяч, — сказала Симона. — Неприятно думать, что теперь ты целиком зависишь от чужого, по сути, человека.

— Если бы ты только знала, как меня это угнетает. Конечно, можно думать, что так и должно быть. Что друзья должны помогать в беде. Но легче-то от этого не становится. Радует одно: дети счастливы. Чего не скажешь о Дэнни.

— Что ты имеешь в виду?

— Такое чувство, что все, что он делает для меня и детей, идет ему в ущерб.

— Какие у тебя есть причины так думать? — усомнилась Симона.

— Это же очевидно. Эмили такая милая, очаровательная. Почему она уехала среди вечера?

— Он же сказал тебе, что ее вызвали по неотложным делам, дорогая.

— Ну что ты такое говоришь, Симона? Этому же невозможно поверить. Наверняка ее что-то расстроило.

— И ты из-за этого тоже решила расстроиться? — воскликнула сестра. — Ха! Да он завтра найдет себе десять таких, как Эмили, если захочет. Эти куклы партиями сходят с конвейеров пластических хирургов.

— Перестань, Симона. У них сложились близкие отношения.

— Знаю я, какие близкие отношения могут сложиться у энергичного мужчины с полногрудой женщиной.

— С тобой невозможно серьезно разговаривать! — рассмеялась Брук, обняла и расцеловала сестру.

— Помнишь, Брук, когда ты и Кэлвин только поженились и купили дом, Кэл часто приглашал нас и кучу друзей на барбекю, а сам ничего не делал, только слонялся от компании к компании и смешил всех своими мальчишескими выходками. И старина Дэнни вечно вынужден был пыхтеть и готовить для всех гостей мясо.

— Помню. — Глаза Брук вспыхнули при воспоминании о счастливых временах, когда она еще была неразлучна с Кэлом.

— А ты была у него на подхвате, — напоминала Симона.

— Да, было дело, — согласилась Брук.

— И я глаз не могла отвести от вас двоих. Все думала... почему Кэл, а не Дэнни? — ошарашила Симона младшую сестру признанием.

— Я любила Кэла. Как ты можешь такое говорить? — расплакалась Брук.

— Я знаю, девочка моя, знаю. Но Кэл не последний мужчина на земле. Причешись, подкрасься, надень свое самое облегающее платье, встань на высоченные каблуки — и первый же по твоему желанию падет к твоим ногам... Пусть этим мужчиной будет Дэнни.