Исполнение желаний

— Для кого открыто сердце женщины? — процитировал он с легкостью чьи-то строчки. — Я осмелюсь предположить, что ответ заключается в том, что она достаточно современна, чтобы отвергнуть замужество ради выгоды, даже если это вполне устраивает ее брата и заслуживает одобрение отца. Во многих случаях Инез истинная португалка. Например, ей все еще не по себе, если она оказывается наедине с мужчиной...

— Но не с тобой! — прервала его Клэр.

Николас усмехнулся, но глаза его оставались грустными.

— Откуда тебе знать? Ты же не присутствовала при этом! Возможно, мой возраст является достаточной гарантией безопасности.

— Ты сам все усугубляешь! Мне бы очень хотелось, чтобы ты прекратил постоянно повторять о том, что ты безнадежно постарел.

— Если сравнивать с тобой и Инез, моя дорогая, то это действительно так. Но существует одна вещь, в чем ты можешь быть уверенной, Клэр, моя радость.

Он смахнул комара с ее руки.

— Даже если мне удастся избежать женитьбы, в моей жизни всегда будет царить любовь, а потому я никогда не стану законченным холостяком.

— Ты так мил, — сказала она искренне.

Неохотно она встала, потому что с Николасом можно было себя чувствовать совсем расслабленной.

— Мне снова необходимо идти к учебникам.

Он взял ее под руку и прошел вместе с ней небольшое расстояние вдоль дороги.

— Между прочим, Клэр... относительно пятницы...

— Я надеялась, что ты не вспомнишь об этом, — сказала она.

— Я еще ни разу не забывал твоего дня рождения. В этом году я хотел бы, чтобы у тебя был в связи с этим прием.

Она решительно покачала головой:

— Нет. Это очень любезно с твоей стороны, Николас, но это не так легко организовать. Мне бы хотелось, чтобы в семье Сарменто никто об этом не узнал, я всего-навсего нахожусь у них на службе.

— Не глупи, они совсем не считают тебя таковой.

— Это правда. И тем не менее, пожалуйста, никаких приемов.

— Ну что же, хорошо. Я полагаю, что, соответственно местным нормам приличия, я даже не имею права пригласить тебя к себе в бунгало на обед. Но знаешь, что я скажу тебе. Я смоюсь отсюда в три тридцать, а ты приедешь ко мне на чай в четыре. Мы устроим прием на двоих.

Так они и договорились, и когда наконец Клэр распрощалась с ним, ей пришлось поторопиться. Но Инез не сделала ей замечания за опоздание, а старый сеньор приветствовал приглашением составить им компанию на веранде, где они пили кофе со сладким бисквитом. Занятия начались уже во второй половине дня.

Однако в послеобеденное время в пятницу фортуна была явно не на стороне Клэр, которая, спустившись вниз без четверти четыре, обнаружила, что Инез, отдохнувшая во время сиесты, приветствовала своих гостей, соседских женщин. Они наносили визит, чтобы провести время и поболтать за холодными напитками со льдом. Естественно, что все ожидали, что Клэр присоединится к их компании. Она, соответственно, несколько задержалась в зале для приемов, улыбнулась каждой из приглашенных, использовав при этом несколько предложений на великолепном португальском языке. Но внутри ее возрастало волнение.

Разумеется, она могла послать записку Николасу, он понял бы ее трудности, хотя, разумеется, чувствовал бы себя разочарованным. Господи, неужели не существовало какого-то способа сбежать? В конце концов, послеобеденные часы считались свободными от занятий, а сегодня был, кроме всего прочего, ее день рождения!

Она решительно пересекла комнату и тихо сказала Инез:

— Вы не будете возражать, если я уйду? Я еще до этого пообещала сходить на чай к другу.

Темные глаза широко смотрели на нее, а затем ресницы опустились.

— К другу? В одной из этих вилл?

Клэр чертыхнулась про себя. Инез должна была бы четко знать, что у нее ни с кем из португальцев нет таких отношений, когда можно ходить к ним в гости. Но если ей хочется, чтобы все было написано черным по белому, пусть получает свое.

— Николас пригласил меня на чай, — сказала она смело.

Легкая пауза.

— Ах да, на чай по-английски, — сказала Инез. — В таком случае ты непременно должна пойти и провести с ним счастливые часы. Адьё!

Чудовищное подобие дня рождения, подумала Клэр, когда наконец выбралась на мощеную дорогу. Ни тебе добрых пожеланий, ни даже поздравительной открытки от подруги, как это бывало в прошлые годы. Но ее это в общем-то не слишком огорчало, потому что предстояла встреча с Николасом. А теперь с самого начала эта встреча была омрачена, потому что Инез, в результате стечения случайных обстоятельств, оказалась уязвленной и теряющейся в догадках. Но самое худшее состояло в том, что Клэр в сложившейся ситуации была совершенно беспомощной.

И все-таки хвала небу за Николаса, даже если он был причиной страданий Инез. Он встретил ее на узкой веранде, поцеловал в щеку и обнял за плечи.

— Двадцать два, — сказал он. — Не могу поверить в это. Ты к тому же становишься прехорошенькой.

— Становлюсь? — переспросила она, взглянув на него с озорством.

— Да, это случится, когда ты влюбишься по-настоящему. Любовь положит конец всем этим утонченным твоим чертам, и она, несомненно, вырвется наружу через твои глаза, и все это увидят. Ты относишься именно к этому типу людей.

— Если мне захочется сохранить это в секрете, то я постараюсь быть очень осторожной, если ты будешь поблизости.

В гостиной весь стол был уставлен блюдами с португальскими пирожными и сладостями, покрытыми сахарной глазурью, а цветочная ваза едва вмещала небольшие оранжевые и желтые маргаритки.

После чая он застегнул вокруг ее запястья янтарный браслет. Гладкие овалы янтаря были соединены изящными кольцами из серебра, а застежка представляла собой серебряный бутон с небольшими топазами. В ответ на ее восхищенные восклицания он просто рассмеялся, сказав, что, видимо, было бы лучше преподнести ей носовые платки.

— Женщине позволительно получать драгоценности от своего отца, брата, жениха или мужа, — заявил он. — Видишь ли, у тебя никогда не было кого-нибудь, кто бы приближался к тебе по статусу брата ближе, чем я, дорогая моя, а потому я решился воспользоваться этим фактом. Янтарь очень подходит тебе по цвету.

Дни рождения обычно представляют собой семейные праздники: они говорили о Сассексе и первом визите Клэр в театр в Лондоне, как она при этом всего боялась и как была всем восхищена. После этого слушали патефонные пластинки, которые оба любили, а около шести он проводил ее до Казы и простился у ворот.

Светлая грусть охватила Клэр — частично из-за музыки, а частично из-за ностальгии по простому, бесхитростному существованию, когда она принадлежала себе полностью, пока не приехала на Святую Катарину. Но вдруг все переменилось в одночасье, и у нее пропало всякое желание печалиться, наоборот, ей нужно быть безгранично благодарной за то, что она все-таки здесь оказалась.

Потому что в холле с явным намерением попрощаться перед уходом стоял Мануэль де Кастро — в кавалерийских бриджах, легкой куртке и до блеска начищенных красно-коричневых сапогах; по всей вероятности, он добрался сюда, объехав город стороной. Его лошадь, видимо, была привязана где-то за садом.

Граф повернулся и поклонился ей без всякого проявления враждебности.

— Добрый вечер, мисс Уиндхем. Надеюсь, что у вас все в порядке? Я только что просил Инез и ее отца приехать на денек в Кастело отдохнуть и позагорать на пляже. Хотел бы, чтобы вы приехали тоже.

Клэр почувствовала, что у нее на мгновение остановилось дыхание.

— Это доставит мне большое удовольствие. Благодарю вас, сеньор.

— Николас, к сожалению, должен завтра проследить за ремонтом своего оборудования, но я скажу ему, чтобы он к нам подъехал после обеда.

Мануэль снова поклонился — сначала Клэр, а потом сеньору Сарменто.

— До встречи, сеньор... Мисс Уиндхем.

Он удалился своей размашистой, упругой походкой, а Клэр осталась, смущенно глядя в тусклые глаза старого человека.

— Вам нужно сегодня как следует выспаться, — сказал он. — Эти спортивные игры в Кастело могут довести до изнеможения, и лучше всего начать их свежим и полным энергии. Что касается меня, — продолжал старик, саркастически пожимая плечами, — то я буду сидеть и наблюдать за другими и, по всей вероятности, изредка дремать. Старому человеку все позволительно.