Киногерой для Розалинды

— Тогда зачем приглашал Хоуп? — не удержалась она от колкости.

— Милая, обожаемая Розалинда! — Смеясь, он сорвал тоненький топ с ее покорного тела. — Я просто вьшолнил долг вежливости. Хоуп не была бы настолько бестактна, чтобы принять приглашение.

— Ты думаешь, она знает?

Розалинда попыталась подняться, но Сэм удержал ее.

— Разве она не предупреждала тебя насчет моей репутации?

— Да, только не прямо... — вспомнила Линди, сдвинув брови. — Ее почти не бывает дома, и мне казалось, что мы были очень осторожны...

Линди не договорила, потому что Сэм снова расхохотался.

— Я же о тебе забочусь, — рассердилась она. — Ведь это ты хочешь сохранить все в секрете.

— Да по мне, хоть бы весь мир узнал о моих чувствах к тебе.

— Тебя это не волнует?

«Что ж он мне раньше не сказал? — подумала она в отчаянии. — У него по лицу никогда ничего не поймешь, а пытаться услышать в его словах слишком многое было бы роковой ошибкой».

— И хватит об этом!

Почему же хватит? Для нее этого совсем недостаточно.

Сэм, кажется, заметил ее недоумение.

— Я не рекламирую свою личную жизнь. Где-то надо провести черту, не то тебя съедят с потрохами, — объяснил он. — А самое страшное — вдруг я и сам поверю в то, что обо мне пишут? Я знаю несколько человек, с кем такое случилось. Можешь мне поверить, это жалкое зрелище. Не пойми меня неправильно: я не такой привереда, чтобы хаять средства массовой информации. Такая уж у них работа, и мне от нее часто бывает польза. Я согласен играть в их игры — но по моим правилам. Хорошо, когда твои фотографии печатают в газетах, но ты нигде не найдешь моего фото, где я был бы снят на этой палубе. Пусть киностудия распускает слухи обо мне и очередной исполнительнице главной роли. Я даже готов позировать для снимков — но не позволю фотографировать нас с тобой. Я буду ездить и выступать на презентациях фильма, но, когда рабочий день закончен, где я и с кем я — исключительно мое дело. — Вдруг его серьезное лицо озарила плутоватая улыбка. — Здесь, по крайней мере, можно не волноваться по поводу фотоаппаратов с телеобъективом!

— А может, там, высоко-высоко, летает спутник и с него кто-то наблюдает за нами?

Линди старалась копировать его небрежную усмешку, но не смогла устоять перед дразнящим взглядом, блуждающим по ее полураздетому телу. По коже у нее побежали мурашки в сладком предчувствии его умелых прикосновений.

— Пусть смотрят!

Линди потянулась к нему, обхватила руками его крепкие ягодицы. Она не собиралась долго ломаться, особенно сейчас, когда от его голоса с многообещающими эротическими нотками ее била дрожь, словно в лихорадке.

— Многое зависит от того, пойдешь ли ты мне навстречу, — доверительно сообщил он охрипшим голосом.

— Если ты убедительно попросишь...

Ее слова потерялись в теплой глубине его рта.

Стало прохладно, и Линди спустилась в каюту накинуть хлопчатобумажный свитер поверх рубашки. Только что она провела целый час в рубке, и голова у нее шла кругом от навигационных терминов. Сэм утверждал, будто теперь всю тяжелую работу по управлению судном берет на себя автоматика, но Линди была другого мнения.

Вернувшись в каюту, она сразу поняла по его лицу: что-то случилось. Ее улыбка погасла.

— Я говорил по радио с береговой охраной. Грозовой фронт, который ожидали завтра к вечеру, приближается быстрее, чем рассчитывали.

— Что это значит?

Линди старалась скрыть свое разочарование.

— Это значит, что я должен высадить тебя на берег сегодня же. Нужно поставить яхту к югу от мыса, пока волнение позволяет пересечь отмель. Там она будет укрыта от самого сильного ветра.

— Это обязательно?

Невероятно, но Линди услышала в собственном голосе легкую дрожь. Сэм, видимо, тоже ее заметил и быстро взглянул на Линди. «Господи, не вздумай цепляться за него с жалобными воплями, Линди, деточка», — сказала она себе.

— Ты пошел бы туда, если бы был один? — спросила она более твердым голосом.

— Я же не один; я должен заботиться о своем грузе, которому нет цены.

Линди потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что означают его слова, после чего она вспыхнула от удовольствия.

— Прости, что я испортила тебе поездку.

Он так смотрел на нее, что она вдруг почувствовала себя желанной и драгоценной. Это ощущение было для нее новым и удивительно приятным.

Сэм взял ее за подбородок и властно посмотрел в глаза.

— Ты ничего не испортила. Обидно, конечно, но у нас будет еще много таких возможностей.

Еще много! Линди чувствовала, что так и сияет от радости. «Я сейчас замурлыкаю, как довольная кошка», — подумала она, удивляясь собственной реакции.

— А твой имидж не пострадает, ведь я такая сухопутная крыса?

— Я и сам был когда-то сухопутной крысой.

— Ты?

Линди была поражена: ей казалось, что море для Сэма — естественная среда. Он был здесь настолько на своем месте, что Линди решила, будто он — потомственный моряк. Еще бы! Так уверенно и непринужденно ходил по качающейся палубе! Невольно позавидуешь!

— Ну, конечно. Я родился далеко от моря, в Огайо. Я же деревенский мальчишка. На яхте оказался впервые, когда мне было уже девятнадцать. Я работал на берегу, в доке. Однажды на яхте, стоявшей в заливе, снимали рекламу. Мы, несколько ребят, остались после работы посмотреть на съемки и на красоток.

Он ухмыльнулся, посмеиваясь над собой.

— Парень, которого должны были снимать, становился совершенно зеленым, как только яхта отваливала от пристани. Съемками командовала женщина, она почему-то выбрала меня, и я подумал: «А какого черта! Улыбаться в камеру не так уж трудно». Только, пожалуйста, не рассказывай Хоуп, что я так сказал, а то она с меня шкуру спустит! Я был тогда совсем молодой и наглый.

— Некоторые вещи не меняются с возрастом. Линди так и видела загорелого полуголого парня с дерзкими глазами, каким он был тогда. Как такого не выбрать!

Сэм только улыбнулся в ответ.

— В итоге я оказался на развороте какого-то журнала, из тех, что печатают на глянцевой бумаге, и впервые почувствовал под ногами палубу. Из-за этих фотографий меня пригласили на роль в телешоу, а остальное, как говорится, уже история. Я купил «Дженнифер» на деньги, которые получил за свой первый фильм.

Сэм поднял взгляд к верхушкам мачт.

Рассказ Сэма явился для Линди полной неожиданностью. Она была уверена, что Сэм родом из привилегированной семьи, а оказывается, все совсем не так. Оставалось только надеяться, что Сэм действительно относится к ней так же серьезно, как она к нему, потому что Линди влюблялась в него все сильнее по мере того, как ей удавалось разглядеть истинного Сэма Рурка! Прежняя Розалинда бросилась бы бежать без оглядки, спасаясь от сердечных мук. Но теперешняя была полна решимости идти до конца, к добру или к худу, что бы ни случилось!

На обратном пути Сэм заставил Линди надеть на себя спасательный жилет. Он сказал, что это очень полезная привычка, которую приобретаешь в одиночном плавании. Хоть Линди и была новичком в морском деле, все же на нее произвело большое впечатление то, как умело Сэм маневрировал при все усиливающемся волнении, обходя песчаную отмель, едва видневшуюся в бурунах белой пены.

Обратный путь на машине до коттеджа Хоуп занял около часа, и большую часть этого времени Линди проспала. Она проснулась, когда автомобиль въехал на тряскую, неровную дорогу, круто поднимавшуюся вверх по склону к разбросанным на холме домикам, и еще не успела протереть глаза, как сердитый возглас Сэма разбудил ее окончательно.

Линди выглянула в окошко и тут же поняла, отчего лицо Сэма стало чернее тучи. Перед коттеджем стояло целое скопище различных транспортных средств и толпились люди, причем некоторые из них тащили к веранде кинокамеры и звукозаписывающее оборудование.

— Сиди в машине! — приказал Сэм, остановив автомобиль возле ярко-красного лимузина. Он хлопнул ладонью по блестящему капоту. — Даллас! Можно было догадаться.