Сила веры (СИ)

Девушка много и упорно работала, как и Васька, которую нагрузили так, в связи со временем отпусков, что она не вылезала из своей клиники, и когда она с Андреем приехали на выходные - это был праздник какой-то. Ребята привезли шашлык и они все вместе душевно посидели в саду. Дези, как всегда, была деликатна, не выпрашивала кусочки, не позволяла себя гладить, не лаяла и не отходила от Виты ни на шаг.

Поздним вечером Васька вызвала Виту на разговор

- Ветка, ты не беременна?

- С чего бы это? – разговор начал тревожить девушку. Начала накатывать тугая боль

- помнишь, как ты мне звонила, спрашивала про таблетки? И сегодня, за столом ты не выпила ни глотка вина. Подносила ко рту, морщилась и ставила обратно

- я тебе не звонила – Виту затрясло - у меня никого нет. Я не беременна – она зажала уши руками, не желая слышать того, что говорит подруга

- все, успокойся, не беременна, значит, не беременна – встревоженным голосом произнесла Васька. Дези, чувствуя, что Васька тревожит хозяйку, глухо зарычала

- какая у тебя защитница теперь. Да не трогаю я твою хозяйку. Я ее люблю – а Дези поставила лапы Вите на плечи и засопела в ухо, утешая ее

- Вась, ты лучше расскажи, что у тебя с Андреем – она вздохнула – веришь, знаю его всего ничего, но могу сказать, я его люблю. Как будто его всю жизнь ждала

- а он?

- а он? Не знаю. Мы не говорили на эту тему. Мы еще даже не целовались. Встречаемся только в четвертый раз. Вет, ты конечно, извини, а он тебе не нравится? – Вита вытаращила на нее глаза

- с дуба рухнула? К чему такие вопросы?

- мне кажется, ему не я, а ты нравишься

- не придумывай, то чего нет. А если боишься, лучше не привози его сюда. И давай замнем эту тему. Мне неприятно. Мне никто не нужен. Правда, Дези? – нагнулась она к собаке, та согласно тявкнула. В это время снизу раздался голос Андрея, он приглашал пить чай. За столом Вита пыталась вести себя непринужденно, до той поры пока Андрей не произнес

- Вита, а ты оказалась права

- в чем?

- помнишь, ты сказала, что тебя могут искать?

- не помню, не помню, не помню – она тоненько завизжала, закрыла руками уши и побежала наверх

- я ничего не помню – как мантру повторяла она – я не хочу помнить – опять накатила боль. Она билась головой о подушку и пыталась выкинуть все мысли из головы. Девушка прикладывала все силы, чтобы прогнать их. Ей казалось, что надо просто громко кричать и тогда они просто не сумеют добраться до нее. Она отчаянно не хотела вспоминать. Ей хотелось разбить голову, ведь тогда воспоминаниям некуда будет возвращаться. Или сделать себе физически больно так, чтобы эта боль затмила все. Вдруг на нее навалилась тяжесть, и горячий собачий язык принялся вылизывать ее лицо, Дези слизывала слезы и сама стонала, разделяя боль любимой хозяйки. Вита постаралась взять себя в руки, обняла ее, и прижалась к ней покрепче

- у нас все хорошо. У нас все будет хорошо. У нас все будет, просто, зашибись – шептала она и проваливалась в спасительное забытье. Васька с Андреем встревоженные не знали, что делать, и убедившись, что Вита крепко спит, решили ее не трогать Ясно, что с ней произошло, что-то очень плохое, что она старается выбросить из головы. И они, после бурного обсуждения, решили, по возможности не затрагивать в разговорах прошлое. Проснулась она утром, всю ночь, проспав в обнимку со своей собакой. Чувствовала себя погано. Кружилась голова, и болело все тело. Девушка поняла, что не справляется с ситуацией. Что медленно сходит с ума, что только делает вид, что все нормально. Она взяла телефон, набрала мамин номер и сказала только одно слово «приезжай»

Как во сне она проводила с утра Ваську с Андреем, заверив, что с ней все хорошо и сегодня прилетает мама. Вышла в сад и легла в гамак. Ей опять не хотелось ни шевелиться, ни жить. Только чувство долга перед Дези заставило в обед подняться с гамака, чтобы покормить ее. Возвращаться в сад она не стала, а легла на диван в зале. Ей опять было холодно, но холод шел почему-то изнутри, и даже закутавшись в плед, она не могла сдержать колотившую дрожь. Снова провалилась в забытье, вынырнула от того, что Дези слизывала слезы с ее лица. Она с трудом встала и разогрела ей еду. Мелькнула мысль, что надо бы и самой поесть, но даже мысли о еде вызывали тошноту. И она снова легла на диван. Из спасительного сна ее выдернули чьи то объятия. Мама. Приехала мама. Теперь все будет хорошо. И девушка разрыдалась так, как не плакала никогда. Она просто захлебывалась слезами, цеплялась за самого дорогого человека и выливала на нее свою острую боль, всю непонятную горечь, скопившуюся в ней. Она плакала от жалости к себе, растворяла в слезах свое отчаянное одиночество. А мама только обнимала ее крепче и гладила по спине. Сколько продолжалась истерика, она не знала. Но у любых слез тоже есть предел. Они закончились, она просто сидела в маминых объятиях и судорожно всхлипывала, чувствуя, как приходит облегчение, и понимание - мама рядом, и теперь она справится со всеми трудностями.

- пойдем спать дочка. Утро вечера мудренее – и Вита, цепляясь за нее, боясь даже на секунду выпустить ее руку пошла за ней в спальню. Не смотря на то, что она с дороги, мама поняла ее состояние, сняла дорожную одежду, одела выданную Витой футболку, даже не пошла в душ, а легла рядом, прижимая ее к себе. На свое место умостилась Дези и облегченно вздохнула, наверное, решила, что передала эстафету присмотра за душевнобольной, в более надежные лапы.

Проснулась она от того, что в комнате кто-то тихо разговаривал. Девушка прислушалась и поняла, что это мама разговаривает с Дези. Рассказывая ей о том, какая она умная и приличная собака. А приличная собака утром должна пойти на улицу и делать там свои дела. А хозяйка пускай еще поспит. Она открыла глаза и улыбнулась. Вот оно чудо. Мама, свежая после душа, находится рядом. Вита собралась вставать, как опять накатила слабость и закружилась голова. Но она, не делая резких движений, все-таки встала и обняла маму.

- душ и завтрак – строго проговорила она

- давай наоборот. Голова кружится. После завтрака пройдет, и тогда я пойду в душ – она медленно прошла мимо мамы и осторожно стала спускаться вниз, за ней так же медленно шла Дези. Мама с тревогой следила за их спуском. Но ни слова не произнесла. Как только они оказались внизу, Дези опрометью бросилась на улицу, а Вита села за стол. Горка блинчиков посередине стола вызвала тошноту. Она положила руки на стол и опустила на них голову

- мам, убери блины. Неполную чашку кофе и кусок черного хлеба. В холодильнике должен быть вишневый сок - пробормотала она в сложенные руки. Буквально через минуту ее желание было выполнено, стараясь сдерживать дрожь в руках, она плеснула в кофе сок и с наслаждением сделала первый глоток

- ты не пугайся так – глядя на маму произнесла она – просто, я вчера ничего не ела и не пила. А еще я, наверное, беременна – призналась девушка в первую очередь себе. Мама тяжело опустилась на стул. А Вита пила свой кофе, жевала кусок хлеба, и смотрела перед собой

- после душа я тебе расскажу, все что знаю. В холодильнике кастрюля, накорми Дези, пожалуйста – голова у нее перестала кружиться и она отправилась принимать душ. А потом они сели на веранде, и Вита постаралась спокойно ей все рассказать. Она помнила, как отлично сдала сессию, как отвозила работы Ивану, как почему то лихорадочно бежала из квартиры. И о том, как ей Васька спасла жизнь. Потому что, она даже не вставала с дивана, и, « кажется, даже описалась, я об этом стеснялась спросить у Васьки. Хорошо, что диван кожаный», натужно пошутила Вита. Что со мной происходило в выпавшие из ее жизни две недели, она не помнила, и как только начинала вспоминать, тут же хотелось покончить с этой жизнью. Что беременна, поняла давно. Только признаваться себе не хотела. Но сколько не закрывай глаза, признаться все равно пришлось и это снова выбило ее из колеи. Только подспудное понимание того, что если она умрет, то убьет своего ребенка, не дает ей расстаться с этим светом. Кто отец ребенка, она не знает, и вспомнить не может и не хочет. Может быть, когда пройдет время, все встанет на свои места, она все вспомнит. А сейчас она будет жить, с тем, что есть. Вита старалась говорить бесстрастно. «Да, и еще я уверена, что меня не насиловали и силой нигде не удерживали. Просто, меня, кажется, предали». Как только она снова попыталась анализировать ситуацию, боль прилила к голове, как волна. Она заскулила от боли и сжала виски. Из сада тут же прибежала Дези и бросилась ее обнимать. А она постаралась отрешиться от тревожащих ее мыслей. Мама тоже пересела к ней и обняла за плечи