Согласие сердец

— А может ли быть такое… — Мэг внезапно перестала плакать, словно утешительная мысль в мгновение ока овладела ее умом. — Вдруг Мартин решил вызвать мою ревность?

Кем себя возомнила эта соплячка?! — раздраженно подумала Шерри, однако профессионализм взял верх, и вслух она произнесла то, что от нее требовали обязанности подросткового психолога из анонимной телефонной службы:

— Ты полагаешь, что мистер Фергюсон намеренно появляется в обществе другой женщины?

— Вполне логично, не так ли? — с надеждой и плохо скрываемой радостью в голосе спросила Мэг.

— А по-моему, это полная чушь, — не сдержалась Шерри. В конце концов, в ее обязанности не входит поддерживать во влюбленных девчонках напрасные надежды и иллюзии.

— Не мог же он и в самом деле влюбиться в нее! — упорствовала Мэг, для которой весь мир делился на черное и белое. Если учитель неровно дышит к ней, то как же он может обнимать и целовать другую женщину?

— Почему не мог?

— Потому что она старая, — уверенно сказала Мэг.

— Мэг, тридцать лет еще не старость, — возразила Шерри, чувствуя обиду не только за себя, но и за всех своих сверстниц, которых незаслуженно списывают раньше времени со счетов девчонки вроде Мэг. А с учетом того, что они не стесняются в выражениях…

— Да и одета она совсем не по моде. Какие-то платья и кофты из бабушкиного сундука. Нафталином несет за милю! А прическа? Смотреть тошно. Никакой стрижки или укладки. При этом глупо смотрит на Мартина…

Интересно, детка, как ты на него смотришь?! — ядовито подумала Шерри. Мартин не раз жаловался ей, что порой не может вести урок из-за взглядов и подмигиваний старшеклассниц, которые призывно улыбаются, даже если он говорит о многомиллионных жертвах Второй мировой войны.

— Возможно, подруга твоего учителя и не носит ультрамодные наряды, как ты. — Шерри тщательно подбирала слова, боясь обидеть Мэг или выдать себя. — В конце концов ты сама сказала, что она старше…

— На вид ей все сорок! — запальчиво добавила Мэг.

Спасибо за комплимент, подумала Шерри. Обычно мне давали меньше лет, чем есть на самом деле. Пообщаешься с молодежью — так либо под нож пластического хирурга ляжешь, либо заработаешь комплекс неполноценности.

— Наверняка Мартин специально попадается мне на глаза, чтобы я ревновала, — с завидной самоуверенностью заявила Мэг.

— Мэг, не хочу тебя обидеть, но, возможно, твой учитель даже не замечает тебя.

— Как это? — с угрозой в голосе спросила школьница.

— Я имела в виду те моменты, когда он вместе со своей пассией, — уточнила Шерри.

— Нет, я уверена, что он устроил весь этот спектакль только ради меня!

— Мир вовсе не вертится вокруг тебя, — возразила Шерри.

— Ух, попалась бы она мне! Я бы ей все волосы повыдирала!

— Мэг, так нельзя говорить. Ты ведь совсем ее не знаешь.

— Мне незачем пить с ней вечерний чай, чтобы понять, на какой крючок она поймала мистера Фергюсона.

— Неужели ты не доверяешь выбору своего учителя? Ты ведь уверяла меня, что он самый умный, рассудительный и проницательный человек на всем белом свете.

— Так и есть, — озадаченно согласилась Мэг, еще не догадываясь, к чему ведет Шерри.

— Если он остановил свой выбор на «старой лахудре», как ты ее называешь, значит, нашел в ней что-то…

— Я уже сказала, что он мог в ней найти. Просто ее не нужно было долго уламывать. Если бы я только узнала, откуда она взялась…

— Мэг, не горячись. Я надеюсь, что дальше слов ты не пойдешь, ведь так?

Она не ответила.

— Мэг, ты меня слышишь? — позвала затаившуюся собеседницу Шерри.

— Как же я ее ненавижу! — с недетской злобой произнесла Мэг. — Даже больше, чем Николь.

— Ты не должна ненавидеть ни Николь, ни кого бы то ни было другого. У нее есть те же основания влюбиться в Мартина, что и у тебя, и у… хм… старой лахудры.

— Нет, Мартин должен быть только моим!

Шерри вздохнула.

— Мэг, Мартин — не игрушка в ваших руках. Позволь ему самому решать, с кем быть. Перестаньте ссориться из-за него. Вы ведь давно дружите с Николь.

— Уже нет. Я не желаю ничего слышать о ней.

Шерри снова вздохнула. Ну почему женщины не могут поделить мужчин? Почему лучшие подруги влюбляются в одного и того же парня?

— Николь переживает не меньше твоего.

— Откуда вы знаете? — насторожилась Мэг. — Она тоже звонила? Наверняка обливала меня грязью.

— Вовсе нет, — покривила душой Шерри. — Николь очень сожалеет, что…

— Ничего она не сожалеет, — оборвала ее на полуслове Мэг. — Она видит, что я нравлюсь мистеру Фергюсону гораздо больше, вот и бесится. Надо же быть такой дурой — нажаловаться мамаше! Мартина могли в два счета выставить из школы, если бы директор не был его старым приятелем. Кроме того, всем известно, что мать Николь — скандалистка и стерва высшей пробы. Надеюсь, что и Николь получила от нее по первое число, — со злорадной усмешкой закончила Мэг.

— Не будь такой бессердечной, — попробовала урезонить ее Шерри. — Николь сейчас очень одиноко. Мать ее не понимает. Мужчина, которого она полюбила, недосягаем… а лучшая подруга — делает вид, что ненавидит ее.

— Я вовсе не делаю вид. Я действительно ненавижу ее.

— Мэг, ты не можешь ненавидеть всех, кому понравится твой учитель. Николь ведь не виновата, что полюбила его. Уж кто-кто, а ты должна понимать ее лучше других.

— Ну уж нет! Она знала, что я влюбилась в мистера Фергюсона с первого взгляда. Я рассказала ей об этом первой. Она тогда уверяла меня, что этого не может быть. Что Мартин учитель, что он намного старше… что у него наверняка есть жена и так далее и тому подобное. А через пару недель ее мать устроила скандал на всю школу, обвинив мистера Фергюсона в совращении ее невинной дочурки. Единственное, что спасло Николь от моего гнева, это то, что Мартину на нее на-пле-вать. — Последнее слово Мэг намеренно произнесла по слогам, подчеркнув, насколько безразличен учитель истории к ее подруге.

— Мэг, ты не думаешь строить козни или мстить?

— Николь — нет, а вот подружка Мартина у меня попляшет. Если, конечно, попадется на моем пути.

— Ты ведь говоришь все это несерьезно. На самом деле ты милая, хорошо воспитанная и благоразумная девушка…

После долгих увещеваний Шерри чувствовала себя выжатой как лимон. Мэг, похоже, относилась к типу энергетических вампиров, которые выкачивают из собеседника все силы, а сами при этом чувствуют себя превосходно.

Шерри заварила себе чай с мятой, однако седативные свойства травяного настоя оказались бессильны перед нервным напряжением. Безусловно, Шерри прекрасно понимала, что у девочек, учениц Мартина, сейчас переходный возраст. Они слишком импульсивны… Вряд ли они и в самом деле станут строить козни…

Однако Шерри все же крайне неприятно было услышать оскорбления и проклятия в свой адрес. Надо же! «Старая лахудра»!

— Хм, старушка моя, — усмехнулся Мартин после того, как выслушал гневную отповедь Шерри. — Дай-ка я тебя поцелую. — Он нарочито внимательно огляделся по сторонам.

— Хочешь убедиться, что твоя обожаемая Мэг следит за нами? — съязвила Шерри.

— Шерри, не злись. Это ведь глупо. — Мартин прижал ее к груди и поцеловал в лоб.

— Я знаю. Прости. Однако, честное слово, еще два-три звонка от твоих учениц, и я им так прямо и скажу, что «старой лахудре» всего двадцать семь и она никому не уступит их учителя.

— Шерри, помнится, ты предупреждала меня об осторожности, мягкости и деликатности в общении с подростками, — улыбаясь, напомнил Мартин.

Она вздохнула.

— Верно. Придется и дальше играть две роли. Отзывчивой Шерри Янг из службы телефона доверия и «старой лахудры», которая соблазнила и развратила непорочного Мартина Фергюсона.

— Кстати, почему бы тебе не сделать это снова?

— К тебе или ко мне? — с игривой улыбкой спросила Шерри, тут же выбросив из головы ревнивые мысли.

Он прижал к себе и начал покрывать легкими поцелуями лицо, шею… Шерри призывно раскрыла губы, и Мартин не заставил долго себя ждать. Она тут же ощутила горячее дыхание, и требовательные губы прижались к ее жаждущим любви устам. Их языки сплелись, и этот танец дарил неземное наслаждение.