Звезда моя

Еще пара звонков — и Витале узнал, где Зара теперь живет. Сплетни, которые он услышал вместе с этими сведениями, окончательно убедили его, что у дочери Монти Блейка сейчас очень тяжелое время. Но ему-то какая разница? Витале нахмурился, его ставила в тупик его собственная реакция. Почему он чувствует ответственность за происходящее с ней? Он, Витале, по крайней мере, был свободен, а ют Зара решила обмануть доверие мужчины, за которого собиралась замуж. Она — бессовестная лгунья и испорченная дочка его ненавистного врага. И все-таки он не мог выбросить из головы, что был ее первым и единственным любовником.

На следующий день, в девять утра, Витале подходил к квартире Зары. Еще не войдя в здание, он спросил себя, почему же, черт возьми, он наносит визит дочери человека, которого презирает. Возможно, она беременна от него, с ожесточением напомнил он себе. Если появится ребенок, то он должен позаботиться о Заре. Пока Витале не будет знать наверняка, он не может отвернуться от нее и закрыть глаза на все ее злоключения.

Выйдя из лифта, Витале очутился в самом центре бурного спора. Дородный пожилой мужчина, стоя у двери Зары, яростно кричал:

— Либо переезжает кролик, либо вы — и это не обсуждается!

Потрясенная, Зара подняла на него глаза:

— Но это…

— Никаких животных. Вы подписали договор аренды, а теперь нарушаете одно из его условий, — громко сказал мужчина. — Сегодня же этого животного здесь быть не должно, или я вас выселю.

— Но мне некуда увезти его! — горячо спорила Зара.

— Это не мои трудности, — возразил домовладелец, разворачиваясь на каблуках и энергично входя в лифт, который секунду назад освободил Витале.

Только когда Витале сделал шаг вперед, Зара заметила его. Она широко распахнула глаза и открыла от изумления рот. Ее охватила ярость.

— Какого черта ты явился сюда?

Глава 6

Появление Витале привело Зару в состояние шока. Все звуки как будто доносились издалека. Сердито топая, ушел домовладелец, оскорбленный упрямством Зары, и Витале занял его место. В безупречно сидевшем на нем деловом сером костюме, явно дизайнерской работы, он выглядел восхитительно и очень по-итальянски.

Но Заре было больно на него смотреть. При воспоминании о его предательстве гнев вспыхнул с новой силой. В голове крутились печальные мысли: он даже не хотел ее, а просто использовал в качестве орудия мщения.

— Что тебе нужно? — спросила Зара. Ее тон был гневным и резким. — И как ты узнал, где я живу?

— У меня свои источники, — не задумываясь ответил Витале. При этом он пристально наблюдал за ней.

В домашней одежде — закатанных брюках, майке и шлепанцах — она казалась еще более красивой. Облако серебристых кудряшек разлеталось по ее узким плечам и сияло, будто отражая свет далекой звезды. Пышные волосы обрамляли тонкие черты ее лица, на котором выделялись большие глаза лавандового цвета и губы, соблазнительно розовые и пухлые. И Витале снова хотел обладать ею. Он не мог осознать всю нерациональную абсурдность такого притяжения. Оправдываясь перед собой, Витале тут же нашел у нее массу недостатков. Она слишком маленького роста, у нее слишком яркие волосы, она разговаривает в темпе скорого поезда и почти не делает пауз, причем в основном говорит всякие банальности. Правда, вопреки расхожему мнению, она далеко не глупа. У нее очень необычное чувство юмора, и она сообразительна.

Витале оглядел ее с ног до головы, как если бы имел на это полное право, и презрение Зары стало еще острее.

— Ты так и не сказал мне, что тебе нужно.

Ее лицо стало жестче, а на щеках выступил румянец, когда до нее дошла самая вероятная причина его вторичного появления. Она смущенно опустила ресницы:

— О, ну разумеется, ты хочешь знать, не…

— Я могу войти? — прервал ее Витале, который предпочитал не вести столь личные беседы в коридоре.

— Я не хочу впускать тебя, но полагаю, у меня нет выбора, — резко возразила ему Зара. Про себя она отметила, что еще в Италии запретила себе думать о возможной беременности и старательно избегала этой мысли теперь.

Напряженную тишину нарушил легкий топоток. Когда Витале вошел, Пушистик недовольно застучал по полу задними лапками и испуганно запищал, а затем опрометью убежал в свой домик.

Витале был весьма озадачен такой встречей.

— У тебя дома… кролик? — спросил он. Его прежний опыт подсказывал ему, что на кроликов охотятся, либо их едят, либо и то и другое вместе.

— Да, Пушистик живет со мной. И он нервничает в присутствии мужчин, — сообщила Зара, подумав, что, если бы она была так же разумно осторожна, как Пушистик, во время прошлой встречи с Витале, это уберегло бы ее от теперешних бед.

Зара не отрывала от него полных ярости глаз. Почему-то она никак не могла отвести от него взгляд и вдруг вспомнила ту ночь в Тоскане… Она вспомнила гораздо больше, чем хотела бы и чем позволяли приличия. Еще ни к одному мужчине она не испытывала ничего подобного. От этих волнующих воспоминаний ее сердце забилось так часто, что хотелось прижать руку к груди, пока оно не вырвалось оттуда.

— Я еще не знаю, беременна я или нет, — откровенно призналась она, переходя прямо к делу в надежде, что это вернет ее на землю и обезопасит от подобных воспоминаний. Каким бы красавцем он ни был, перед ней враг и бессердечный обманщик. Она ненавидела его за то, что он с ней сделал.

Витале чувствовал себя неловко, потому что никогда раньше не оказывался в такой ситуации. Обычно его любовницы принимали меры предосторожности, и не происходило ничего незапланированного. Или же, если что-то и случалось, из-за этого не поднимали шума, цинично уточнил он.

— Кажется, можно сделать какие-то тесты.

— Я куплю тест и сообщу тебе о результате, — беззаботно проговорила Зара. — Но сейчас у меня есть другие причины для беспокойства, поважнее…

Витале вздернул бровь:

— Какие, например?

— Мой кролик Пушистик… Что мне с ним делать? Сосед уже на меня нажаловался, и ты сам слышал, что сказал домовладелец. Он уперся и не пойдет на уступки. Если я не пристрою куда-нибудь Пушистика, он меня выставит за дверь! — воскликнула Зара.

— Правила есть правила, — не зная, что еще сказать, произнес Витале, который никогда не держал домашних животных. Ему была непонятна вся глубина ее привязанности к кролику, но расстроенное выражение лица Зары говорило само за себя. Его охватило все нараставшее раздражение. — Ты могла бы отдать его.

Зара взглянула на него с яростным осуждением:

— Я не могу отдать Пушистика. Он со мной с моего шестнадцатого дня рождения. Я люблю его! По твоей вине за последние пару недель я многое пережила, но я со всем справлюсь, потому что я сильная.

Витале по-прежнему был сосредоточен на том, что было важнее всего для него, и не очень следил за развитием ситуации с кроликом.

— Я куплю тебе тест на беременность и принесу его сюда…

— Не трудись! — Зара взглянула на него с таким яростным презрением, что он вздрогнул. Он не ожидал, что эти глаза цвета лаванды способны выражать столько отвращения.

Витале поджал чувственные губы и тяжело вздохнул:

— Я должен. Эта ситуация касается меня так же, как и тебя, и я не успокоюсь, пока не узнаю, как обстоят дела.

— Ну что же, если тебя волнует только, как обстоят дела, мы можем прояснить все прямо сейчас! — выкрикнула в ответ Зара. — Я ненавижу тебя. Если окажется, что я беременна, я возненавижу тебя еще больше. Что я буду делать? Я затаскаю тебя по судам и добьюсь материальной помощи. Надеюсь, это чертовски смутит тебя!

Витале нетерпеливо взглянул на нее:

— Если ты беременна, тебе не придется таскать меня по судам. Я без возражений оплачу все счета.

Это заявление породило у Зары ужасную мысль, что она может попасть в зависимость от него. Глаза ее яростно вспыхнули.

— Тогда я пойду в суд, чтобы не принимать от тебя денег! — бросила она ему в ответ.

Витале не потребовалось много времени, чтобы понять, что сейчас она хочет отомстить ему любой ценой. Но поскольку ничто так не возбуждало его, как вызов, его губы расплылись в язвительной улыбке. Она еще не знает, с кем связалась.