Все серьезно

— Навещаем Кармель? — осведомился он, разглядывая ее скромный повседневный костюм.

— Нет, — резко ответила она. — Послушай, сейчас совсем не время для рассуждений на тему, какая роковая судьба послала тебя сюда именно в этот вечер, когда я осталась с детьми.

И не давая времени разгуляться чувствам, Лора схватила Дирка за руку и втащила в дом. Брови Дирка удивленно поднялись, когда от ее резкого рывка он споткнулся о порог и чуть не упал.

— Нет нужды так спешить, дорогая Лора. Если ты передумала и решила принять мое предложение, я бы предпочел обставить это более стильно.

— Ты лучше посмотри туда! — оборвала она его, вспылив, и отметила со злорадством, что лицо мужа сразу изменилось.

— Снова этот поганец... — произнес он наконец сквозь зубы.

— Тс! Не при детях, — предостерегающе подняла она руку и тут же попятилась назад от откровенно страстного взгляда, которым он ее ожег.

— Как скажешь, любимая. Конечно подождем, пока ты не уложишь их в кроватки, и тогда приступим. Ты просто вся горишь от нетерпения — по крайней мере минуту назад...

— Что такое?!

— Не при детях, — оборвал он ее, смеясь, и приложил палец к ее возмущенно приоткрывшимся губам.

Если он хотел успокоить ее, жест был выбран неправильно. Его прикосновение подействовало на Лору как электрический разряд. У нее готовы были вырваться негодующие слова. Левая бровь Дирка приподнялась знакомым движением.

— Ммм, — промурлыкал он и провел по ее губам сладострастным движением.

Она отшатнулась и оттолкнула его руку.

— Как ты смеешь! — задохнулась она.

Он улыбнулся дьявольской улыбкой.

— Хочу предупредить тебя, — вкрадчиво и угрожающе произнес Дирк. — Я на многое осмелюсь, и очень скоро... А теперь, — сказал он громко, закидывая голову и глядя на Николаса, — что ты натворил на этот раз, наш неутомимый искатель приключений?

Прошло немало времени, прежде чем удалось освободить Николаса из заточения, но в конце концов все обошлось, и даже не понадобилось разбирать перила, как опасалась Лора. К голове и шее несчастного ребенка на добрые четверть часа приложили полотенце со льдом, потом ушки с помощью пластыря приклеили к голове, голову обильно смазали вазелином и осторожно потянули назад. Та довольно легко проскользнула между прутьями.

Единственным неприятным следствием этого оказалось большое количество вазелина, оставшегося в волосах Николаса. Голову пришлось несколько раз хорошенько промыть шампунем, перед тем как изнемогающего шалуна наконец-то уложили в кровать.

А положительным результатом происшествия можно было считать перемену в отношениях между братом и сестрой. Дона винила себя, сокрушалась, утешала и ласкала, хлопоча вокруг младшего брата во время всей процедуры, как настоящая курица-наседка. Освободившись, он стал смотреть на нее совсем другими глазами. Она была его самым близким человеком, защитницей, ангелом-хранителем, второй мамочкой, и он попросил, чтобы она посидела с ним в его комнате и рассказала сказку, хотя заснул на первых же словах.

Дона легла спать совсем другим человеком. Важная, гордая собой, она чувствовала себя совсем взрослой.

— Он еще такой маленький, — сказала она Лоре. — Он все это сделал ненарочно.

— За ним нужен глаз да глаз, — устало проговорила Лора.

— Я буду присматривать за ним.

— Да? Какая ты хорошая, добрая сестренка. Я бы хотела, чтобы в детстве у меня была такая сестра, как ты.

— А у вас не было сестры, тетя Лора?

— Ни сестры, ни брата. У мамы я была одна и иногда чувствовала себя такой одинокой... мне ужасно хотелось иметь брата или сестру, чтобы играть с ними и любить их.

Дона сосредоточенно сдвинула свои прямые темные бровки.

— Когда у вас родятся дети, тетя Лора, — серьезно сказала она, — пусть их будет много, чтобы им не было одиноко.

У Лоры упало сердце, она не могла вымолвить ни слова. Замерев на краю кровати, она глядела в стену перед собой, пытаясь взять себя в руки. Дона погладила ее нежными пальчиками.

— Не грустите, тетя Лора. Я вас люблю.

У Лоры слезы клубочком подступили к горлу.

— И я тебя люблю, — произнесла она сдавленно.

Раздавшийся сзади звук заставил ее повернуть голову, и она увидела Дирка, который исчез за дверью. Его сердитые шаги затихли в коридоре. Лора сжалась. Очевидно, он слышал их разговор о детях и рассердился. Что с ним, он раздражен или расстроен?

Уже не в первый раз Лора подумала, что, может быть, именно бесплодие мужа и горечь по этому поводу могли изменить его так сильно. Она считала, что так могло быть. Однако вряд ли. Если бы Дирк желал детей так же сильно, как она, они бы могли иметь их — благодаря искусственному оплодотворению или усыновив ребенка из детского дома. Но он даже не захотел говорить об этом.

Нет. Ему нравится вести такую жизнь, как сейчас, нравится проводить ночь с первой женщиной, на которой останавливался его взгляд. А особое удовольствие он получал, шокируя свою скучную, нравственную супругу! Должно быть, именно желание шокировать ее стояло за предложением, сделанным в пятницу. Желание отомстить за обиду, нанесенную его мужскому самолюбию. Разве не жестоко с ее стороны сказать, что она не хочет жить с ним, раз он не может дать ей ребенка? А теперь он старается доказать, что может заставить ее желать его близости, не давая ничего взамен, кроме обид и оскорблений. Око за око. Холодный жестокий расчет.

Скрепя сердце, Лора еще раз поцеловала Дону и вышла из спальни. Убедившись, что Николас крепко спит, она медленно направилась вниз по лестнице, приняв твердое решение не позволять Дирку расстраивать себя. Во всяком случае, прикоснуться к себе она не даст ни за что!

6

Войдя в гостиную, Лора замерла на месте.

— Что ты такое делаешь? — не удержалась она от возмущенного возгласа, увидев что Дирк уже снял смокинг, повесил его на спинку стула и теперь развязывает галстук. Он взглянул на нее с возмутительной учтивостью.

— Я стараюсь чувствовать себя как дома. Думаю, это так называется?

Он подошел к телевизору, стоящему в углу гостиной, взял со стеклянного чайного столика программу.

— Интересно, что у нас сегодня на экране? О! Старый любимец — «Норд-вест» Хичкока. Помнишь, Лора, мы смотрели этот фильм вместе как-то ночью, уютно устроившись на диване. Давно это было.

Он засмеялся низким хрипловатым смехом.

— Но мы все-таки умудрялись смотреть. Если я правильно помню, бедняга Кэри Грант как раз попал в жуткую переделку, и только я увлекся, как ты начала...

— Хватит, Дирк! — гневно оборвала его Лора, вспыхнув от вызванной в памяти картины.

Он небрежно пожал плечами.

— Как угодно. Но мне казалось, что нам не стоит притворяться, дорогая моя. Ничего нет постыдного в том, чем мы занимались вдвоем. Ведь мы были мужем и женой. И мы до сих пор муж и жена, это факт, — заключил он и посмотрел на нее пристально, от чего у нее по спине побежали мурашки.

Непроизвольно она, защищаясь, скрестила руки на груди и ответила ему возмущенным взглядом:

— Но развод поправит дело! А теперь, будь добр, надень свой пиджак, галстук и иди, куда шел, Дирк. Я уверена, что Виргиния или другая, с кем ты сегодня договорился о встрече, давно тебя заждалась.

— Ты хорошо осведомлена о моих знакомых дамах, — произнес он, слегка растягивая слова. — Наводишь обо мне справки?

— Вовсе нет, — усмехнулась Лора. — Если ты не хочешь, чтобы на каждом углу знали, кто твоя очередная возлюбленная, не стоит выставлять их напоказ. Или возьми со своей секретарши обет молчания.

— Бедняжка Джун, — улыбнулся Дирк. — Я не осмелюсь потребовать от нее такой жертвы. Сплетни — ее единственная радость в жизни. Но как я понял, милая, добрая Клодия по-прежнему не оставляет тебя в покое.

— И что ты предлагаешь?

— Я считаю, пора тебе бросить твою работу и открыть собственное дело. Дом моделей. Тебя ждет успех. Хватит работать на Фенвик Фейшенз, Лора, начни работать на саму себя.