Сокровище по имени няня

— Медок, — прошептала она, толкая дверь и выглядывая в коридор. Хоть бы ей удалось найти псинку раньше, чем она разбудит весь дом. — Красотка, выходи, выходи. Где ты, маленькая обезьяна? Если мы потревожим нашего всемогущего командора, меня продерут с песочком. И все из-за тебя.

— Мы больше не будем этого делать, Николь, — сообщил ей голос из другого конца кухни. — У нас есть другой способ определять наказание.

Проглотив тихое «ах», Николь обернулась. В дверях, ведущих в задний двор, стоял Пирс. На коже поблескивала вода. Вокруг пояса обмотано полотенце. Ясно, откуда он пришел.

— Ох, Медок-Медок, так ты здесь, — выдохнула Николь, бросившись к извивавшемуся комочку, который Пирс держал на сгибе локтя. — Вот ты где!

Пирс повернулся, не дав Николь дотронуться до собаки, и загородил ее рукой.

— Медок-Медок? — повторил он с коварным изумлением. — Секунду назад я был всемогущим командором. Чем вызвано такое нежное обращение, не говоря уже о его чрезмерности и а мгновенной перемене?

— Не говорите ерунду, — пробормотала она, на пороге гибели отбросив хорошие манеры вместе со здравым смыслом и инстинктом самосохранения. — Я обращалась к собаке.

— К собаке? — повторил он и захлопал мокрыми ресницами, притворяясь ошеломленным. — Вы, должно быть, ошиблись. У нас нет собаки.

— Теперь есть, — прямо выпалила она. — Я купила ее днем. На рынке в парке. Она золотистый ретривер с…

— Она такой же золотистый ретривер, как я французский пудель, — перебил он. — Что же касается имени, то оно только чуть менее абсурдно вашей уверенности, что я не замечу лишнего рта. — Он строго смотрел на нее. — Вы невысокого мнения о моих умственных способностях, не правда ли, Николь?

— Нет, — начала она, потом быстро исправилась, пока еще полностью не оттолкнула его:

— Я имела в виду — не правда. Я испытываю к вам трепетное уважение во всех мыслимых отношениях. И мне очень жаль, если создалось впечатление, будто я воспользовалась случаем и принесла в ваш дом собаку без вашего разрешения.

— Но разве это не так?

— Да, — она с виноватым видом вздернула одно плечо. — Но я чувствовала, что у меня нет выбора.

— Правда? Вы спасли собаку от скорого и несчастного конца?

— Да. — Николь немного успокоилась, заметив, что он, сознавая или нет, нежно ласкает уши Медовой Красотки. — Хозяин сказал, что хочет ее утопить, если не найдет для нее дом. И вы говорили, Пирс, о собаке для Томми.

— Надо запомнить, что при вас больше нельзя размышлять вслух, — сухо заметил он. — Это становится опасным занятием.

— Да, — сдержанно согласилась она. — Пирс, можно мы оставим ее?

Он издал длинный страдальческий вздох. Потом свободной рукой потуже затянул полотенце вокруг пояса. Жест и обилие загорелой плоти, выставленной на обозрение, вызвали у нее сомнение, надето ли что-нибудь под полотенцем.

— Я только расположился, чтобы спокойно выпить у бассейна, — снова заговорил он. Его тон заставил ее острее почувствовать свою вину. — Я полагал, что заслужил это, учитывая, какой был день.

— Томми доставил вам много хлопот?

— Это был ад. По-моему, Том вел себя нормально, но все остальное… Достаточно сказать, что мне не понравилось, что это создание лаяло во всю силу легких и лишало всех покоя. Вы выбрали, Николь, не лучшее время, чтобы взывать к моим добрым чувствам.

Если они у вас вообще есть, подумала Николь. А Медовая Красотка заскулила и поглубже зарылась в спасительную руку Пирса. Как может человек оставаться глухим к такому беспомощному крохотному созданию?

— Хорошо. Будет ли это слишком, если я попрошу оставить собаку, пока я устрою ее в другом месте?

— Я не говорил, что это будет слишком. Я сказал, что сейчас не лучшее время вытягивать из меня какое-то решение. И не лучшее место. — Он многозначительно посмотрел на лужу, набежавшую к ногам. — С меня капает вода на чистый пол Жанет. И собака, наверное, в любой момент добавит беспорядка. Если вы настаиваете на обсуждении этого вопроса, давайте спустимся к бассейну и там попытаемся найти компромисс.

— Какой компромисс? — озабоченно спросила она.

— Вы выпьете вместе со мной, а я соглашусь рассмотреть все за и против. Разумная беседа двух взрослых людей может склонить меня к более милосердному взгляду на этот вопрос.

Николь подумала, что предложение больше похоже на шантаж, чем на компромисс.

— Я открою бутылку вина, — ради убедительности добавил он. — Я знаю, вам не нравится виски.

— Не поздно спускаться к бассейну?

— Половина десятого. Разве это поздно?

— Я имела в виду температуру. Там будет холодно.

— Там двадцать четыре градуса. Кирпичи в патио еще теплые от солнца. — Он посадил Медовую Красотку на широкую ладонь, передние лапки свисали между пальцев, и победно улыбнулся. — Какие еще отговорки, Николь? Почему вы не хотите потратить несколько минут вашего бесценного времени, чтобы помочь мне принять решение, что делать с некультурным созданием, которое вы принесли ко мне в дом?

Николь знала, почему. Вино, лунный свет и Пирс Уорнер в самом игривом настроении — такое же безопасное сочетание, как бензин и огонь.

— Я не придумывала отговорки.

— Правда? Но я так понял. Если бы я не знал вас, то сказал бы, что вы боитесь оставаться в темноте наедине со мной.

— Абсурд!

— Так вы выпьете со мной?

— Если вы настаиваете.

— Я настаиваю. — Хотя победная улыбка не убавилась ни на дюйм, в голосе безошибочно угадывались повелительные ноты. — Идите наденьте купальник, и побыстрее.

Ее так и подмывало прищелкнуть каблуками и отдать честь. Но в нынешних обстоятельствах, наверно, вежливее ничего не говорить и не делать. Судьба щенка все еще висит на волоске.

— Хорошо.

— Возьмите бэби-монитор, — тоном командора продолжал он. — Мы услышим, если Томми проснется. Хотя не думаю. После такого дня…

— А что делать с?.. — Николь показала на Медовую Красотку, которая свисала с ладони Пирса.

— Я отнесу эту дворняжку к бассейну. Нет смысла оставлять ее здесь. Она начнет выть и поднимет на ноги всех соседей. — Он кивнул в сторону двери у нее за спиной. — Побыстрей, Николь. Время идет. А мне не нравится, как вертится ваша протеже.

Николь не могла бы объяснить, что заставило ее выбрать купальник, который она носила в другой жизни. Слишком большое декольте мысиком и слишком открытые ноги. Может быть, это попытка доказать себе, что она еще хозяйка своей судьбы, несмотря на его желание командовать ею? Или потребность испытать свою чувствительность к нему — или его к ней? Но определенно это было дерзкое решение для женщины, еще минуту назад не желавшей играть с огнем. И опустившись на одно из кресел рядом с Пирсом, Николь поняла, что поступает опрометчиво.

Перед Пирсом стоял столик со стеклянной столешницей, ведерко со льдом для вина и два бокала для ликера.

— Новый. — Он окинул оценивающим взглядом купальник, на мгновение перестав открывать маленькую бутылку.

— Нет, я ношу его много лет.

Взгляд задержался на плечах, потом опустился к талии, миновав пространство посередине. Вроде бы оно казалось ему чересчур неприличным, чтобы задерживать внимание. Наконец взгляд застыл между коленями и бедрами.

— Он не похож на тот, который вы носите обычно.

Его взгляд и что-то в тоне вызвало в ней неприятное чувство. Будто она нескромно выставилась напоказ. И точно для того, чтобы усложнить положение, из-за деревьев выплыла луна и залила Николь таким ярким и обнажающим сиянием, что бедняжка сжалась.

Николь подняла Медовую Красотку с шезлонга и прижала к груди, словно прикрываясь собакой.

— Конечно, не похож. Какой смысл покупать одинаковые вещи? — с вызовом бросила она, досадуя на себя и на Пирса.

— По-моему, нет смысла. — Его поразила внезапная агрессивность. Он прокашлялся. — Просто.., такая перемена. Я всегда считал вас более…

— Немодной, — подсказала она. Пирс явно не находил определения, соответствующего его представлению о купальнике идеальной няни.