Изумруды на твоей груди

— Пра… практиковаться?.. В чем?

— В соблазнении мужчин. Время не ждет. Надо осваивать различные техники агентурной работы. Можешь начать тренироваться прямо на мне.

Его улыбка была такой притягательной, что Кэтрин плохо соображала, о чем он говорит.

— Ты хочешь… чтобы я соблазняла тебя? — уточнила она.

«Интересно, как это, — подумала Кэт. — Как я могу его соблазнить? Ведь я сама таю от одного только звука его голоса, от одного его взгляда. Это он может подойти и сделать со мной все, что захочет…»

Она погрузилась в пьянящие мысли о том, что именно мог бы сделать с ней этот мужчина, но Джеральд прервал ее мечты, сказав своим обычным полусерьезным-полунасмешливым тоном:

— Назовем это обучением без отрыва от производства.

— Но… я уже сегодня провела восемь часов на производстве, — нерешительно попыталась защититься Кэтрин, жалея и презирая себя в этот момент. Ну почему одним всегда вовремя приходит в голову что-то остроумное и убедительное, а другие в самый ответственный момент несут черт знает что? При чем тут нормы рабочего дня?!

Однако Джеральд нисколько не смутился ее ответом.

— Тебе заплатят сверхурочные. В полуторном размере.

Кэтрин резко вскочила. «Довольно. Глупо было ввязываться в эту историю. Я ничего не смыслю ни в изумрудах, ни в тайных расследованиях, ни в отмывании денег. И уж точно не умею соблазнять. Пошел он прочь, этот синеглазый агент. Никакая я ему больше не сотрудница, хватит. Не хочу никакого ФБР, никакого «Океан Импэкс», никакого Джеральда Крафтона. Из-за которого пульс скачет как бешеный. Это вредно».

Но ничего этого она не сказала, только стояла перед Джеральдом и тяжело дышала.

— Ну?

Кэтрин облизала пересохшие губы, чтобы крикнуть ему в лицо «убирайся вон», но вместо этого вдруг закрыла рот, так и не произнеся ни слова. Внезапно она поняла: сейчас или никогда. Судьба дает шанс испытать все то, о чем написано в журналах, а может быть, и больше. Мужчина, сидящий здесь на диване, лучше любого поддельного шейха, пирата, грабителя, эмира или кто там еще бывает в этих фантастических сценариях. А главное — он сидит и ждет, чтобы его соблазнили. Все, что надо сделать, — это подойти к нему… и соблазнить!

Три шага, которые отделяли Кэтрин от дивана, были самыми трудными шагами в ее жизни и потребовали от нее немало отваги.

А Джеральд полулежал, откинувшись на спинку дивана, и смотрел на нее притягивающим взглядом, в котором словно мерцал огонь. Или это лампа так светит ему в глаза?

Опустившись рядом с ним на пол, Кэт сглотнула и нервно посмотрела на его губы. Надо ли сперва поцеловать его, или, может, он ждет, что такая опытная женщина не станет тратить время и сразу начнет его раздевать?

Проходили мучительные секунды. Удивленно приподняв бровь, Джеральд произнес:

— Если ты беспокоишься, что я могу подать на тебя в суд за сексуальные домогательства, то заявляю ответственно: я участвую в этом деле добровольно. Если хочешь, могу засвидетельствовать в письменном виде.

— Нет, я… Расписки не нужно. Я верю тебе.

— Ну тогда не тяни, поцелуй меня!

Кэтрин была благодарна за то, что он дал ей подсказку. Глубоко вдохнув, она наклонилась вперед и медленно потянулась к его губам, пьянея от запаха его тела — смеси ароматов мускуса и мяты. «Похоже, ему понравились те карамельки, что были в вазе на столе», — мелькнуло в голове Кэт. Прижав ладони к его груди, она ощутила твердые мускулы и мерное биение сердца.

Она снова облизнула губы и на мгновение посмотрела Джеральду в глаза. Их взгляды встретились. Пространство вокруг них казалось наэлектризованным и чуть не искрилось. В мозгу у Кэт что-то вспыхнуло, и ей стало абсолютно все равно, правильно или неправильно она соблазняет. Она просто припала губами к его губам и едва не застонала от жара, который объял при этом ее тело.

Язык сам скользнул по его нижней губе, и она почувствовала в ней легкую дрожь. Неужели от ее поцелуя?! Окрыленная, Кэт отважилась на то, чтобы не только снова провести языком по его губам, но и просунуть его внутрь. Когда язык проник в горячую и влажную пещеру, что открылась за ними, и встретился там с другим, таким же трепетным и жадным, внутри у Кэтрин словно что-то взорвалось, ослепив и оглушив ее. Взорвалась и разлетелась вдребезги ее прошлая жизнь, перестали существовать и действовать прежние правила. Одно движение губ, одно касание языка…

Словно оказавшись перед роскошно накрытым столом, Кэтрин хотела попробовать всего. Всего, о чем она читала, слышала или мечтала. Всего, что сейчас было перед нею. Она оторвалась от губ Джеральда и стала целовать его подбородок, шею, жилку на шее, пульсирующую слишком часто для человека, привыкшего к спортивным нагрузкам… «Неужели это я? Неужели это из-за того, что я делаю?» — всплывали где-то в самом дальнем уголке ее мозга недоуменные вопросы.

Пальцы сами стали вытаскивать майку Джеральда из-за пояса джинсов, пока, наконец, ладонь не коснулась его крепкого, упругого и горячего живота. Кэт стала его гладить и поднималась все выше, пока вместо гладкой кожи не ощутила курчавые волосы на его груди. Мммм… На это надо смотреть. Сдернув его майку, она припала к широкой мускулистой груди губами.

Нарочито недовольный голос Джеральда заставил ее очнуться:

— Ты одна получаешь все удовольствие. Я хочу, чтобы и ты сняла с себя эту штуку! — Он указал на топ Кэтрин.

На соблазнительницу эти слова подействовали как ушат холодной воды. В смущении опустив взгляд, она ответила:

— О, тут… ничего такого нет. Ничего интересного.

— А вот мне отсюда видится совсем другое! — настаивал Джеральд.

— Это все чудеса современной бельевой индустрии. Чисто внешний эффект. И к тому же очень неудобно…

— Тогда мы просто обязаны проявить гуманность и освободить тебя. Я не смогу предаваться удовольствиям в то время, как ты вынуждена страдать.

— Мне было бы не слишком удобно снимать его сейчас, — прошептала Кэтрин, надеясь, что Джеральд истолкует ее слова в том смысле, что она не хочет отвлекаться от дела, которым занята. В действительности же ей было страшно при одной только мысли о том, чтобы снять топ посреди гостиной. При свете!

— А почему бы нам не перейти в спальню? — Он поцеловал ее сзади в шею, и даже на этот краткий и легкий поцелуй все нервные окончания ее тела отреагировали мучительно-сладким электрическим разрядом.

— В спальню? — едва слышно выдохнула она, стараясь не упасть.

— Ну да. Ведь это же меня соблазняют, так? А мне было бы гораздо удобнее в постели. При выключенном свете.

Ну, если при выключенном свете… Может, и вправду будет легче. Красноречивое вздутие его джинсов чуть ниже пояса свидетельствовало: соблазнение шло успешно.

— Хорошо, — согласилась она.

— Тогда иди в ванную, а потом встретимся в спальне.

Захлопнув за собой дверь ванной, Кэтрин остановилась в нерешительности. Зачем он послал ее сюда? Противозачаточные таблетки она и так принимала ежедневно. Кроме того, она надеялась, что у Джеральда есть при себе этот… презерватив, и он им воспользуется. Самостоятельно.

Кэтрин почистила зубы. Потом прополоскала рот. Потом выпила две таблетки «Стресстаб» для успокоения нервов. Что еще можно тут сделать? Раздеться? Наверное, лучше снять одежду, чтобы избавить себя от ковыряния в пуговицах и крючках при Джеральде. Но выйти из ванной совсем голой? А вдруг в спальне будет гореть свет?

В конце концов она сняла юбку, чулки и топ, оставив на себе белье, глубоко вдохнула, выключила свет в ванной и открыла дверь. Как выяснилось, Джеральд в самом деле предпочитал темноту. Дверь закрыта, окно зашторено. Но тем не менее Кэт чувствовала: Джеральд здесь, в комнате.

— Джеральд?

В этот момент его рука коснулась ее живота. Кэтрин замерла. Дыхание у нее перехватило. Пальцы, поднявшись выше, прошлись по ее груди, а потом быстрым и уверенным движением расстегнули застежку бюстгальтера. Кэтрин словно ухнула вниз с трамплина, таким было ощущение, когда ее грудь осталась открытой и на нее легла мужская ладонь.