Всё для тебя

Анну тошнило от всего этого.

Никакие уговоры Эдуарда не могли подействовать на нее, и она решила на некоторое время покинуть Милан.

Театр был наводнен сплетнями, многие откровенно жалели Бориса. Премьера была на грани срыва.

Эдуард отвез Анну на виллу Луиджи.

«Как здесь хорошо! Цветут сады. Красота необыкновенная! Можно отдохнуть и отвлечься от газетной шумихи».

Она выбрала себе коня и успешно обучалась верховой езде под руководством Луиджи, иногда наведывавшегося сюда вместе с Эдуардом.

Шли дни.

«Нет места лучше этого! — думала Анна. — Как будто не существует ни театра, ни Бориса, ни этих надоедливых репортеров и корреспондентов. Я не хочу ни славы, ни почестей. Хочется только тишины и уединения. Единственный человек, которого приятно видеть, это Эдуард. Как я люблю его!»

И Эдуард не забывал о ней.

Как только он заканчивал свои дела, сразу же приезжал на виллу.

— Я приехал к тебе надолго! — сказал он, появившись в очередной раз.

— Навсегда?

— А ты не хочешь отсюда уезжать?

Анна кивнула в ответ.

— Ничего, ты им еще покажешь! Это будет самая прекрасная Виолетта из всех Виолетт, когда-либо стоявших на миланской сцене!

— Ты думаешь? Но у меня уже нет никаких сил! Я устала всем что-то доказывать. Для всех я теперь настоящая Травиата!

— А для меня ты самая чистая и прекрасная женщина! — он взял ее под руку, и они вошли в дом.

Весь стол был завален фруктами.

— Я буду вишни, — Анна брала по ягодке и отправляла в рот.

— Апельсиновый сок? — Эдуард подал ей бокал с соком.

— Спасибо! Он похож на солнце!

— А вишневый — на твои губы!

— Эдуард, откуда у тебя столько ассоциаций?

Он засмеялся.

— Это ты такая! Ты состоишь из самых вкусных фруктов и самых красивых цветов. Разве ты об этом не знаешь?

Анна смутившись посмотрела на него.

— А твой взгляд — это солнечные лучи. Как только ты посмотришь, сердце мужчины сразу тает, а голова кружится, как от солнечного удара.

Он подсел к ней и обнял за талию.

— Я засыплю тебя поцелуями, — нежно сказал он.

Эдуард встал, поцеловал Анну и подал ей розовый прозрачный пеньюар.

Анна улыбнулась:

— Сколько неприятностей из-за него!

— Не из-за него, а из-за твоей красоты и славы. Окажись он на другой женщине, никто не обратил бы внимания. Сейчас мы позвоним Луиджи и узнаем, что происходит в Риме и Милане.

Позвонив, он вернулся в гостиную.

Анна кушала фрукты, запивая их клубничным ликером. Хрустальная вазочка стояла перед ней с клубничным мороженым.

— Все в порядке? — поинтересовалась она.

— Да, все нормально, — ответил Эдуард. — Газеты успокоились на наш счет, но возник какой-то другой казус.

Анна вопросительно посмотрела на него.

— Оказывается, твой муж в Милане.

Анна покраснела.

— Ты знала об этом?

— Да. Он мне уже доставил много неприятностей, пока ты отсутствовал. Но я не хотела тебя огорчать.

— Почему ты ничего не говорила?

— Что о нем пишут? — поинтересовалась Анна.

— У него, якобы, роман с какой-то Эмилией.

— Да, я застала их вместе, когда ходила за ключом от виллы. Это к лучшему. Надеюсь, теперь он оставит меня в покое?

— А еще Луиджи сказал, что в Милан приезжает труппа Мариинского театра.

Анна вздохнула:

— Пора возвращаться.

— Выше нос! — Эдуард подсел к ней и откусил от яблока, которое она держала в руке. — Ты должна вернуться и въехать в триумфальные ворота на белом коне!

Приезд труппы. Мариинского театра в Милан не оставил равнодушной итальянскую прессу.

«Нам предстоит увидеть и услышать не только примадонну этого театра, но еще и оперу «Снегурочка» в исполнении его артистов. Прямо-таки русский наплыв на итальянскую сцену!» — освещала культурные события одна из миланских газет.

Катерина, прибывшая вместе с труппой, должна была исполнять роль Снегурочки.

Анна встретилась с ней в театре.

— Катерина, ты тоже здесь?

— Да. А почему это тебя так удивляет? — она стояла, гордо вскинув голову. — У меня дебют!

— Поздравляю! Надо радоваться, что дебют проходит на такой знаменитой сцене.

— Я радуюсь! — Катя прищурила глаза. — Твоим портретом пестрят итальянские газеты и журналы. Он всем вскружил голову!

— Катерина, не место и не время говорить об этом! — Анна начала сердиться. — Забудь об Эдуарде. У тебя начинается новая жизнь.

— Вот именно! Моя новая жизнь начнется с того, что он будет моим. Теперь я открыто могу тебе об этом сказать, — она засмеялась и взяла под руку проходящего мимо артиста. — Не так ли, Миша?

— Я не знаю, о чем вы тут, девочки, щебечете, — сказал смущенный Миша. — Но если ты, Катенька, этого очень хочешь, то, конечно же, так.

Они удалились по ковровой дорожке в зал.

«Теперь пребывание в Милане будет настоящим испытанием, — решила Анна. — С одной стороны Борис, с другой — Катерина. Кто знал, что из-за любви можно попасть в такое нелепое положение? Никогда не бывает все гладко. Обязательно откуда-нибудь выползет змея и начнет жалить.

Но моя любовь принадлежит мне, и я никому не собираюсь ее отдавать!»

Эдуард не отпускал от себя свою возлюбленную.

— Только в театр, и обратно!

— Но почему? — притворно сопротивлялась Анна.

— Потому что тебя здесь не достанет никакой Борис. Вообще его нужно исключить из своей жизни!

— Я уже давно исключила!

Анна стояла перед зеркалом и расчесывала волосы.

— Но он все еще напоминает о себе. Значит — существует!

— Но Эдуард!

Он подошел к Анне и нежно обнял ее.

— Тебе нравится квартира, которую я снял для нас?

— Ничего.

— И всего лишь? Тебе мало пяти комнат, со всей мебелью и шикарным роялем?

— Да нет, — Анна засмеялась. — С милым рай и в шалаше!

— Ах вот как? Значит Ева недовольна?

Анна прижалась к нему.

— Наоборот! — сказала она, поцеловав его в губы.

— Здесь, в Милане, ты так занята репетициями, что нам не хватает времени для любви!

— Неправда! — возмутилась Анна.

Он схватил ее на руки.

— Ах ты проказник! — она чмокнула его в нос. — Мы занимались любовью не далее как вчера!

— А сегодня еще нет!

И Эдуард понес ее в комнату, где они спали.

— Сейчас моя Виолетта обнимет меня и я растаю в ее объятиях.

— Не называй меня так!

— Разве я не достоин любви такой женщины?

Он положил ее на кровать и лег рядом.

Солнце светило в окно, доставая длинными косыми лучами до постели. Свежий теплый воздух струился в приоткрытое окно.

— Эдуард, здесь бывает дождь?

— Я не помню, — нежно прикасаясь губами к ее лицу, прошептал он. — Когда я вижу тебя, то обо всем забываю.

Любовники были во власти страсти.

— Эдуард, открыто окно!

— Ну и что? Пусть все знают о нашей любви!

Заходящее солнце бросало последние отблески на постель влюбленных, но им потребовалось еще много времени, чтобы насладиться друг другом.

Сильный ветер распахнул приоткрытое окно, скрутил занавеску и подбросил ее вверх.

Молния осветила лица спящих любовников, гром, казалось, расколол небо. Хлынул теплый весенний ливень.

— Эдуард! — Анна вскочила с постели. — Дождь!

Огромные теплые капли хлестали по подоконнику, проникали в комнату. Кружевная занавеска металась по ветру.

Эдуард встал и закрыл окно.

— Ты соскучилась по дождю?

Анна обвила его шею руками.

— Да. Пойдем на балкон!

Удар грома оглушил их, шум ливня усилился.

Они оделись и вышли на балкон.

Ветер раскачивал персиковые деревья, шумел листвой. Небо, почти черного цвета, разрывалось стрелами молний. Струйки воды бежали по тротуарам, унося с собой оборвавшиеся листья. Воздух наполнился ароматом цветов и свежестью.

Анна подняла голову и глубоко вздохнула, стараясь втянуть в себя как можно больше свежего воздуха.