Потерять и найти

Луис позаботился о себе прекрасно.

Через три недели после их первого свидания, состоявшегося два дня спустя, без особого труда убедив, что она его любит, Луис уговорил ее лечь с ним в постель.

Посвящение в тайны физической близости было не из приятных. Луис уверенно успокоил ее, что все придет с опытом. И Карла поверила, ибо он был студентом последнего курса и на три года старше ее. Однако даже с опытом лучше не становилось.

Молодая и верящая в любовь, Карла изо всех сил старалась одолеть свою, как выражался Луис, «неспособность целиком отдаться переживаниям в нужный момент».

Поначалу немного удивившись, она наконец уступила настойчивым просьбам переехать в его студию. Затем, хотя и понимая, какое бремя они на себя взваливают, она согласилась с его пылкими аргументами в пользу большей квартиры. А вскоре ее ждал следующий сюрприз. Коль он был студентом выпускного курса, его учеба, оказывается, была важнее, чем ее образование. Именно ей пришлось сократить число посещаемых занятий, а также перебиваться случайными заработками, дабы пополнить скудный студенческий паек. В конце концов у нее вошло в привычку уступать хитроумным и витиевато изложенным предложениям и просьбам Луиса. И посему, когда в один прекрасный день он, задушевно глядя ей в глаза и тяжело вздыхая, объяснил, что денег им все равно не хватает, Карла бросила колледж и начала работать.

Как осла морковкой, постоянно соблазняя обещанием жениться, Луис продержал ее в таком положении в общей сложности почти два года. За это время он успел окончить колледж и решил продолжить обучение. И все же он просчитался в одном, очень важном, вопросе. Луис был слишком уверен, что сможет дурачить Карлу сколько ему заблагорассудится.

Но хотя Карла и была молода, глупой ее никак нельзя было назвать. И, не посещая теперь занятий, она тем не менее приобретала некий эквивалент докторской степени в области человеческой натуры, как полноправный представитель рабочего класса. Ее вполне приличный заработок улетучивался как дым – на квартплату и удобства, на краски, холсты и прочие вещи, а также на еду, которую Луис поглощал со здоровым аппетитом молодости.

Приближалась вторая годовщина их совместного проживания, а золотого колечка на левом безымянном пальце все еще не было. И в один прекрасный момент Карла оглянулась на свою жизнь, поговорила со своим сердцем, покопалась в душе и пришла к неутешительному, но несомненному выводу.

Луис не любил ее. Она была важным средством, обеспечивающим его жизнь, комфорт и достаток. И он без зазрения совести использовал ее. К счастью, прозрение не принесло таких сердечных страданий, как можно было бы ожидать. Тяжелее всего для Карлы было обнаружить, что она не только сама его не любила, но еще и сознательно позволила себя использовать. Покидая Луиса, она оставила ему все с таким трудом ею заработанное, дав себе клятву: никогда и никому впредь не позволять себя использовать.

Ни за что!!!

Годы, последовавшие за разрывом, не были для нее простыми. Работая помногу часов в день и ограничивая себя во всем, Карла вернула все долги, набежавшие за время жизни с Луисом. Затем копила, откладывая сумму, необходимую для возвращения в колледж. Учась в колледже, продолжала работать неполный день. Дабы сэкономить деньги, пожертвовала своим гордым одиночеством и сняла жилье на паях с двумя девушками, с которыми познакомилась, едва вернулась в колледж. Они были ровесницами, и схожие финансовые проблемы свели их вместе. Наделав немало глупостей в тот период, Карла, однако, никогда не сожалела, что оказалась в одной квартире с Алисией и Эндри.

Бывали мгновения, и довольно часто, когда чувство одиночества наваливалось на нее и потребность в чем-либо или ком-либо доводила ее до отчаяния. Только усилие воли, да еще безоглядное стремление к цели помогли пережить эти моменты. Она мечтала получить диплом и завести свою собственную галерею. В общем, если не считать тяжелой работы и нескончаемых долгов, Карла была довольна жизнью.

А теперь очередной мужчина захотел использовать ее в своих целях.

Сам по себе этот факт не обеспокоил бы Карлу: многие мужчины на протяжении последних лет постоянно чего-то от нее хотели. Нет, вовсе не оттого она сейчас была не в силах заснуть, ворочаясь в постели. Неожиданно для себя она вдруг ощутила жгучую потребность в любви и покое.

Карле с некоторых пор не хотелось усложнять свою жизнь, допуская в нее мужчину. И тем не менее она согласилась принять предложение Джарида. И согласилась, чтобы он был ее гидом и наставником во время запланированной прогулки по Аризоне и прочим малоизвестным ей западным землям. А принимая во внимание ее изнывающие от тоски и одиночества душу и тело и не говоря уже о том, что она готова была растаять от одного взгляда Джарида Крэдоуга, – она не видела другого способа прожить эти две недели вдвоем с ним, кроме как поддаться очевидным желаниям – своим и его. Быть может, где-то на уровне подсознания у нее созрело решение поехать с Джаридом, потому что втайне она желала, чтобы эта «неизбежная» связь возникла? Мысль, как огнем, обожгла Карлу, по телу разлилась горячая волна томительной дрожи, и что-то сжало ей грудь.

Черт возьми, она хочет его! А собственно, почему бы и нет? В ее жизни был всего один мужчина, а ей ведь уже двадцать семь! Почему бы не заняться любовью с Джаридом... хотя бы в эти две короткие недели?..

Внутренний жар понемногу спал после того, к она призвала на помощь разум и постаралась реально взглянуть на вещи. Цена за приятное времяпрепровождение с Джаридом могла оказаться слишком высокой. Сев в смятой постели, Карла покачала головой и пробормотала вслух то, о чем только что думала:

– Нет никаких сомнений, ты просто сошла с ума.

Вздрогнув от того, каким хриплым показался ей собственный голос, Карла громко рассмеялась и поднесла руку ко рту, прикрывая зевок. Глаза слипались, тяжелели веки. Наконец напряжение отпустило ее, совершенно обессиленная, она упала на постель и, широко зевнув, вновь забралась под одеяло.

Воспоминания о прошлом и мысли о будущем теперь ушли куда-то, и, купаясь в изумительной неге, охватившей ее на грани между сном и явью, Карла совсем не тревожилась. Ей было уютно. Ей было спокойно. Она забудет прошлое и предоставит будущему самому о себе позаботиться.

Зевнув еще раз, Карла свернулась в своей любимой позе. Глаза блаженно закрылись, на губах появилась довольная улыбка. Но вдруг запоздалое воспоминание пронзило ее мозг: его дед!

Карла распахнула глаза и поджала губы, пытаясь вспомнить точные слова Джарида о картине, которые ускорили их первое свидание. Сказанная им фраза ускользала от нее – она слишком хотела спать, чтобы заставить себя сосредоточиться, – но что-то в ней было насчет того, что эта картина – портрет его деда. Только вот что?..

Однако Карла была не в силах долго бороться с собой и вскоре погрузилась в сладкий сон.

На следующее утро она проспала, а так как подобное случалось редко, то Карла чувствовала себя разбитой и не вполне готовой к действию. Это чувство не понравилось ей, и она, конечно, обвинила во всем Джарида.

«Это все из-за него», – шипела Карла по пути к черному ходу галереи, после того как припарковала машину во дворе. Она не сомневалась, что ее отвратительное состояние было прямым результатом последовательности событий, каждое из которых спровоцировал Джарид Крэдоуг. Взять хотя бы его неслыханное поведение в такой важный для нее день открытия галереи! Начав с прямого оскорбления, он в довершение всего подстраивает ей хитроумную ловушку, чтобы соблазнить на эту ознакомительную прогулку, да еще и предлагает самого себя в роли гида!

Нет, об этом и речи быть не может, решила Карла, категорически отрекаясь от своей вчерашней слабости. Отперев дверь, она вошла в офис. Она не может – более того, не желает! – ехать с ним. И, словно пытаясь укрепиться в своем решении, она с силой захлопнула дверь.

– Ты уверена, что закрыла ее?

Карла вздрогнула – как от неожиданности, так и от нотки холодного любопытства, прозвучавшего в этом до боли знакомом голосе.