Я счастлива тобой

— Переехать к вам? — переспросила Мелани изумленно. — Да я лучше буду ночевать на пляже!

Клайд посмотрел на нее чуть ли не с презрением.

— Если вы чего-то и добились в этой жизни, то не с помощью такта!

— А вы — не с помощью обаяния! — огрызнулась она. — Очень радушное приглашение! Да как вы осмелились мне предложить такое!

— Успокойтесь, это не уловка, чтобы соблазнить вас, так что не ведите себя как старая дева, оскорбленная в лучших чувствах, — ухмыльнулся Клайд. — Честно говоря, я тоже не считаю вас идеальным компаньоном. Мне вовсе не улыбается провести несколько недель в обществе небольшого действующего вулкана, но я не вижу иного выхода. Вы же сами напросились на работу у меня.

— Выход есть! Я буду жить в доме Греты и Джима!

— И как же вы будете добираться до офиса?

— Что-нибудь придумаю!

— Мой дом достаточно велик для двоих. Вы можете считать, что просто снимаете квартиру.

— Нет, я уж лучше останусь там, где живу сейчас, — твердо заявила Мелли. Ей и так придется торчать рядом с этим типом целые дни — не хватало еще и ночи проводить с ним под одной крышей! Ее пробрала дрожь от одной этой мысли.

Клайд с досадой посмотрел на нее.

— Почему вы всегда выбираете самый тяжелый путь, чтобы научиться чему-нибудь, мисс Уилкс?

— А почему вы отказываетесь признать, что я могу сама решить свои проблемы? — В очередной раз огрызнулась она. — И если вы еще раз вспомните вчерашний вечер, я закричу! Я знаю, что являла собой жалкое зрелище, но, поверьте мне, больше такой беспомощной вы меня не увидите. — Она смело встретила его скептический взгляд. — Я довольно ответственно подхожу к любой работе, с вашей справлюсь тоже! Вот увидите!

— Ну, если вы так уж решительно настроены доказать, на что способны, можете начать прямо сейчас, — проговорил Клайд, поняв, что лучше смириться с неизбежностью, и поднялся. — Я вам все покажу, и вы приступите к делу. На этой неделе предстоит много работы.

Он показал ей кладовую и картотеку и объяснил, как работает радио.

— Мы поддерживаем радиосвязь с нашими судами круглосуточно, — сказал он. — Так что если кто-нибудь выйдет на связь, а меня не окажется поблизости, вам придется ответить. Вряд ли будут какие-то проблемы, но у вас могут попросить совета. У вас есть какой-нибудь мореходный опыт?

— Однодневная поездка от Брайтона до Гавра через Ла-Манш считается?

Клайд вздохнул.

— Да, опыт весьма ценный, ничего не скажешь! Неужели вы никогда не ходили под парусом?

— Что в этом странного? — возразила Мелани. — Хождение под парусом в Англии наводит на мысль о холоде, тумане, мокрых ногах и прочих неудобствах. В моем представлении заниматься спортом на воздухе — это загорать в шезлонге!

— Вы с Гретой не особенно похожи…

Лицо Мелани смягчилось.

— Совсем не похожи. Никогда не скажешь, что мы двоюродные сестры. Мне кажется, поэтому мы так хорошо и ладим. Иногда, правда, мне хотелось бы больше быть похожей на нее… С ней так… так спокойно.

— Да, к вам это описание никак не подходит, — согласился Клайд.

— А как бы вы описали меня?

— Это секрет, — ответил Клайд с улыбкой.

Его улыбка застала девушку врасплох. Стоило ей решить, что он еще более невыносим, чем она считала прежде, как он решил улыбнуться! Его улыбка сразила ее даже в тускло освещенной кабине самолета, а теперь она почувствовала, что у нее внутри все расплавилось! Она даже забыла, что человеку положено дышать, пока взгляд Клайда не напомнил ей, где она находится и чем должна заняться.

Вдох — выдох, вдох — выдох, скомандовала она себе. Это несложно, нужно только постараться.

Небо было ослепительно синим, солнце стояло высоко-высоко и просто сжигало все вокруг. Мелани пришлось прищуриться, когда она вышла на пирс вслед за Клайдом Дугласом. Свежий морской бриз ерошил ей волосы, и ей пришлось придерживать их рукой. Она посмотрела на воду, но перед ее глазами все еще была его потрясающая улыбка.

В лучах яростно палящего солнца вода казалась почти бесцветной, но девушка слышала, как она плещет о пирс, плавно поднимая и опуская яхты. Она наблюдала за их почти гипнотическим движением, как будто никогда раньше не видела ничего подобного, никогда не замечала, как изящная кривая линия корпуса яхты контрастирует с прямизной мачты и геометрически четкими линиями снастей.

Дело, наверное, в том, что воздух здесь удивительно прозрачный, подумала она, совсем не такой, как в Англии, — там он какой-то плотный, насыщенный туманом… Здесь же все предметы казались почти неестественно отчетливыми. Ни одно судно не было похоже на другое: грациозные яхты соседствовали с огромными катерами, которые щетинились бесчисленными антеннами; скоростные глиссеры покачивались рядом с устойчивыми рыбачьими лодками. Но Мелани казалось, что все они символизируют свободу и бескрайний простор, которые всегда обещает море.

Она закрыла глаза, подставила лицо солнцу и глубоко вдохнула острый запах морской воды, улыбаясь крикам чаек, которые носились над водой, и скрипу снастей.

Как не похоже было все это на звуки, к которым она привыкла: телефонные звонки, стрекот пишущих машинок, громкие голоса — спорящие, смеющиеся, приглушенный шум уличного движения за окном, отдаленный рев сирены. Звуки гавани были одновременно чужими и до странности знакомыми.

Она вдруг поняла, что, несмотря на все свои мытарства, страшно рада, что приехала в Австралию. Она открыла глаза и повернулась к Клайду, все еще улыбаясь. Он наблюдал за ней с выражением, значения которого она не поняла.

— Я думал, вы заснули, — вновь перешел он на саркастический тон.

Мелани покачала головой, и ее серьги засверкали в лучах солнца.

— Нет, просто задумалась…

— Неплохо для разнообразия, — сухо проговорил Клайд и пошел по пирсу. Понтоны поднимались и опускались под их шагами.

— Некоторые суда сейчас в море, — сказал он, — остались только «Цирцея», «Леди Джейн» — красавица, правда? — и «Орион». Яхта только что вернулась и нуждается в уборке так же, как и «Ариадна».

Одно из названий показалось Мелани знакомым.

— «Орион» — это одна из яхт Греты и Джима?

— Да, она принадлежала им, пока я не «сожрал» их дело. Так, кажется, вы выразились?

Мелани покраснела.

— Вы должны меня извинить, — сказала она смущенно, сгорая от стыда при воспоминании о том, как возмущалась по поводу «несчастья» кузины. — Грета рассказала мне, как все было на самом деле. Она очень вам благодарна. Я неправильно ее поняла.

— Но теперь-то вы, надеюсь, правильно меня понимаете? — осведомился Клайд.

Ну почему она позволяет ему так действовать на нее? Ему даже ничего не надо делать — просто стоять, прищурившись от солнца, и улыбаться. Мелани сердилась на себя, и поэтому ее голос прозвучал более холодно, чем она хотела:

— Я, пожалуй, подожду пока делать выводы. Поживем — увидим.

— Подобная осторожность не в вашем характере, правда, мисс Уилкс?

— Откуда вы знаете, что в моем характере, а что — нет? — подозрительно спросила она.

— В результате некоторых наблюдений, — ответил он и, прыгнув на палубу яхты под названием «Гера», протянул Мелани руку.

— Вы сами признались, что импульсивны, и все ваши поступки, которым я был свидетелем, говорят, что вы порой склонны действовать очертя голову.

Стоя на краю понтона, девушка поняла, что не сможет запрыгнуть в яхту без его помощи — если, конечно, не хочет оказаться в дурацком положении, — и неохотно подала ему руку. Внезапно порыв ветра качнул яхту, и она тут же оказалась в крепких объятиях Дугласа. Вспыхнув, она резко отстранилась и споткнулась о канаты, лежащие на палубе.

— Я не устаю удивляться, как такая хрупкая, миниатюрная женщина может быть такой неуклюжей, — язвительно заметил он, помогая ей подняться.

— Я вовсе не неуклюжая! Любой бы споткнулся об эти дурацкие веревки!

— Вчера вечером, когда вы сражались со своим слоноподобным чемоданом, я что-то не заметил рядом никаких веревок, — хмыкнул Клайд. — И, к вашему сведению, это вовсе не веревки. На судне они называются шкотами.