Секрет успеха

Ошарашенный ее тоном, ее неожиданными словами, он медленно повернулся.

— Оставь меня, Элли, — осторожно предупредил он, — ты не должна быть здесь.

— Я просто пытаюсь поступать благоразумно.

— Лучше попытайся поступать пожестче. — Он решил дать ей попробовать ее собственной микстуры. — Нью-Йорк полон невостребованных актрис, воображающих, что их хорошенькие личики и стройные фигурки — прямая дорога к славе, стоит только переспать с начальником. Если хочешь, чтобы я помог тебе повстречаться с Хьюстоном, тебе лучше быть повежливее. Или предпочитаешь тратить свой великий драматический талант на прозябание в акульей шкуре?

Его голос был как удар плетью. В глазах Алисии Кэннон помутилось. Она быстро покинула студию, оставляя его сомнительным победителем на поле их словесной битвы.

Победа почему-то имела горьковатый привкус.

Глава 4

— Неужели мы поселимся в одной комнате? — Элли скривила губы в иронической усмешке.

Она старалась говорить тихо, хотя просторный холл отеля Уилсона в Атлантик-Сити был наводнен гостями, съехавшимися по случаю грандиозного шоу.

— Видишь ли, Элли, о твоем участии в представлении стало известно слишком поздно. — Чанс еле сдерживал раздражение. — Номера в гостинице заказывались за месяц, когда никто и не догадывался о твоем существовании. — Он пожал плечами. — Извини. Я вечно забываю о мелочах.

— Это большой отель. Должна же найтись хоть одна свободная комната, — настаивала она.

Чанс обернулся и дал знак скучающему мальчишке-носильщику.

— Прошу прощения, Элли, но сюда приглашено немало важных персон, и я не думаю, что устроители согласятся из-за тебя теснить гостей. Поверь, я уже пытался уговорить портье.

— Почему здесь так шумно?

— Предстоит большое представление, на котором будут присутствовать знаменитости со всей страны.

— Ну да, это и есть те, ради кого разгорается весь сыр-бор. Но я уверена, что мне удастся подыскать хотя бы комнату для обслуживающего персонала или что-нибудь в этом роде.

Элли была настроена так решительно, что приготовилась ночевать в помещении, где уборщики хранят свой инвентарь, лишь бы не проводить ночь в одной комнате с Чансом. Его начала раздражать настойчивость своей партнерши.

— Элли, сколько можно твердить тебе: если во всем этом здании найдется хоть одна свободная комната, я позабочусь, чтобы она досталась тебе. Обещаю. Все, что от меня зависит.

Элли показалось, что последние слова прозвучали слишком уж резко, как если бы Чанс пытался освободиться от близости противного скользкого удава.

— А Ангус и Зик? — поинтересовалась она. — Они будут с нами? У них тоже есть комната?

— Нет. Сразу же после завтрашнего шоу они демонтируют оборудование, упаковывают его и уезжают.

Элли недовольно поморщилась — значит, предстоит провести следующие две ночи в его обществе. Только этого не хватало! Отношения между ними оставались весьма прохладными, если не сказать хуже. Правда, после того как основные пункты ее участия в номере Чанса были улажены, личные разногласия как бы сошли на нет: Элли просто перестала его замечать.

— Ну ладно, — буркнула она. — Пожалуй, надо привести себя в порядок.

— Отлично.

В сопровождении коридорного они направились к лифту. Прежде чем двери кабины захлопнулись, Элли кинула взгляд на броско оформленный холл. Пожалуй, никогда в жизни она не видела более вульгарного интерьера, даже на Восьмой авеню. Холл представлял собой экстравагантную безвкусную смесь бархатной обивки мебели, многочисленных зеркал в золоченых рамах, громадных сверкающих люстр, мощных мраморных колонн, фонтанов, оглушающих шумом воды, и пестрых персидских ковров, закрывающих полы от одной стены до другой. Если дизайнер ставил целью соединить в интерьере как можно больше роскоши и как можно меньше вкуса, он, несомненно, преуспел.

Комната, приготовленная для Чанса, размещалась на девятом этаже.

Молодой коридорный долго нахваливал многочисленные удобства номера, призванные обеспечить уют постояльцев. Элли нервно переминалась с ноги на ногу в ожидании конца его красноречивого монолога.

— Вот здесь, в ванной комнате, установлен цветной телевизор. — Его речь была заученно-скучной, как у плохого гида. — Он переносной, поэтому вы сможете смотреть любимую программу, где захотите, — сидя в ванной, в туалете или за умывальником.

— Все продумано, не так ли? — съехидничал Чанс.

Не услышав в его словах сарказма, а, наоборот, приняв их как похвалу администрации отеля, паренек бросился показывать бар, просторный балкон, удобные шкафы с вешалками для одежды и уютную спальню.

— Развлечения на любой вкус, включая радио, телевидение, видео, стереосистему, — подвел он итог. — И кстати, эксклюзивная услуга нашего отеля — три специальных бесплатных канала для взрослых.

— Каналы для взрослых? — с удивлением переспросил Чанс.

— Порно, — пояснила Элли. — Наверняка ты слышал: «Свяжи меня», «Влажная Вики», «Дерзкий пальчик»…

— Да! Тот, последний — мой любимый! — Унылый гид вдруг проявил признаки жизни. — Я смотрел его три раза, особенно то место, где…

— Да, да, все понятно, — оборвал его Чанс. От глаз Элли не ускользнула краска смущения, залившая его лицо. — Спасибо за помощь, э-э…

— Харвей, сэр. Если я понадоблюсь, звоните.

Чанс сунул ему в руку чаевые и проводил до двери.

— Спасибо за столь подробный рассказ, Харвей. — Он поспешил поскорее закрыть дверь за слишком словоохотливым молодым человеком.

Алисия огляделась по сторонам. Номер представлял собой уменьшенную копию холла, кроме разве что фонтанов — то же нагромождение мебели, ковров и зеркал.

— Красивая люстра, — сказала она с издевкой.

— О, а это великолепное красное бархатное покрывало!

Их глаза встретились, и оба расхохотались. Элли с разбегу шлепнулась на кровать вниз животом. Мягкая ткань пурпурного покрывала ласково защекотала щеку. Чанс присел рядом.

— Я видела собачью конуру, которая оформлена с большим вкусом, — заметила она. — У Уилсона денег явно больше, чем чувства меры.

Чанс поглядел в глаза Элли. Кажется, враждебный настрой, сопровождавший их отношения всю неделю, постепенно исчезал. В ее взгляде было столько нежности, ее сине-зеленые глаза так искристо лучились, когда она заливалась смехом, ее щеки горели таким задорным румянцем! С взъерошенными волосами, в простых черных брючках, которые необыкновенно сексуально обтягивали ее задик, Элли была бесподобно хороша.

— Кажется, я где-то читала, что отель Уилсона — самый дорогой в мире. Представляешь?

— Ну да!

Она повернулась на спину и скосила глаза на люстру.

— Лучше бы он вложил свои средства в дома для сирот. Так нет, его цель — извлекать прибыль и набивать карманы. — Элли скривила рот и села, скрестив ноги по-турецки.

Через минуту заговорила вновь, только теперь в ее голосе Чанс безошибочно определил интонации ведущего аукционов — быстрые, в отрывисто-резком ритме стаккато.

— Сколько вы дадите за эту великолепную люстру? Ну, леди и джентльмены! Кто даст пять тысяч? Я жду — пять, пять, пять. Предлагаю три. Три, три, три. Кто даст больше? Четыре — раз, четыре — два, четыре — три. Продано!

Наблюдая за переменой в облике Элли, Чанс рассмеялся от души. Она походила на профессионала; плечи, лицо, линия подбородка, уверенные движения рук… «А у нее и вправду актерский талант», — подумал он.

— Если бы владелец отеля так поступил, в мире стало бы одной бедой меньше, — заметил он.

— Зато мы с тобой были бы лишены возможности смотреть телевизор в туалете! — весело парировала Элли.

— Не представляю, как бы я жил без этого!

Они снова улыбнулись друг другу. Чанс подумал, как много он мог бы сказать ей сейчас, если бы не поставленные ею условия.

— У тебя есть парень? — Он удивился, когда сокровенная мысль вдруг сорвалась с языка.

Элли не ожидала вопроса.

— Нет. А у тебя?