Влечение сердца

– Странный народ эти американцы… И выражаются так странно…

– Да-да, – тут же подхватила Клэр. В ее голосе прозвучали нотки явного неудовольствия. – Никогда не поймешь, что у них на уме.

– Ну что тут поделаешь, разница менталитетов, – вступил в разговор Чарльз. – К тому же мистер Коннор пока не слишком хорошо освоил английский язык. Поэтому иногда его речь и звучит так чудно. Правда, дорогая?

Не сразу до Луизы дошло, что обращаются к ней. Рассеянно она подтвердила:

– Ты прав, дорогой… – Нашарив колокольчик, позвонила. – Простите, но мне надо вас ненадолго оставить. Пожалуйста, не скучайте в мое отсутствие. Чарльз, ты позаботишься о наших гостьях?

– Конечно, Луиза. Иди и ни о чем не беспокойся.

Вошла миссис Смит. Она и Чарльз помогли Луизе перебраться в инвалидное кресло. Затем Луиза шепнула что-то на ухо экономке. Бесстрастно та кивнула и покатила коляску к выходу из комнаты.

– Ты уверена, что знаешь, где он? – взволнованно спросила Луиза, едва лишь они покинули гостиную.

– Да, мадам, – кивнула миссис Смит. – Мистер Коннор прошел прямо к конюшне.

И через несколько минут Луиза убедилась в правоте ее слов. Джереми стоял возле открытой двери конюшни и держал под уздцы Полли. Он что-то ласково нашептывал кобыле, поглаживая ее густую гриву.

– Джереми! – робко окликнула его Луиза. Джереми обернулся и замер. Между тем коляска подкатилась вплотную к нему. Потупившись, Луиза тихо произнесла: – Джереми, покатай меня верхом.

Не говоря ни слова, Джереми вскочил на лошадь и протянул ладонь Луизе. Та немедленно протянула к нему навстречу руки и в мгновение ока очутилась верхом на Полли, впереди мужчины.

Предоставив миссис Смит и конюху думать все, что им вздумается, молодые люди шагом направились к аллее, через которую вела тропинка для верховой езды. К той самой аллее, где они нечаянно поцеловались.

Прижавшись к мускулистому горячему телу спиной, Луиза блаженно безмолвствовала. Знакомое томление, вновь поднявшееся откуда-то изнутри, больше ее не тревожило. Не беспокоила мысль и о Чарльзе, и о том, что она поступает нехорошо. В данный момент для нее не существовало ни вчера, ни завтра. Было лишь сегодня, сейчас. И этот миг был настолько прекрасен, что больше ни о чем не хотелось думать.

Вскоре они очутились в рощице, скрывшей их от посторонних глаз. Луиза ощутила, как объятия Джереми стали крепче, и блаженно зажмурилась. Не думая о том, что делает, откинула голову назад, на сильное мужское плечо.

И тотчас же почувствовала, как теплые губы коснулись ее губ. Затаив дыхание, Луиза ответила на поцелуй со всей страстью, сдерживаемой более полугода. Ее ладонь обхватила мужской затылок, длинные тонкие пальцы зарылись в густые темные волосы, крепче прижимая к себе драгоценную голову.

Поняв, чего хочет Луиза, Джереми жарко целовал ее губы, лицо, волосы. Лишь чудом они не свалились с лошади. Наконец, догадавшись, Джереми натянул поводья и соскочил на землю. Луиза почти упала к нему в объятия, и поцелуи возобновились с новой силой.

Сжимая драгоценную ношу, Джереми отошел на несколько шагов от тропинки и опустил Луизу на шелковистую траву под одним из деревьев. Задыхаясь, произнес:

– Я должен тебе кое в чем признаться. Тот поцелуй, несколько недель назад, не был случаен. Я хотел поцеловать тебя с того самого мгновения, как мы впервые встретились.

Луиза в ответ прошептала:

– Я знаю. Я тоже желала того же. Только не понимала этого до сегодняшнего дня. Твой взгляд там, в гостиной, объяснил все. Я вдруг осознала…

Но он приложил палец ко рту.

– Тсс! Не надо ничего говорить.

И Джереми приник к ее губам с такой страстью, что она мгновенно позабыла обо всем. Ее руки проникли под его рубашку и принялись беспорядочно бродить по широким плечам, мускулистой спине, мощному торсу. Волна поцелуев накрыла ее трепещущее тело, свела с ума.

Последней мыслью, мелькнувшей в голове, было, что она не должна так поступать. Ведь она замужем, и ее муж здесь, неподалеку! Однако вихрь страсти заглушил доводы разума. Ну и пусть, мелькнуло в разгоряченном мозгу. Как-нибудь разберемся потом. Сейчас же… О, сейчас, когда рядом с ней этот мужчина, к которому ее влечет с неимоверной силой, грех думать о законах божьих и человеческих!

Тело, давно изнывавшее от отсутствия ласки, содрогалось от упоения. До сих пор Луиза наивно полагала, что ее муж – лучший в мире любовник. Однако те ощущения, что испытывала она сейчас, не шли ни в какое сравнение даже с самыми жаркими ночами, проведенными с Чарльзом. Прикосновения Джереми околдовывали, лишали воли и разума. Острое до боли наслаждение словно бы пронзило все тело миллионом тончайших иголочек, заставляя думать, что еще секунда, и она не выдержит эту сладостную пытку.

– Пожалуйста… – не в силах больше терпеть, жарко прошептала Луиза.

Но и Джереми, казалось, уже не мог более сдерживаться. С его губ сорвался легкий стон. Однако он нашел в себе силы и, на мгновение отстранившись, хрипло произнес:

– Ты уверена? Еще не поздно остановиться.

– О нет! Джереми, только не отпускай меня!

– Но твой муж…

– К черту мужа! Я хочу быть с тобой, Джереми, только с тобой.

И, что было куда убедительней слов, Луиза так прильнула к Джереми и наградила таким поцелуем, что тот окончательно потерял голову. И вот уже готово было совершиться неизбежное, когда Луиза вдруг почувствовала, что осталась одна. Открыв зажмуренные в предчувствии блаженства глаза, она с удивлением увидела, что Джереми стоит на ногах и лихорадочно поправляет одежду.

– Джереми, что случилось?

– Не могу, – глухо ответил он сквозь стиснутые зубы. – Прости, Луиза. Но если это произойдет, я сам себя уважать перестану.

– Ах, так… – В сердце Луизы вспыхнуло горькое чувство обиды. С ненавистью она взглянула на свои неподвижные ноги. – Ну конечно же, чего я могла еще ожидать? Мой собственный муж отказывается спать с калекой, а я хотела подобной жертвы от едва знакомого мужчины!

И пожалела о вырвавшемся в сердцах признании. Однако Джереми уже был рядом. Осторожно отерев с бархатистой щеки скатившуюся из-под ресниц слезинку (а Луиза и не заметила, что плачет!), он осторожно спросил:

– Ты хочешь сказать, что вы с Чарльзом…

– Да, да! – почти выкрикнула Луиза со злостью, откидывая его руку. – С самого дня аварии я больше не существую для него как женщина. Все вы, мужчины, одинаковы. И ты, и Чарльз, и еще несколько миллиардов особей мужского пола, проживающих на земле. Вам нужна здоровая, плодовитая самка. А такие, как я, неизбежно становятся для вас тяжкой ношей, изгоем, обузой!

– Но это не так! – Джереми попытался заключить Луизу в объятия, однако та вновь отстранилась. – Мне все равно, можешь ты ходить или нет. Встреться мы раньше, до того как ты вышла замуж…

– Одни слова, громкие слова! – горько воскликнула Луиза. – Не надо, не повторяй эти банальности. Я сама виновата, что на какой-то миг поверила, будто тебе небезразлична.

– Но это действительно так! Однако твой муж… Он пригласил меня в дом, доверил свою жену. Я не могу отплатить за гостеприимство черной неблагодарностью.

Насмешливо Луиза произнесла:

– Хочешь сказать, не будь я замужем, все могло бы быть по-другому? Тебя останавливают лишь пресловутые честность и благородство?

Джереми серьезно и грустно взглянул на нее.

– Луиза, отбрось на минуту эмоции и признайся себе честно: если бы сейчас произошло то, чего мы оба так хотели, ты смогла бы и дальше уважать меня? Уважать мужчину, воспользовавшегося ситуацией и соблазнившего жену человека, который полностью ему доверял? – Поскольку Луиза молчала, он тихо прибавил: – Молчишь? Значит, знаешь ответ. Знаю его и я. Поэтому и не сделал роковой ошибки, которая всегда стояла бы между нами.

Где-то в глубине души Луиза понимала, что Джереми прав. Однако обида заглушила доводы разума.

– Красивые рассуждения! Жаль, что под ними кроется лишь одно: презрение к калеке! Ты просто не можешь переселить собственную брезгливость и относиться ко мне как к обычной женщине. Вот и весь секрет! А теперь, пожалуйста, будь добр, отвези меня обратно домой. К моему ненаглядному мужу, – добавила она с горькой иронией.