На перекрестке судьбы

— Взрослый-то я взрослый, но все равно между отцом и мною — огромная разница.

— В чем же?

— У него есть ты.

— О, Чарли… — начала было Джастина, но в этот момент на пороге появилась Вайолет с Сэмом.

Она посмотрела на Джастину, перевела глаза на Чарли и в нерешительности остановилась.

— Может, нам лучше еще несколько минут побыть на веранде?

Чарли и Джастина воззрились на нее с таким удивлением, что Вайолет покраснела.

— Вы ведь давно не виделись, вам, наверное, есть о чем поговорить наедине. Джастина нашлась первой.

— Не говорите ерунды, Вайолет. Оладьи готовы. Кроме того, нет ничего такого, что мы с Чарли не могли бы обсудить при вас. Правда, сынок?

— Чистая правда.

Все уселись за стол, на середину которого Джастина рядом с оладьями поставила блюдо с мясными закусками, и принялись за еду.

Сэм уписывал за обе щеки. Не обращая внимания на взрослых, он засовывал в рот большие куски оладий с сиропом.

Чувствуя себя лишней, Вайолет тоже сделала вид, что сосредоточилась на еде. Иначе Джастина и Чарли сочли бы себя обязанными вовлечь ее в общий разговор. А между тем она здесь посторонний человек.

— Как дела у Кэролин? — поинтересовался у матери Чарли. — Не собирается в ближайшее время домой?

— У нее все нормально. Но она вряд ли сможет приехать. В Калифорнии вскоре должна состояться выставка ее работ.

Чарли положил себе на тарелку несколько кусков бекона. Интересно, подумала Вайолет, как он живет у себя в Форт-Ворфе? Готовит сам или питается вне дома? А может, его возлюбленная или подруга заботится о нем? Глупо, конечно, даже опасно позволять себе думать о таких вещах, но и не думать она просто не в состоянии. Чарли уже прочно засел в ее голове, и изгнать его оттуда нет никакой возможности.

— Когда ты уезжала из дома, папа, скорее всего, уже ушел на работу, — предположил Чарли.

— Да нет, — покачала головой Джастина, — на самом деле он собирался со мной. Мы как раз садились в машину, когда ему позвонили. Просил тебе передать, что заедет попозже.

— Звонили, разумеется, с работы, — произнес Чарли.

— Да, да, что за вопрос, конечно, с работы, — кивнула Джастина. — Ты — сын шерифа, да и сам рейнджер, так что должен хорошо знать, как это бывает. — Она взглянула на Вайолет. — Я не заметила на вашей руке обручального кольца. Вы не замужем?

— Мама! — воскликнул Чарли.

— Ах, Чарли, помолчи. Ты, уверена, уже успел спросить об этом.

Вайолет снова покраснела. Она не привыкла находиться в центре внимания. В детстве она была яблоком раздора для своих родителей, а потому избегала участвовать в их разговорах. В отличие от Чарли, она не знала, что значит вырасти в любящей семье.

— Мой муж погиб в авиакатастрофе немногим больше года назад, — промолвила Вайолет.

Лицо Джастина выразило живейшее сочувствие.

— О, дорогая, какой ужас! Я как раз собиралась вам сказать, что быть женой полицейского иногда почти то же самое, что быть вдовой…

Вайолет перевела глаза с Джастины на Чарли. Он упорно смотрел в свою тарелку, вид у него был замкнутый. Он работает в полиции и не женат. Это не случайно? За плечами Чарли печальный опыт общения с женщиной?

— Я не знаю, что значит быть женой полицейского, — ответила Вайолет, — но хорошо представляю, каково быть вдовой.

Джастина сокрушенно покачала головой.

— Как жаль, что такое горе постигло вас в столь юном возрасте. Это так несправедливо. Но Чарли, конечно, сейчас заметит, что справедливости вообще не существует.

Чарли насмешливо взглянул на мать.

— Человеку лучше с самого начала знать, что ждет его впереди. А того, кто строит воздушные замки, обычно постигает горькое разочарование.

Завтрак был съеден, кухня приведена в порядок, и примерно через час Джастина объявила, что ей пора возвращаться на ранчо. Чарли вызвался проводить ее до машины.

Подойдя к пикапу, Джастина остановилась и лукаво улыбнулась.

— Ну, так что ты хотел сказать мне, чего нельзя было говорить при Вайолет?

— Тебя не проведешь, да, мама? — Чарли покачал головой.

— Во всяком случае, это не так легко сделать, — рассмеялась она. — Тебя беспокоит, что ты связался с этой женщиной или, напротив, что еще не связался?

Чарли то ли усмехнулся, то ли вздохнул.

— Сам не знаю. А ты что думаешь? О ней, я имею в виду.

— Что думаю я, не имеет никакого значения. Важно, что думаешь ты.

А Чарли был уверен, что Вайолет принесет ему только неприятности. Но скажи он это матери, она его не поймет. Или, напротив, поймет больше, чем ему хотелось бы. Вот извечная проблема близких людей. Родители уже давно научились читать в его душе, знают, что он чувствует, чем полно его сердце.

— Как я уже говорил, у нее проблемы с деньгами. Не хватает на ремонт машины. Одним словом, ей нужна работа.

— А что она умеет?

Чарли оглянулся на свой дом. Вайолет сидела с Сэмом на веранде, но на таком расстоянии вряд, могла его слышать.

— По ее словам, она работала бухгалтером. Но понятно, что никто не возьмет на эту должность человека, который в городе проездом. А Вайолет хочет ехать в Калифорнию.

— В Калифорнию? — удивилась Джастина. — Что она там забыла? Или у нее там родные?

— Родных у нее вообще нет, — покачал головой Чарли. — В Калифорнии ее тоже ничего хорошего не ждет. Но Вайолет тянет туда мечта — ей кажется, что там она сможет свить гнездышко для себя и сына.

— Ну что ж, плохого в этом ничего нет, — промолвила Джастина после некоторого раздумья. — Каждая женщина имеет право мечтать, даже если понимает, что мечтам ее не суждено осуществиться в ближайшее время.

— Мам, да я сам прекрасно все понимаю! Но разве ей для этого обязательно мчаться Бог знает куда, да еще и с малолетним сынишкой? Ведь они совсем одни, и некому о них позаботиться. Ты понимаешь, какой опасности они себя подвергают?

— Ты, значит, беспокоишься за ее безопасность, Чарли? — Джастина вздохнула. — Знаю, сынок, знаю, тебе необходимо…

Чарли энергично замотал головой, показывая, что не желает обсуждать это. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось выслушивать наставления матери. Обычно она держала свое мнение при себе, но в тех редких случаях, когда хладнокровие отказывало ей и она высказывала ему все, что думала, у Чарли надолго портилось настроение. И все потому, что она всегда была права, а он из чрезмерного упрямства не желал этого признавать.

— Я понимаю, мама, меня ее жизнь не касается, но все же хочу предложить ей работу и остаться на время здесь. Пока не отремонтируют ее машину.

Если Джастина и удивилась, то никак этого не показала. Лишь погладила большую руку сына, по-прежнему лежавшую на ее плече.

— Возможно, это действительно выход, сын.

Но о какой работе может идти речь?

— Ну, каждому дому время от времени нужен ремонт. Вот я и подумал, что Вайолет может помочь мне кое-что здесь покрасить и оклеить свежими обоями. Ну и тому подобное. Это, конечно, не имеет ничего общего с работой бухгалтера, но все же какая-никакая работа.

Джастина помолчала, словно обдумывая что-то.

— У меня, пожалуй, тоже кое-что для нее найдется. С тех пор, как твоя кузина Эмили родила малютку Гарлана Купера, она засела дома и занимается счетоводством. Все бумаги, касающиеся ранчо, мы отдали ей. Но у нас осталась масса личных счетов, до которых у меня никогда не доходят руки. Вайолет могла бы привести все это в порядок.

— Ты правда этого хочешь? — спросил Чарли.

— Мне нравится твоя Вайолет, — мягко улыбнулась Джастина. — И я буду рада ей помочь.

— Она не моя, мама, — устало и недовольно взглянул на мать Чарли. — И даже не думай об этом, слышишь?

— Да, да, дорогой! — усмехнулась Джастина. — Ты же поклялся не связываться с женщинами. И как я могла забыть?

Чарли нахмурился, а она, приподнявшись на носки, чмокнула его в щеку.

— Мне пора. Когда отдохнешь и осмотришься, привози Вайолет к нам на ранчо, и я передам ей все бумаги. А если приедешь к ужину, то, быть может, совершенно случайно попадешь на твой любимый маринованный перец, — добавила она с лукавой улыбкой.