Такой желанный враг

— Думаю, без труда смогу принести нам пиво. Потом я собираюсь посмотреть баскетбольную игру. Присоединишься?

— Да. Но я еще хотела поработать. Ты обещал мне дать несколько контактов, — напомнила Джесси.

— Но наш спор закончился ничьей.

— Да. Только вот Келл не желает отодвигать сроки, поэтому я воспользуюсь помощью.

— Я отправлю тебе информацию по электронке. Но я бы предпочел посмотреть с тобой игру.

— Почему? — спросил он.

— Я знаю, ты в это не веришь, но я собираюсь сохранить работу.

— Уверен, ты справишься. Я уже видел тебя в деле. Но сегодняшний вечер я бы хотел провести с человеком, который так же, как и я, чувствует пустоту и одиночество, сидя в этой комнате.

Джесси проглотила противный комок, удивленная тем, что он заговорил о том, чего они старательно старались избегать.

— У меня идея, — сказал Алан, возвращаясь в комнату с двумя бокалами пива.

— Насчет чего?

— Насчет того, как нам развеяться.

— Нам надо развеяться?

— Мне да, Джесси. Я уже на грани нервного срыва, и это мне не нравится.

— Что не нравится? — спросила она в манере, которая толкала его к тому, чтобы открыть душу и перестать наконец притворяться, что она его не привлекает.

Не важно, что случилось в последние два дня. Она уже все для себя решила и со всем хорошо справляется. И Алану было ужасно интересно, как у нее это получается. Может, внешне он и походил на парня, которому все по плечу, но внутри… он распадался на кусочки.

Алан всегда считал, что эмоции делают из мужчины слюнтяя, и теперь он понял, как часто за свою жизнь ему приходилось прятать чувства глубоко, чтобы не свернуть с намеченного пути. Но сидеть в гостиной Джона, когда за стеной спит его ребенок, вместе с Джесси, которая так неожиданно вошла в его жизнь…

— Эмоции, — признался он. — Мне надо от них отвлечься.

— А баскетбол тебе не поможет?

— Не сейчас, когда ты выглядишь так сексуально.

— Я — сексуально? — спросила Джесси. — Я в блузке, застегнутой наглухо, и в джинсовой юбке. Совсем не похожа на роковую женщину.

— Именно так. Но весь вечер я сидел и думал о том, как мы целовались в самолете. О нашем споре, который перерос в нечто совершенно иное.

Внезапно он посмотрел на Джесси и увидел в ее взгляде заинтересованность и уязвимость. Именно так ощущал себя и он сам.

— И что ты предлагаешь?

— Я вижу два пути развития событий.

— Два? — спросила она.

Алан сел рядом с ней на диван совсем близко, и Джесси не отодвинулась. Скорее, даже чуть наклонилась в его сторону.

Он кивнул и сделал большой глоток пива.

— Мы можем продолжать игнорировать это и надеяться, что все рассосется само собой. Но, честно говоря, я не привык игнорировать красивых женщин.

— Не ври мне, — сказала она.

— Я не вру.

— Правда? Я знаю, что я не красива, — заявила Джесси. — Я хорошенькая и сексуальная, но вовсе не красивая.

— По этому поводу наши мнения расходятся, — предложил Алан.

Он не знал, какое значение она вкладывает в понятие «красота», но для него она была воплощением женственности. Джесси была достаточно сильной, чтобы знать себе цену, целенаправленной, чтобы получать то, чего хотела, и умной, чтобы признать то, что она нуждается в ком-то рядом. Совсем недавно он был ей нужен, и это пробудило что-то в глубине Алана, что он не мог держать под контролем.

— Что ты говорил?

— Мы можем продолжать игнорировать притяжение друг к другу или отдаться ему и посмотреть, куда оно нас заведет.

— Пытаешься шокировать меня?

— Нет. Я говорю вещи, на которые у тебя есть реакция. Точнее, проверяю, отреагируешь ты или нет. Но если серьезно, все — наш личный выбор.

— Похоже, игнорирование не срабатывает, — призналась Джесси. — Сейчас ты — единственный, кто может подставить мне плечо. И я тоже никак не могу перестать думать о поцелуе.

— И что именно ты о нем думаешь? — спросил Алан.

Джесси склонила голову набок и сделала медленный глоток.

— Уверен, что хочешь услышать честный ответ?

— Да. Только честный.

— Мне нравилось больше, когда мы были врагами, Алан. Я не хочу думать о тебе как о парне, который сильно возбуждает меня.

Ее слова прозвучали провокационно, и Алан почувствовал, как наливается жаром низ его живота. Он сразу же захотел взять ее за руку и потащить в спальню. Но это было физическое, а не эмоциональное желание. Он отчаянно старался разделить эти две составляющие притяжения.

— Ты просил честности. Я шокировала тебя?

— Немного, просто ты застала меня врасплох. Хотя ты всегда отличалась прямотой.

— Это правда. Плюс я хотела увидеть, возбужден ли ты так же сильно, как и я.

— Стоп. Мы не можем сохранять рациональность, говоря о подобных вещах.

— И почему?

— Не толкай меня к обрыву, Джесси. Иначе я покажу тебе, что такое настоящее возбуждение.

— Я бы не отказалась, — сказала она.

— Почему?

— Тогда никто из нас не будет нести ответственность за то, что произойдет. Лишь наши гормоны.

— Но никто из нас в это не поверит, — отозвался он, завороженно глядя на то, как она делает очередной глоток.

Джесси наклонилась вперед, чтобы поставить бокал на кофейный столик.

— Я готова, Алан. Но не могу этого сделать. Эмма убьет меня, если я свяжусь с тобой. Для нее это сродни предательству «Инфинити геймс».

— Это никак не связано с нашими семьями.

— Мы можем сколько угодно убеждать себя в этом, но мы оба знаем, что это отразится на отношениях с родственниками. Эмма уже давно ведет борьбу, а тут Дек и Кэрри… ей становится все труднее и труднее.

Алан прекрасно ее понимал. С Келлом было трудно. Он все еще ненавидел Чендлеров. А Алан пытался сохранить нейтралитет, пока Дек стремился помирить кузенов с сестрами Чендлер.

— Мы все еще находимся на перекрестке, — сказал он.

Алан всегда прекрасно понимал людей, но с Джесси этот трюк не проходил. Он все еще считал, что им стоило смириться с притяжением. Но тогда он смешает профессиональное и личное, сделает то, чего раньше никогда не делал. Еще это значило, что он обнажит перед Джесси свою личную жизнь.

— Я согласна игнорировать притяжение до тех пор, пока мы не уедем из Северной Каролины. Но не могу ничего пообещать. Я не справляюсь со смертью Пэтти так, как мне бы этого хотелось. У меня не получается относиться к ней по-философски.

— Со мной происходит то же самое, — признался Алан, все еще пытаясь подобрать слова, нужные им обоим.

Он положил руку на спинку дивана и дотронулся до нежной шеи Джесси. Она вздрогнула и пролила пиво на Алана. Ее глаза были на мокром месте, и не трудно было понять, что воспоминания о Пэтти отдаются глухой болью в ее сердце.

— Прости, — сказала Джесси.

— Этого недостаточно.

— Нет? Это всего лишь капля пива.

Алан вопросительно изогнул брови. Джесси провела рукой по его брюкам, куда капнул темный напиток.

— И что мне с этим делать? — спросила она.

— Вытереть, — ответил Алан.

Она наклонилась вперед, скрестив руки на груди.

— Ты удивляешь меня, Алан. Ты же знаешь, что я не привыкла подчиняться распоряжениям мужчин.

Ему не следовало удивляться. Джесси доставляла ему неудобства с самой первой их встречи. Она была совсем не похожа на тех женщин, с которыми обычно ему приходилось встречаться. Ее не впечатляли его деньги. Он мог бы списать все на вражду их семей, но это было бы неправдой.

— Ты не знаешь многого обо мне, — произнес он наконец. — И многого еще ты не видела. И я считаю, что ты подчиняешься приказам, когда тебе это выгодно.

— Может быть. Это зависит от мужчины, — кивнула она, с удивлением наблюдая, как взгляд Алана становится все более серьезным.

— Я — правильный мужчина, — сказал он. — И я жду.

Джесси не хотела этого признавать, но она была заинтригована. Алан флиртовал, делал именно то, о чем она мечтала долгое время. Джесси была так смела в жизни, что большинство мужчин ожидали от нее агрессивной роли в сексуальных играх, но в спальне она хотела стать иной.