Единожды солгавшая

     — Так дело в этом? Она пожала плечами.

     — Не представляю, как я буду жить, когда стану твоей женой.

     — Будешь заботиться о Тео и выходить со мной в свет по вечерам.

     — Да я просто...

     — Что, Ава?

     — Не знаю. Я чувствую себя такой одинокой. Не хочу связывать Тео, но тут нет больше никого, кто относится ко мне с симпатией.

     — Я отношусь, — сказал Кристос.

     — Правда?

     — Да, правда.

     Кристос почувствовал, что вот-вот выяснит, что так расстраивает ее.

     — У меня... нет никого, кого бы я могла пригласить на свадьбу со своей стороны. Я бы хотела предложить Лоретте быть подружкой невесты, но она не сможет прилететь из Флориды. А у тебя, как я понимаю, будет три шафера, правда? Антонио, Тристан и Гилермо?

     — Я все организую. Мне нравится Лоретта, и с тобой должны быть твои друзья. Ты хочешь, чтобы мы привезли кого-то еще из Штатов

     Она покачала головой.

     — Не беспокойся, Ава. Я попрошу Гилермо и Тристана прийти в церковь с какими-нибудь женщинами.

     — Дело не в этом.

     — А в чем?

     — Я- не уверена, что смогу жить здесь. Кристос потер затылок.

     — Мы поженимся менее чем через две недели.

     — Я знаю. Поэтому и заговорила об этом сейчас.

     Последняя неделя позволила мне представить, какой будет моя жизнь. Мне нужно занять себя чем-то. Он понял, что она имела в виду.

     — У меня есть несколько идей. Завтра займусь этим.

     — А у тебя найдется время?

     — Нет, но для тебя я выкрою. Я хочу, чтобы ты была счастлива здесь.

     Ава понимала, что ей нужно оставить Кристоса одного, чтобы он мог отдохнуть. Он работал очень напряженно, она видела это по его глазам и походке.

     — Возможно, сейчас не самые подходящие для тебя дни, чтобы жениться на мне.

     — Может, в этом все дело, Ава? Хочешь отказаться от свадьбы?

     — Нет, — проговорила она. — Конечно, не хочу. Мне просто не нравится, что ты все время в таком напряжении.

     Он поднял бровь.

     — Почему бы нам не пойти в спальню, где. ты помогла бы мне расслабиться?

     — Секс с тобой никогда не был расслабляющим, — сказала Ава, стараясь справиться с желанием.

     — А с моим братом? — спросил Кристос с горечью.

     Ава побледнела. Она забыла, что он все еще верит в ее связь с его братом. Ставрос обещал ей, что все уладит, когда она подписывала те бумаги пять лет назад, но не сдержал обещания.

     — Я сказала тебе, что никогда не спала со Ставросом, — ответила она.

     — Это ты так сказала.

     Сейчас он был настоящим греком, за холодной надменностью скрывающим огонь и страсть.

     — Кристос, ты по-прежнему не веришь мне? Как они собираются жить вместе, если он ей не доверяет?

     — Не хочу об этом говорить. Мне не интересно знать о твоих прежних любовниках.

     — Никаких прежних любовников не было, — сказала Ава.

     Для нее никогда не существовало никого, кроме Кристоса.

     Она подошла к нему почти вплотную, положила руки ему на плечи и встала на цыпочки, чтобы заглянуть в его черные глаза.

     — Я не собираюсь выходить за тебя замуж, пока мы не договоримся по этому вопросу.

     Он покачал головой.

     — Тогда можешь возвращаться в Штаты.

     — Кристос, не будь таким невыносимым. Ну как я могу доказать тебе, что мы со Ставросом никогда не состояли в близких отношениях?

     — Не можешь, — сказал он.

     Она отвернулась, чтобы он не видел навернувшихся на глаза слез.

     — Нам необходимо взаимное доверие. Если мы сделаем Тео анализ ДНК, ты поверишь, что я не лгу?

     — Ава... ты бы пошла на это? Я думал, ты хочешь, чтобы я верил тебе на слово.

     — Хочу. Но не вижу, как мы сможем жить в браке, если я не оправдаюсь перед тобой.

     — Тебе не надо оправдываться. Я ревнивый человек. Ты знаешь это, не так ли?

     — Да. Но я никогда не давала тебе повода для ревности, — сказала она.

     — Для ревности мне достаточно, чтобы на тебя обратил внимание какой-то другой мужчина, — усмехнулся Кристос.

     — Я никого не вижу, кроме тебя, — призналась она, кладя голову ему на плечо.

     — Моя милая, — сказал он, обнимая ее.

     Ава потеряла всякую способность думать, едва только их с Кристосом губы встретились. Она крепче прижалась к Кристосу. Холодный ветерок ерошил ее волосы.

     Она говорила себе, что оказалась здесь только из-за неприязненных отношений с его отцом. Но, почувствовав прикосновение его губ к своим, поняла, что обманывает себя.

     Она была тут, с Кристосом, потому что ей нужен этот человек, а он... слишком часто отсутствовал с момента их приезда на Миконос. И она боялась, что в их совместной жизни так будет постоянно.

     Кристос слегка отступил и, осторожно держа ее запястья, скользнул по ней затуманенным страстью взглядом.

     Сегодня ей не надо было защищаться от прошлого. Она была тут с Кристосом. С человеком, о котором слишком много думала в последнее время.

     — Пойдем, — сказал он и увлек ее в затемненную спальню. — Ты помнишь, чем мы когда-то занимались?

     Ава едва не рассмеялась.

     — Смутно.

     — А что я должен сделать, чтобы напомнить тебе? Она потянулась к лампе на ночном столике и включила ее.

     — Ты не мог бы... снять рубашку? — сказала она, горя желанием коснуться его груди.

     — Ты считаешь, что это поможет? — спросил он, снимая галстук и бросая его на свою огромную кровать.

     — Безусловно, — ответила она.

     Он расстегнул рубашку, обнажив загорелую грудь. Маленький золотой медальон по-прежнему висел на его шее. Ава дотронулась до золотой подвески:

     — Вот это я помню.

     — Хорошо. Я рад, что память возвращается к тебе.

     Ава наклонила голову и прижалась губами к его груди. До этого момента она не осознавала, как соскучилась по нему. Не осознавала, что по-прежнему оставалась женщиной, а не только матерью Тео.

     — Это то, чего ты хочешь?

     — Ава...

     Он снял с нее свитер.

     — Ава. — Он произносил ее имя, как молитву, прижимая ее к себе.

     Ава закрыла глаза, напоминая себе, что это всего лишь интимная близость. Однажды он уже бросил ее, оставив потрясенной и сломленной. Но в этот момент, когда его сильные руки сжимали ее, она чувствовала себя так, словно обрела свой дом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

     Ава вздохнула и обняла его. Взглянув в ее лицо, Кристос заметил слезы в ее прекрасных синих глазах.

     — Что случилось?

     — Ничего. Просто... Я так давно мечтала об этом.

     — О том, чтобы заниматься со мной любовью? — спросил он. — Дорогая моя, как легко удовлетворить твои мечты.

     — Да, — сказала она. — Что касается тебя и Тео, я думаю, у меня есть все, о чем могла бы мечтать любая женщина.

     Кристос почувствовал укол злости, когда она упомянула о Тео. Эта злость была направлена не на Тео, а на Аву, потому что он все еще не мог принять ее утверждение, что он — отец ребенка. Он злился и на своего брата, потому что Ставрос знал, как много в то лето Ава значила для Кристоса, и должен был держаться от нее подальше.

     — Почему твое лицо становится таким напряженным, стоит мне упомянуть о Тео?

     — Мне неприятно, когда...

     — Когда я говорю, что ты — его отец? Кристос потянулся за своей рубашкой и, надевая ее, направился к бару с напитками.

     — Кристос...

     — Да?

     — Вероятно, ты собираешься верить мне, правда? Иначе зачем бы тебе на мне жениться?

     Кристос покачал головой. Он не мог сказать ей, что женится на ней ради того, чтобы Тео стал наследником, и ради секса, который всегда был у них великолепным.