Любовь - моя защита

— Да, — прошептала она. — Вы мне нравитесь.

Он поднял руку, чтобы поправить лежащую на ее щеке прядь волос. Но в этот момент стоящий рядом с ними человек повысил голос, делая замечание своему сыну. Натали вздрогнула, и реальность навалилась на Зака тяжелым грузом.

Что, черт возьми, он делает?!

Зак резко отстранился, потрясенный своим желанием. Натали тоже отступила назад, и он задал себе вопрос, о чем думала она. Но вместо этого спросил:

— Какой салат?

— Я не знаю. — Ее дыхание было неровным. — Какой-нибудь необычный.

— Необычный? — Мысли Зака были далеко от пикника, но он попробовал сосредоточиться. Он поглядел на книгу, которую успел закрыть. Он даже не помнил, как закрыл ее. — А вы умеете готовить?

— Да. — Она завернула прядь волос за ухо, ту самую прядь, которой он почти коснулся. — Я готовлю очень многие блюда.

— Тогда выберите то, что вы уже умеете готовить. Нет необходимости возиться с новым рецептом.

— Но я ничего не могу придумать!

— Картофельный салат, — опять предложил он.

Она засмеялась, и он был благодарен, что к ней вернулось чувство юмора.

— У вас нет никакого воображения, Зак.

О, конечно, есть, думал он. Он мог сколько угодно воображать, как держит ее в своих объятиях.

— Я умею готовить салат из цыпленка с карри.

Это действительно хорошее блюдо, — сказала она.

— Но мало кто любит карри. Правда, я его люблю.

Ее глаза засветились.

— Вы любите карри?

— Конечно. Почему бы вам не приготовить этот салат для пикника?

— Хорошо. — Она сладко улыбнулась ему. — Для него нужны рис и ананасы, и… — Она замолчала, и улыбка сошла с ее лица. — Возможно, картофельный салат нужно сделать тоже. На всякий случай. Карри это так…

-..необычно, — подсказал он.

Натали вздохнула, она снова была взволнована.

— Со мной что-то не так?

— Вы просто возбуждены.

— Только попробуйте сказать это еще раз.

— Вы просто возбуждены.

— Зак!

Она шлепнула его по плечу, и они оба засмеялись, снимая напряженность.

— Ну, — сказал он, — пойдемте отсюда.

Она взяла хозяйственные сумки.

— И куда мы пойдем?

— На рынок, чтобы купить продукты, которые нужны вам для ваших обычных и необычных салатов.

— А потом?

Он положил поваренную книгу обратно на полку.

— Потом я отвезу вас домой.

— Вы составите мне компанию, пока я буду готовить?

Он чуть не сказал «нет», потому что у него на сегодня другие дела. Но у нее было такое выражение надежды на лице, что он сдался и согласился. Только потому, сказал он себе, что это его работа — помочь ей приспособиться к новой жизни.

Как только Зак и Натали оказались у нее на кухне, она тут же нашла ему дело. Когда он снял пиджак и закатал рукава рубашки, Натали увидела пистолет. Он висел в кобуре на поясе.

— Не могу поверить в то, что вы заставили меня чистить картошку, — сказал он.

Она взяла кастрюлю и подошла к нему, чтобы налить воду.

— Ведь это именно вы все время твердили мне о картофельном салате.

— Да. Я и мой большой рот.

Он криво улыбнулся ей, и она подумала о любви в его жизни. Находит ли он время для свиданий?

Чтобы угощать женщин вином и обедом? Или он стал очень циничным после развода? Конечно, время для секса он находит. Какой свободный мужчина откажется от пусть даже случайных партнерш для постели?

Немного возбужденная, Натали отодвинулась от него и развернула цыпленка. Что произошло между нею и Заком в книжном магазине? В один сумасшедший, волнующий момент она подумала, что он хочет погладить ее по лицу и, возможно, даже поцеловать…

Она повернулась к нему и в который уже раз с восхищением отметила красоту его профиля. Он не отрицал того, что их влекло к друг другу, думала она. Он шутил об этом. Но ведь Зак вставлял шпильки всем, включая свою экс-жену. Он находил смешное во всем.

— После развода с Идой вы ходили на свидания? спросила она.

Как и должно было быть, он и глазом не моргнул. Он помыл картофелину, которую только что очистил, и взял другую.

— Определите, что вы вкладываете в слово «свидание».

Она поставила цыпленка вариться.

— Обед. Кинофильм.

— Да, это бывало. Но я никем не увлекался всерьез.

— Почему не увлекались?

— Потому что женщины пилят. — Он хитро взглянул на нее. — И заставляют чистить картошку.

Она открыла консервную банку с ананасами и добавила ее содержимое к чашке неполированного риса.

— Так и думала, что вы скажете что-нибудь вроде этого.

— А что вы хотите, чтобы я сказал? Что Ида разрушила мое доверие к женщинам? Что я боюсь выставить мое сердце напоказ?

— Звучит убедительно, — сказала она.

— Но это не так, — возразил он. — Чепуха. Когда найдется нормальная женщина, я смело пройду и эту часть своего пути. Я женюсь снова.

Если бы пол разверзся и поглотил ее целиком, Натали не удивилась бы больше, чем теперь.

— Вы женитесь? Действительно?

— Многие мои коллеги женаты. Счастливо женаты, — добавил он. — В отличие от Иды, я не считаю, что наш брак разрушила моя работа.

Натали посмотрела на него.

— Это, должно быть, больно?..

— Конечно, больно. Но это не значит, что я не способен влюбиться снова. — Он выключил кран и прислонился к раковине. Его пистолет покоился на бедре. — Знаете ли вы, что раньше некоторые представители приводили своих жен в службу безопасности? Женщин в Центре тогда не хватало, и когда представитель защищал свидетельницу, он приводил свою жену в отдел опеки.

Натали знала, что Зак говорил не о переселении.

Он говорил о круглосуточной защите.

— Жена представителя должна была оставаться со свидетельницей все время?

Он кивнул.

— У нее была почасовая оплата. Конечно, для помощи всегда был и представитель. Но жена трудилась по двенадцать часов в сутки семь дней в неделю, ровно столько, сколько было необходимо.

— Это удивительно.

— Моя мама несколько раз работала в этом отделе. Мой дядя, ее старший брат, был инспектором, и так как он не был женат, он всегда просил мою маму быть его помощницей.

Захваченная его рассказом, Натали наклонила голову, пробуя представить себе его семью.

— Когда это было?

— В середине семидесятых. Я был ребенком.

— Ваша мама, наверное, ничего не помнит об этом?

— Нет. — Он возобновил свою работу, его голос стал тихим. — Но ей никогда не нравилась правоохранительная работа.

— Ваш дядя все еще работает в Программе безопасности свидетелей? — спросила Натали.

Он покачал головой.

— Дядя Джо умер примерно двенадцать лет назад. Но он гордился тем, что я пошел по его стопам.

Она придвинулась немного ближе. Позднее дневное солнце светило в окно, обнаруживая серебряный блеск в волосах Зака.

— Действительно ли это так трудно?

Он посмотрел на нее.

— Что трудно?

— Быть инспектором.

— Иногда трудно. — Глубокая морщина прорезала его лоб. — Я слышал об инспекторах, которые попали в тюрьму, о таких, которые вступили в корыстные отношения со свидетелями. Я знаю об инспекторе, который оставил эту работу, чтобы жениться на свидетельнице. Всякое случается. Люди бывают скомпрометированы.

— Жениться — не значит быть скомпрометированным, не так ли?

— Он влюбился в свидетельницу. Это гораздо хуже.

— А что случилось со свидетельницей? — спросила она.

— А с ней-то что могло случиться?

— Ничего. — Натали отвернулась. Не хватало только, чтобы он догадался, как она представила себя на месте свидетельницы, которая вышла замуж за своего инспектора. Конечно, Натали не влюбилась в Зака, просто нуждается в нем, в его защите.

Было ли это чувство безопасности ложным?

Возможно. Но пока он был тем, на кого она могла рассчитывать. Он вкладывал свое время и энергию в улучшение ее жизни. Пусть служба безопасности платит ему за это, но Натали понимала: он делает для нее больше, чем требовали его обязанности.