Идеальная свадьба

— Вы пришли сюда за чем-то определенным? — спросила Роуз.

Анна уже скучающе смотрела в другую сторону и потому ничего не ответила. Энтони же пожал плечами и сказал:

— Друзья рассказали нам об этой ярмарке, и мы решили сюда заглянуть. Правда, я уверен, что мы так и отправимся домой с пустыми руками. Здесь столько народу, и все стремятся ухватить как можно больше... Сумасшедший дом какой-то.

— Все ярмарки такие, — усмехнулась Роуз. — Нужно точно знать, что искать. Вон у того продавца, к примеру, в глубине палатки лежит потрясающей красоты поднос для колец. Отсюда вижу, что это чистое серебро. И поднос к тому же наверняка старинный. Выглядит он непрезентабельно, потому что его давно не чистили. Вряд ли его приобретет кто-нибудь вроде той дамы, что вас сейчас толкнула. Она ищет что подешевле да повычурнее. Когда народа станет поменьше, я куплю этот поднос задешево, и у меня будет эксклюзивная старинная вещь по сходной цене.

— Какая наблюдательность! — восхитился Энтони. — А вот у меня голова начинает болеть от всей этой кутерьмы, и я уже света белого не вижу, не то что старинных подносов.

Роуз улыбнулась и снова покосилась на Анну. На лице той читалось явное презрение ко всем окружающим.

— Так вы собираетесь уходить? Если хотите, я помогу вам выбрать что-нибудь подходящее.

— Нет-нет, — покачал головой Энтони. — поход сюда был изначально плохой идеей. Однако я рад, что мы встретились. — Он тепло улыбнулся. — Кстати, раз уж мы все здесь, может быть, выпьем по чашке кофе, прежде чем расстаться? В конце концов, мы ваши должники, Роуз.

— Я не против, — сказала она быстрее, чем подумала.

Энтони посмотрел на наручные часы.

— Сколько вам нужно времени, чтобы сделать покупки?

Обычно Роуз оставалась на таких ярмарках чуть ли не до закрытия, но сегодня у нее уже пропало настроение тратить деньги. Она самой себе удивлялась.

— Подождите меня минутку, — попросила она. — Сейчас я поторгуюсь, куплю поднос, и мы отправимся в кафе, пока там еще малолюдно.

С серебряным подносом под мышкой Роуз направлялась к одному из кафетериев. За ней неспешно шли Энтони и Анна. Последняя всем своим видом показывала, что хотела бы сейчас оказаться где угодно, но только не здесь. Однако раз уж ее жених по глупости своей предложил этой Роуз выпить кофе, а та согласилась, Анне не оставалось ничего другого, как смириться.

— Вот это да! — услышала Роуз знакомый голос. — Что-то ты быстро. Я ждал тебя не раньше чем через пару часов.

Она взглянула на Коула, выросшего перед ней, и резко остановилась. Роуз совсем забыла о еще существовании.

— Твои знакомые? — понизив голос, спросил Коул, взглянув на Энтони и Анну.

Не успев сообразить, что делает, Роуз выпалила, развернув Коула к ним лицом:

— Это мой жених Коул Джефферз. Дорогой, у Энтони и Анны тоже скоро свадьба.

— Само собой, — проговорил он медленно. — Иначе что бы они тут делали.

Коул отлично справился с удивлением, ничем его не выдав. За годы дружбы с Роуз он привык и не к такому. Коул и бровью не повел, когда она нарекла его своим суженым. Признаться, это была не самая эксцентричная ее выходка.

Энтони сердечно пожал ему руку. Роуз шагнула к столику в глубине зала, как вдруг Анна, до этого молчавшая, словно немая, вдруг оживилась и воскликнула:

— Я вас знаю! Вы модельер, не так ли? Два месяца назад ваша коллекция женской одежды произвела фурор среди нью-йоркских модников.

— Ну не то чтобы фурор... — Коул по привычке сделал вид, что смутился, хотя не стеснялся в кругу друзей нахваливать себя на все лады.

— Я даже купила платье на том показе мод. То красное, в китайском стиле.

— О, уверен, вы в нем неотразимы! — воскликнул Коул. — Это как раз тот случай, когда не одежда красит человека, а наоборот.

Ах, сейчас-то все и откроется! У Роуз мгновенно пересохло в горле.

Однако, к счастью для нее, Коул никогда не афишировал свои отношения с Ирэн. Он не любил пускать посторонних в свою частную жизнь. Сама же Ирэн нисколько не возражала против того, чтобы оставаться в тени. Еще ни один папарацци не застукал их вместе. Коула фотографировали с известными моделями, певицами и телеведущими, которые носили одежду, созданную им. Обычная риелторша была им не интересна.

— Какая же ты врушка! — прошептал Коул на ухо Роуз, когда они наконец уселись за столик.

— Я потом все объясню, — одними губами произнесла она.

— С удовольствием послушаю твой рассказ.

Роуз спасло то, что Анна завела с Коулом долгий разговор о моде и модельерах. Из этого тщеславного мужчины веревки можно было вить, стоило его похвалить как следует. Роуз с Энтони понимающе переглянулись и обменялись улыбками.

— Кажется, нам придется сделать заказ за них, — сказал Энтони. — Не знаю, как ваш жених, а Анна готова трепаться о красивой одежде целыми днями.

— Представьте, каково мне! — вошла в свою роль Роуз. — Он вечно говорит про вытачки, пуговицы и стежки. Я мечтаю о том, чтобы он потерял голос хоть ненадолго.

Энтони рассмеялся.

— Хорошо, что он вас сейчас не слышит, иначе непременно обиделся бы.

— Нет, Коул не из обидчивых, — покривила душой Роуз. — Ну что, выпьем по чашечке кофе?

Они сидели в кафе почти полтора часа. Коул и Анна не умолкали — эти двое казались закадычными друзьями. Роуз с удивлением наблюдала за преображением невесты Энтони. Холодная брюнетка искренне улыбалась, кокетничала, отпускала шуточки. Кто бы мог подумать, что эта женщина способна снизойти до беседы с простыми смертными. Хотя Коул для нее, очевидно, не был заурядным человеком. Благодаря недавно завоеванному положению в обществе, он стоял с Анной на одной ступеньке социальной лестницы.

Роуз же ничего другого не оставалось, как неспешно беседовать с Энтони. К слову, с ним было легко и приятно общаться. Он оказался неисправимым оптимистом — смотрел на жизнь широко открытыми глазами и во всем видел только хорошее.

— Куда планируете поехать в медовый месяц? — спросил он, помешивая ложечкой свой кофе.

— Всегда мечтала побывать на Мальдивских островах, — призналась Роуз. — Снимем там бунгало и будем целыми днями загорать, купаться и объедаться фруктами. А вы куда отправитесь?

— Скорее всего, махнем на какой-нибудь на горнолыжный курорт — Анна обожает снег и горы. На недельку, не больше. А потом... работа, работа и снова работа. К сожалению, я не могу надолго отлучиться.

— Высокая должность?

Энтони взъерошил и без того лежавшие в беспорядке волосы рукой и прочистил горло. Кончики его ушей покраснели, что говорило о его глубочайшем смущении, ведь настоящие мужчины не могут себе позволить такую роскошь, как румянец на щеках.

— Мой отец — владелец крупной строительной компании, — наконец сказал он. — Я его правая рука.

В мозгу Роуз вдруг что-то щелкнуло. Вспомнив фамилию Энтони, она ахнула, приложив ладонь к груди.

— Саймон Кесслер — твой отец?

— Увы, — с неожиданной грустью произнес Энтони.

— Ух ты! Я-то думала, ты... ты обычный.

— Я не похож на богача, верно? — Он усмехнулся. — И хорошо, что не похож.

Вообще-то Саймон Кесслер был одним из самых богатых людей Нью-Йорка. Про него шутили, что он купается в деньгах, наполняя ими бассейн вместо воды. Роуз всегда считала, что дети подобных родителей не выходят из дома без сопровождения охраны. И вот пожалуйста, прямо перед ней сидит сын миллионера и пьет дешевый кофе в кафетерии.

Ну по Анне сразу было видно, что она, как это принято говорить, из высшего света. Однако Энтони действительно ну никак не походил на человека, который родился с серебряной ложкой во рту — Роуз не удивилась бы, если бы узнала, что так оно и было на самом деле, а известная поговорка просто подошла к ситуации.

В тот вечер, когда Роуз встретила Энтони впервые, на нем был дорогой, но тем не менее нелепый костюм. Строгий стиль совершенно не подходил этому мужчине с озорной улыбкой. Роуз когда-то и сама себя чувствовала неловко в строгом пиджачке и тесной юбке до колен, потому что до прихода в свою компанию носила сплошь легкомысленные платьица. В этот раз Энтони надел обыкновенный вязаный свитер с высоким воротом и неброские шерстяные брюки — погода уже начала портиться и вечера стали по-осеннему холодными. Энтони выглядел весьма благопристойно, однако заподозрить в нем богача было очень сложно. Ни одежда, ни манера поведения не выдавала в нем человека, у которого денег, что называется, куры не клюют.