Лучшие друзья девушки

Шарлин с удовольствием взяла булочку и намазала ее толстым слоем конфитюра. Ей определенно сегодня все удается! Она улыбнулась и поймала взгляд Майкла Роуда. Фотограф пытался сдержать смех. Он весело подмигнул ей из-за чашки с кофе.

Да, день обещает быть просто отличным! — думала Шарлин, уничтожая третью булочку. Ее отменному аппетиту можно было только позавидовать. Надеюсь, на съемках Россант постарается сделать все, чтобы не попадаться мне на глаза. А если и решит приблизиться, одно мое соблазнительное движение, и он тут же постарается куда-нибудь спрятаться. А уж если мне удастся убедить сегодня мисс Стемптон выйти погулять и закусить в каком-нибудь бистро этим восхитительным сандвичем — как тут его называют? — броджесом!

Шарлин даже зажмурилась, предвкушая удовольствие.

Как она и предполагала, день прошел чудесно. Группа почти в полном составе долго гуляла по Амстердаму. Город был просто создан для неторопливых пеших прогулок: почти все достопримечательности сконцентрированы в историческом центре. Шарлин и ее спутники прошли по улице Дамрак, которая привела их на центральную площадь города — Дам. Вдоволь налюбовавшись видами центральной площади, они повернули налево и вышли к самому глубокому каналу Амстердама — Сингелу. Шарлин долго не могла оторваться от темнеющей за каменным парапетом воды.

Глубокая синева канала притягивала к себе взор, гипнотизировала, заставляя забыть обо всем и смотреть, не отрываясь ни на минуту, как вода тихо плещется в каменных обручах канала.

— Шарлин, вы так и собираетесь любоваться мусором в канале? — вырвал ее из сказки резкий голос мисс Стемптон.

— В канале нет мусора! — возразила Шарлин, но очарование момента уже пропало, и она пошла за остальными к улице Хартенстраат, где приютились маленькие кафе и магазинчики, полные всякой всячины.

Молчаливая и робкая Кэтлин вдруг осмелела и попросила, чтобы Шарлин прошлась с ней по магазинам. Шарлин вздохнула, она бы предпочла посидеть в тени тента, наслаждаясь чашечкой великолепного кофе, запахом которого буквально пропиталась улица. Но она помнила, что дала слово Кэтлин помочь привести себя в порядок. А Шарлин не привыкла нарушать данное обещание, как бы ни было ей неприятно таскаться в такой прекрасный день по магазинам в поисках чего-то более приличного, чем балахоны Кэтлин.

Когда пришло время возвращаться в отель, Шарлин никак не могла заставить себя повернуть прочь от этих каналов и стоящих вдоль них домов. Ей было жаль покидать очаровательный старый город. Прелесть кирпичных домов, фасады которых соревновались в причудливости, спокойная рябь каналов, неспешная жизнь самого города, где не было слышно резких криков и гудков автомобилей... Шарлин чувствовала, что отдала Амстердаму свое сердце раз и навсегда.

— Вижу, город вам понравился, — сказал Ван Моппес, когда они ехали в музей на съемку.

— Да, он самый потрясающий из всех, которые я только видела в своей жизни! — призналась восхищенная Шарлин. — А ведь я объездила чуть ли не весь мир!

— Охотно верю. — Ван Моппес усмехнулся. — Но мне почему-то кажется, что для вас Париж всегда будет вне конкуренции.

— Вы не правы. Париж на самом деле не так уж и хорош. Серые здания навевают ужасную тоску. Очень часто идет дождь и тогда в городе становится просто невыносимо! А улицы в исторической части города узкие, двум машинам зачастую не разъехаться, так что даже деревьям просто негде расти. Очень мрачный и давящий город!

— Вы не романтическая натура и не патриотка, — попенял ей Ван Моппес.

Шарлин рассмеялась.

— Может быть! На самом деле, я очень люблю Париж, но не могу в нем долго находиться. А Эйфелева башня, на мой взгляд, самое страшное уродство, которое только можно было придумать. Лондон, например, гораздо симпатичнее Парижа. А вообще-то Амстердам мне нравится сильнее всех остальных городов вместе взятых!

— Мне очень приятно это слышать. — Ван Моппес действительно просто расцвел. — Жаль, что мистер Россант не смог с нами поехать, он столько всего рассказал бы вам!

— Мне почему-то показалось, что мистер Россант немец, — сказала удивленная Шарлин.

— А мне кажется, что вы не француженка!

— Почему же?

— Потому что ни один француз ни за что не похвалил бы столицу Соединенного Королевства!

— Это предрассудки! — отмахнулась Шарлин. — И англичане, и французы — вполне цивилизованные люди. Я не могу отрицать того, что, например, в искусство французы внесли гораздо больше англичан, но климат же от нас не зависит?

— Вот теперь я вновь верю, что вы француженка!

— А я этого никогда и не утверждала, — как бы, между прочим сказала Шарлин. — Так что там с мистером Россантом?

— О национальной принадлежности мистера Россанта сказать вам что-то толковое не могу. Судя по имени, он немец, но акцент совершенно не ощущается. Даже когда он говорит на нидерландском языке.

— А какая разница, нидерландский или английский? — удивленно спросила Шарлин. — Он и им владеет в совершенстве.

— Нидерландский и немецкий языки очень близки. Поэтому-то отлично слышно, когда выходец из Германии пытается говорить по-нидерландски. Знаете, ошибки в однокоренных словах, схожих структурах, национальные поговорки, в конце концов!

— Надо же... — удивленно протянула Шарлин. — Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь лингвистикой!

— Мы с вами многого друг о друге не знаем, — чуть понизив голос, сказал Ван Моппес.

Шарлин только сейчас поняла, что все это время менеджер пытался заигрывать с ней! Вот только после событий сегодняшнего утра ей совершенно не хотелось флиртовать. Тем более с Ван Моппесом, который казался ей недалеким и довольно трусливым человеком.

На всякий случай Шарлин постаралась незаметно отодвинуться от него подальше.

— Откуда же мистер Россант, если он не местный житель, хорошо знает Амстердам? — спросила она.

Ван Моппес пожал плечами.

— Понятия не имею. Возможно, изучал город. Наверное, он полюбил Амстердам так же, как и вы.

— Может быть... — задумчиво пробормотала Шарлин.

А что ему еще оставалось делать, как не полюбить другой город, другую страну, раз на родине в его жизни произошла такая драма? — подумала Шарлин. Может быть, он пытается все забыть, а я только разбудила в нем ужасные воспоминания? Но ведь он взрослый человек и должен понимать, что в чужом городе, даже зная в совершенстве чужой язык, все равно нельзя спрятаться от того, что живет в самом сердце!

— Шарлин! — тихо позвал Ван Моппес. — О чем это вы вдруг задумались? Уж, не о мистере ли Россанте? — Он усмехнулся.

— С чего вы взяли? — как можно более безразличным тоном сказала Шарлин.

— Я думаю, что каждая женщина ужасно хочет встретить мужчину, у которого есть какая-то тайна. И она так же ужасно, до дрожи хочет эту тайну разгадать.

Шарлин рассмеялась.

— Я не любительница тайн, мистер Ван Моппес! Я даже в детстве терпеть не могла загадки, а сейчас ненавижу разгадывать кроссворды.

— Ну что ж, это означает только одно: все мы можем спокойно вздохнуть, вы не увезете за собой мистера Россанта!

— Мне кажется, что такой багаж не слишком подходит хрупкой леди. Как вы считаете?

— Совершенно не подходит! — с самым серьезным выражением лица подтвердил Ван Моппес.

— Вот и отлично. А что же заставило мистера Россанта покинуть нас перед экскурсией? Он, кстати, обещал не спускать с меня глаз!

— Ну, обещание-то он выполнил! Ни разу, когда вы находились в поле его зрения, Шарлин, он не оторвал от вас взгляда.

— Мистер Ван Моппес, я совершенно серьезно! — Шарлин игривым жестом шлепнула его по руке. Если уж ему так хочется быть привлекательным, чтобы говорить на интересующие ее темы, — пожалуйста! Ей не сложно чуть-чуть подыграть. Шарлин только старалась не думать, почему же ее так интересует какой-то охранник. — Ну, удовлетворите здоровое женское любопытство!

— А говорили, что не любительница тайн!