Королева моего сердца

Арни ушел без нее, а ведь в глубине души она не верила, что он может так поступить. И Фейс ощутила пустоту, как будто лишилась чего-то теплого, жизненно необходимого, возбуждающего, того, чего она всегда желала, даже не подозревая об этом. Пока не лишилась.

Конечно, он вернется. После службы. Но все равно она чувствовала себя покинутой. Человек, которому она доверяла, считая, что он останется с ней в любой беде, оставил ее одну.

А может, ему и правда все равно? Мысль неприятно потрясла Фейс. Она уставилась в окно на машину, сгребавшую снег к обочине дороги. Ей что же, хотелось бы, чтобы Арни снова стал частью ее жизни? Может быть, в каком-то смысле — в обнаженно физическом смысле — этого и хотелось. Но вовсе не хотелось, чтобы он давал указания и по-прежнему считал ее, двадцатипятилетнюю, взбалмошной малолеткой… Они только тем и занимались, что высекали друг из друга искры с того момента, как встретились в кафе Клайда. Может, и лучше, что он пошел в церковь без нее. Она вовсе не нуждалась в его обществе. Не нуждалась годами!

Встав, Фейс пошла в ванную проверить свою парку — та уже высохла. Она только успела натянуть ее, собираясь пройтись и развеяться, когда услышала скрежет ключа в замке. Сердце ее заколотилось. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Арни. Вид у него был крайне деловой. Он пробежался взглядом по комнате, остановился на Фейс.

— Даю тебе последний шанс, — невозмутимо произнес он.

— Послушай, — начала она, — ты не можешь…

— Еще как могу! Надень сапожки.

Прежде чем она сообразила, что ей грозит, Арни подхватил ее одной рукой под мышками, другой под коленями и понес по лестнице вниз. В вестибюле Фейс подняла голову и поймала изумленный взгляд миссис Мелисент.

— Одно слово, — прошипел Арни, — и я наговорю ей такого, что Сноувиллу будет о чем сплетничать до самого Рождества.

Фейс была слишком потрясена его нахальством, чтобы ответить. Арни, очевидно, принял ее молчание за покорность и весело сообщил миссис Мелисент, что сестра выиграла у него спор, за что он должен отнести ее до машины.

— Вот это мне нравится, — рассмеялась хозяйка. — Джентльмен и должен вести себя по-джентльменски.

К тому времени, как Фейс пришла в себя, она уже сидела в серо-стальном взятом напрокат «линкольне».

5

Арни пристегнул спутнице ремень безопасности и сел на свое место.

— Тебе удобно?

Рука Фейс потянулась к дверце.

— И не думай, — отрезал он. — Мои навыки пещерного человека еще не совсем утрачены, как я полагал. Могла и сама заметить.

— Я заметила, — ответила Фейс, — но на меня это не произвело впечатления.

— Вот как? — Он замер, держа руку на ключе зажигания. — А хотелось бы, чтобы произвело?

— Нет. Я хочу, чтобы ты выпустил меня из машины.

Арни положил руку на спинку сиденья.

— Ладно. Вылезай.

— Но…

— Тогда перестань капризничать и поедем!

— Моя сумочка, — пробормотала она, — я ее оставила…

— В багажнике, — напряженно произнес он. — Я положил ее туда, пока ты была в ванной, изображая смущенную девственницу.

Фейс рассерженно воззрилась на мужчину.

— Ты обо всем позаботился, да?

— Стараюсь.

— Ладно, объясни мне, какое значение имеет мое появление в церкви вместе с тобой?

— Ну, предположим, мне приятно будет вернуться туда, где меня публично отвергли.

Иными словами, ему хотелось унизить ее. Что ж, справедливо. Но ведь мстительность так несвойственна Арни!

— А мне казалось, ты тогда не очень-то расстроился.

— Я только сказал, что не был убит горем. Но все же это тот случай, когда мое чувство достоинства было задето. Та история научила меня следующему: не хочешь выглядеть размазней и рабом общественного мнения — проходи мимо сплетников и шептунов с высоко поднятой головой.

Ага, вот почему он столь непримирим и так властен. Видно, намерен и ее провести сквозь строй любителей сплетен, заставив гордо задрать голову.

А ведь он прав, черт его возьми!

— Ладно. Ты выиграл, — сдалась она.

Арни удовлетворенно кивнул и повернул ключ зажигания.

Ну почему он всегда добивается своего? — думала Фейс, пока машина, буксуя, отъезжала от обочины. И почему она, как всегда, поддалась? Чем больше общаешься с этим человеком, тем больше убеждаешься, что за семь лет ничего не изменилось. Что ей на самом деле известно о том, каким стал идол ее детства? В бизнесе он приобрел репутацию человека жесткого, напористого, бескомпромиссного. А много лет назад она позволяла ему оттачивать эти качества на ней.

Фейс кинула неуверенный взгляд на спутника. Сейчас он не выглядел безжалостным. Целеустремленным, уверенным — да, и еще невероятно красивым. Она нахмурилась, поправляя воротник куртки, они уже подъезжали к церкви.

Женщина нервно поежилась. В последний раз она вошла сюда невестой Арни, а вышла женой Роберта. Который ее бросил. Губы у нее неожиданно задрожали.

— Возьми себя в руки! — приказал Арни, заметив нервозность Фейс. — Не позволяй этим обывателям думать, что тебе стыдно, хотя причина стыдиться, конечно, есть.

— Мне не стыдно! — с негодованием бросила она. — Я просто… вспоминаю.

Взгляд у мужчины был непроницаемый, он помог спутнице вылезти из машины и взял под руку.

— Я тоже вспоминаю, — отрывисто произнес Арни. — Ну, голову выше, улыбайся.

Когда он повел ее мимо людей, которые внезапно нашли повод задержаться у входа в церковь, Фейс обнаружила, что ведет себя так, как было велено. Гордость заставила поднять голову повыше и улыбаться. К ее изумлению, многие заулыбались в ответ.

— Как я рада видеть тебя здесь, Фейс, — радостно расплылась старенькая миссис Хьюз, работавшая в городской библиотеке, наверное, со времен войны Севера и Юга.

— Добро пожаловать, — поприветствовала ее Сара Фишер, жена хозяина местного универмага.

— Спасибо. Это так приятно, — с достоинством отвечала Фейс.

Настроение у нее и вправду поднялось. Арни был прав. Может быть, и в заведении Клайда ей бы так же улыбались, если бы сообразила дарить улыбки в ответ. Она обернулась к Арни и, проследив за его взглядом, застыла.

Ярко-красный спортивный автомобиль подкатил к церкви, из него высунулась пара ярко-красных сапог, а за ними последовало такого же цвета пальто и в тон ему — кокетливая шляпка на копне белокурых кудрей.

— Арни! — взвизгнула женщина, и Фейс окрестила ее в уме «красной сиреной». — Ты приехал!

Дама пробежала по снегу, вытянув руки, кудри ее при этом так и летели в разные стороны. Не обращая внимания на Фейс, «сирена» кинулась Арни на шею.

— Одри! — Не моргнув глазом, он с улыбкой отцепил от себя ее руки. — Ну как ты?

— О, мне гораздо лучше, оттого что я вижу тебя здесь! — восторженно продолжала женщина.

— Привет, Одри, — напомнила о себе Фейс.

Яркая красавица отступила назад, ее большие голубые глаза широко раскрылись.

— Фейс Броуди! — воскликнула она, сделав ударение на фамилии. — Никто не предупредил меня, что и ты приехала. — Она окинула стройную, но совсем не в праздничном одеянии фигурку Фейс оценивающим взглядом, задержавшись глазами на куртке и джинсах. — О боже, неужели тебе пришлось так туго?

— Нет, — смутилась Фейс, — дело в том…

Рука Арни сжала ее локоть.

— Достаточно, — тихо произнес он. — Так мы идем? — Фейс знала, что это не было вопросом.

— Да, да, идем, — ответила она и чуть не добавила: «Пока я не сунула кое-кому за шиворот пригоршню снега». Она лишь подумала об этом, а Арни уже догадался. Фейс видела, как он сжал зубы. Тем не менее она позволила увлечь ее и Одри внутрь церкви. Лучше так, чем смотреть, как «сирена» пытается снова повиснуть на нем.

— Ты ведь сядешь впереди, Арни? — прощебетала Одри, одаряя его слащавой улыбкой.

— Конечно, — ответил он, кинув встревоженный взгляд на другую спутницу.

Прежде чем Фейс успела возразить, он уже шагал с ней по проходу на глазах у изумленной паствы. Когда строптивица попыталась отстать, он сжал ее руку еще крепче и заставил сесть рядом с ним на переднюю скамью. Одри последовала за ними без всякого приглашения.