Две недели в Венеции

— Спасибо. Мне нравится рисовать. Это одно из тех занятий, которые мне особенно по душе.

— Я как-то видел вас с альбомом.

Руби кивнула. Она даже не подозревала, что он заметил.

— Это просто хобби. Так, ничего особенного.

— Вы не пробовали зарабатывать этим себе на жизнь? — улыбнулся Макс. — Похоже, все остальное вы уже перепробовали.

— Ха-ха. Очень смешно. Зачем идти по пути наименьшего сопротивления?

— Нет, правда, Руби. Если вам так нравится рисовать, почему бы не попытаться сделать из этого карьеру?

Она наклонила голову набок:

— Как сделали вы?

— Да.

Руби уставилась на световые блики, танцующие на глади воды:

— Не думаю, что я смогу делать то, что делаете вы. У вас все структурировано и упорядочено. Когда я рисую, я просто переношу на бумагу то, что мне нравится. Этим вряд ли можно зарабатывать на жизнь.

— Вы терпеливы и дисциплинированны. Это можно понять, глядя на то, как вы заботитесь о Софии. Запомните: для того чтобы создать оригинальный проект, нужны не только терпение и дисциплина, но и творческая искра. — Тяжело вздохнув, Макс уставился на здание на другой стороне канала.

— Еще рыбка! Еще рыбка! — прыгая, закричала София, вытащив следующего краба.

Держа ее, чтобы она не свалилась в канал, Руби стряхнула добычу в ведро.

Когда София снова принялась опускать провод в канал, Руби посмотрела на Макса:

— В чем дело? Я сказала что-то не то?

Вздохнув, он сел на корточки, чтобы посмотреть на серебристую рыбку в воде, на которую указывала ему девочка.

— Нет. — Он снова поднялся. — Все дело в моем проекте. Я работал над ним несколько месяцев и вполне доволен результатом, но руководство института изобразительных искусств не совсем уверено, что им нужно именно это.

Руби покачала головой. Она не могла в это поверить. Чертежи, которые она видела, были удивительными. Проект крыла института был строгим и лаконичным, и в нем не было места каким-либо излишествам. Но разве элегантность не заключается в простоте?

— Почему?

Он пожал плечами:

— Думаю, они хотят что-то более эффектное. Что-то такое, что их приятно удивило бы.

Крик Софии прервал их разговор. Опустив глаза, она обнаружили, что крабов в ведре стало так много, что они залезают друг на друга и пытаются из него выбраться.

Макс опустился на корточки рядом со своей племянницей.

— Пора их отпускать, — сказал он и начал выливать содержимое ведра в канал.

— Нет! — зарыдала София. — Хочу друзей!

Руби схватилась за край ведра, чтобы не дать Максу избавиться от всего улова. На дне осталось всего три «друга».

Девочка шмыгнула носом:

— Хочу взять рыбку домой.

Руби присела рядом с ней, и они вместе заглянули в ведро. Один из крабов был очень маленьким. Возможно, это был тот самый, которого они поймали первым.

— Мы не можем отвезти рыбок к бабушке, дорогая. Они живут в воде. Это их дом. Мы их поймали, чтобы на них посмотреть.

София тяжело вздохнула.

— Давай выпустим оставшихся по одному и скажем им «до свидания».

Малышка нахмурилась:

— Мы придем сюда завтра?

— Если захочешь, — улыбнулась Руби.

София кивнула и успокоилась.

Руби посмотрела в ведро, затем на Макса:

— Как нам их?..

Он тут же погрузил руку в ведро и достал одного краба:

— Смотрите, как это делается. Если держать краба вот так за заднюю часть панциря, он не сможет в вас вцепиться.

Он поднял краба, чтобы продемонстрировать его Софии. Та вытянула губы трубочкой:

— Я поцелую рыбку?

— Не надо, София, — мягко сказала Руби. — Пошли ей воздушный поцелуй.

Девочка задумалась на мгновение, затем с такой силой подула на краба, что он перестал дергать ножками. Макс заразительно рассмеялся, и Руби последовала его примеру.

— Первый пошел, — с улыбкой произнес он, бросив краба в канал.

Затем они отпустили второго, маленького. Когда очередь дошла до третьего, Руби спросила:

— Можно я его отпущу?

Кивнув, Макс поставил ведро на дорожку. Сняв часы и убрав их в карман джинсов, Руби опустила руку в холодную воду и взяла краба большим и указательным пальцами, как показывал Макс. Краб начал активно дергать конечностями, но ей удалось достать его из воды.

— Я это сделала! — радостно воскликнула она. — Поначалу мне казалось, что я не… Ай!

Ее указательный палец пронзила боль, и на глаза навернулись слезы. У нее на пальце повис краб, и она начала энергично трясти рукой, чтобы от него избавиться. В конце концов он оторвался от нее и полетел прямо в канал.

— Ай, — снова произнесла она и посмотрела на палец, из которого текла кровь.

— Позвольте, я взгляну, — сказал Макс и осторожно поднял ее руку.

Руби, затаив дыхание, наблюдала за тем, как он осматривает ее ранку, легонько водя по коже вокруг нее кончиками пальцев. Она не ожидала, что он будет таким нежным. При виде его густых темных ресниц у нее перехватило дыхание.

София обхватила ее левую ногу:

— Не плачь, Руби. Ты понравилась рыбке.

Несмотря на пульсирующую боль, Руби не смогла сдержать улыбку. Подняв глаза, Руби обнаружила, что Макс улыбается и что его лицо находится слишком близко от ее лица.

— Поцелуй пальчик Руби, чтобы он не болел.

В этот момент Руби осознала, что Макс тоже на нее смотрит, затаив дыхание.

— Поцелуй, дядя Макс.

Не сводя глаз с ее лица, Макс поднял ее руку, затем наклонил голову и нежно коснулся губами ее ранки. По всему телу Руби словно пробежал электрический разряд. Макс, кажется, испытал нечто похожее. Он опустил ее ладонь, но не освободил ее.

София подергала Руби за брючину.

— Рыбка не хотела уходить, — сказала она.

Руби сглотнула:

— Я знаю, милая. — Отдернув свою руку, она посмотрела на воду, в которую упал краб.

— С ним все будет в порядке, — пробормотал Макс, после чего начал собирать снаряжение.

Глава 7

Макс до вечера просидел в библиотеке за ноутбуком. Он возился со своими чертежами, пока не почувствовал резь в глазах. То, что он не мог полностью сосредоточиться на работе, все только усложняло.

Он не мог выбросить из головы тот момент, когда заглянул в глаза Руби. Они были зеленовато-карие. До этого он не обращал внимания на их цвет. Он смотрел в них словно зачарованный, а затем поцеловал ее палец. К чему было все это?

Причина была ему хорошо известна. После смерти своего отца он перестал ходить на свидания и с головой ушел в работу. Сегодня его тело напомнило ему, что он здоровый молодой мужчина.

Макс посмотрел на чертеж лестницы. Несмотря на пятнадцать изменений, она стала еще скучнее, если такое было возможно. Он видел сотни подобных лестниц в сотне других зданий.

Удалив все изменения, он поднялся из-за стола и начал ходить взад-вперед.

Ему нужно что-то другое. Что-то уникальное.

Как Руби.

Он вздохнул.

Руби совсем не походила на образованных утонченных красавиц, с которыми он встречался раньше. Рядом с ней все они казались клонами друг друга. С ней было на удивление легко. Она не играла с ним в женские игры. Когда они разговаривали, у него не создавалось ощущения, будто ему устроили тайную проверку. Если он был не прав, Руби говорила ему об этом прямо.

Раздался стук в дверь. Он повернулся к ней, и мгновение спустя в нее заглянула няня Софии:

— Ваша мать попросила меня передать вам, что ужин на столе.

Руби опустила глаза, словно смутившись. Когда она снова их подняла, на ее щеках был легкий румянец.

В воздухе внезапно повисло напряжение.

Макс кивнул:

— Спасибо. Я присоединюсь к вам через минуту.

Она неловко улыбнулась и закрыла дверь.

Макс провел рукой по волосам и тихо выругался. Пока они не виделись, Руби стала еще красивее, или ему показалось?

Снова сев за стол, он пробежал глазами несколько электронных писем, чтобы отвлечься, но это ему плохо помогло. Тогда он направился в столовую, читая себе по дороге лекцию: «Ты не должен обращать внимания на ее глаза. Она на тебя работает. Возьми себя в руки».